Сильвия вновь вздохнула, придав больше театральности, хот в ее драматически округленных глазах сверкало веселье.
— Плохо, тебе не кажется, что если бы у меня стало меньше детей, проблем бы поубавилось?
— Мама! — раздалось хоровое возмущение.
— Когда они бегают и вопят, кажется, что их гораздо больше, — заметила я.
— Знаю, но когда они спят, то гораздо милее. Что хорошо, иначе никто из них не прожил бы так долго.
Я осмотрелась, они уже какое-то время работали.
— Знаешь, люди войдут сюда и… выйдут, затем развернутся и вновь войдут, потому что не узнают это место. Габриэль и Зи в магазине?
— Sí, да. Спасибо, что одолжила свою машину.
— Без проблем, — ответила я. — Мне она ни к чему, а ты сделаешь мне одолжение, сказав, что в ней не так.
— Помимо отваливающегося руля?
Я скривилась.
— Ага.
— Хорошо. Теперь тебе и… привезенному тобой слону, лучше пойти в гараж, чтобы маленькие монстры смогли приступить к работе.
Я послушно сняла Майю с волка.
— Пошли, поработаем, — сказала я ему.
Сэм сделал два шага, затем с ворчанием лег посреди офиса, повернулся на бок и закрыл глаза.
— Да ладно, С… — я прикусила язык, какое имя Сэм указано на ошейнике? А, точно. — Пошли Снежок.
Он открыл один глаз и посмотрел на меня.
Спорить с доминантом бесполезно.
— Я присмотрю за щенком, — заявила Майя. — Мы можем поиграть в ковбоев, и я научу его команде «апорт». У нас будет чаепитие. — Она сморщила носик. — И тогда ему не придется пачкаться о сальные машины. Ему не нравится грязь.
Сэм закрыл глаза, и Майя погладила его по морде.
Он не навредит ей.
Я глубоко вздохнула.
— Думаю, ему нравится музыка, — сказала я Сильвии.
Она фыркнула.
— Я думаю, что ты просто хочешь снять с себя ответственность за него.
— Майя хочет с ним поиграть, — заметила я, — и будет этим занята.
Сильвия задумчиво посмотрела на Сэма, затем покачала головой на меня, но не возражала, когда я оставила его лежать там.
Зи закрыл дверь между офисом и гаражом — он не любил латинскую музыку. Так что, когда я ушла из офиса, тоже закрыла ее за собой.
Выйдя из раздевалки в рабочем комбинезоне, сперва я услышала немецкую брань Зи. И поскольку я могла понять примерно одно слово из четырех, ругался он на современном немецком, что считалось хорошим знаком.
«Бьюик» стоял в первом отсеке. Я не видела Зи, но судя по тому, откуда шёл голос, он лежал под автомобилем, с другой стороны которого стоял Габриэль; он поднял голову, услышав, как я вошла, и на его лице промелькнуло облегчение.
Он знал, что Зи… ну, не безобидный, но Зи не обидит его физически. А Габриэль слишком вежлив, поэтому ему чаще меня, приходится выносить сварливость Зи.
— Привет, Зи, — сказала я. — Спорим, ты можешь его починить, но тогда он станет убогим, не лучше ли оттащить его на свалку и начать все с нуля.
— Кусок железа, — ворчал Зи. — Что не поржавело, то погнуто. Все целые детали поместятся в карман. — Наступила недолгая пауза. — Даже в маленький карман.
Я похлопала по капоту машины.
— Не слушай его, — прошептала я «Бьюику». — Скоро ты будешь в порядке и вернёшься на дорогу.
Зи выкатился из-под машины, и его голова теперь находилась у моих ног.
— Не обещай того, что не сможешь сдержать, — прорычал он.
Я выгнула брови, и, певуче, протянула:
— Хочешь сказать, что не можешь её починить? Извини. Я отчетливо помню, как ты говорил, что нет ничего, чего бы ты, не мог починить. Наверное, я ошиблась, и кто-то другой двигал твоим языком.
Он зарычал так, что даже Сэм мог позавидовать, и оттолкнулся возвращаясь под машину, бормоча на немецком:
— Deine Mutter war ein Cola-Automat!
— Её мама могла быть и автоматом с газировкой, — сказала я, отвечая на восклицание, которое поняла даже с учётом, что Зи тараторил. «Твоя мама…» звучит одинаково во многих языках.
— А эта машина в свое время была красавицей. — Я усмехнулась Габриэлю. — Мы, женщины, должны держаться вместе.