Перед избушкой была небольшая цветочная грядка, и посреди нее росли никем не сеянные двенадцать огненных цветков.
Девушка, не ведая, что творит, сорвала все двенадцать цветков — и этим дала волю злому колдовству. Дело в том, что лесным духам давно уж не давало покоя счастье живущих в избушке королевских детей. Пока цветы росли нетронутыми, цвело и счастье по-прежнему, но как только цветы были сорваны, превратились братья в двенадцать черных воронов. Птицы взлетели в небо и, каркая, исчезли за облаками.
В то же мгновение пропала и замшелая избушка, и с нею вместе клочок огорода. Осталась девушка одна среди грозного леса. Но когда она обернулась, то увидела сгорбленную старуху, опиравшуюся на посох.
Старуха раскрыла свой беззубый рот и прошамкала:
— Вот видишь — не следовало тебе цветы рвать. Теперь летать твоим братьям воронами в небесных просторах до самой смерти.
Девушка заплакала и спросила:
— Не знаешь ли ты средства, как вернуть моим братьям человеческий облик?
— Есть такое средство, одно-единственное, — ответила старуха. — Но оно такое трудное, что навряд ли ты сумеешь спасти своих братьев.
— Расскажи мне, что это за средство, — попросила девушка.
— А средство вот какое, — промолвила старуха. — На семь лет тебе надо онеметь. Тебе нельзя будет ни говорить, ни даже смеяться. Если ты хоть одно слово скажешь или хоть одного часа до семи лет не дотерпишь, все усилия твои насмарку пойдут. Одним своим словом обречешь ты братьев своих на верную смерть.
И тогда решила девушка в сердце своем: если могу я спасти братьев семилетним молчанием — то приму на себя этот обет и наверняка его выполню!
А чтобы не пришлось ей говорить или смеяться, решила принцесса держаться от людей подальше. Поселилась она отшельницей в горной пещере и обходилась тем, что добывала, собирая ягоды и ставя силки на птицу.
Случилось как-то одному королю охотиться в тех краях. Королевские собаки почуяли прятавшуюся в глубине пещеры принцессу. Вцепились они зубами в ее юбку и вытащили девушку наружу.
Король бросился к девушке на помощь и отогнал от нее озлобленных псов. Он помог принцессе подняться и поправил на ней разорванную юбку. Но можно себе представить изумление короля, когда пригляделся он к девушке получше и увидел, что в мрачной пещере пряталась такая красавица, что даже золотая звезда светилась на ее лбу.
Король был холост, и любовь вспыхнула в его сердце, как порох. Не сходя с места, спросил король у девушки, согласна ли красавица стать его женой.
Девушка на это не ответила ничего, только кивнула слегка головой.
Король понял это как знак согласия — и не ошибся. Немоту же девушки он объяснил для себя тем, что это собаки так сильно ее напугали. Поднял король девушку на своего коня, посадил перед собою в седло и умчал в королевский замок.
Потом сыграли свадьбу, веселую и богатую, где все веселились, шумели и смеялись. Только невеста была серьезна и хранила молчание.
Несколько лет прожил король с молодой женой в своем доме. Но потом стала мать короля, женщина злая и коварная, наговаривать сыну на жену. Сказала она королю:
— Ничтожную нищенку ты в почете держишь. Кто знает, каким она подлым колдовством втайне занимается. Ведь если она немая и не умеет говорить, то могла бы хоть смеяться иногда. Того же, кто никогда не смеется, гложет нечистая совесть.
Сначала король не слушал таких речей. Но мать его постоянно, изо дня в день, повторяла то же самое, и надоели наконец королю эти сплетни. Приговорил он свою супругу к сожжению на костре, как ведьму.
Сложили во дворе королевского замка большой костер, на котором предстояло красавице сгореть как подлой колдунье. Привязали королеву к столбу посреди костра и поднесли к дровам огонь. Красные языки пламени начали уже подбираться к платью королевы, но она даже рта не раскрыла, звука не выронила, и ни единого жалобного слова не слетело с ее губ.
Но как раз в это время истекали последние мгновения тех заклятых семи лет. В воздухе послышались шум и хлопанье крыльев, и на землю опустились двенадцать черных воронов. Как только ноги их коснулись земли, превратились птицы в братьев королевы, которых она избавила своим молчанием от колдовских чар.
Братья сразу же бросились спасать сестру. Они разбросали пылающие головни и отвязали любимую сестру от столба.
Королева не стала держать на мужа обиды, хоть тот и велел сжечь ее на костре. Теперь, когда красавица была свободна от обета молчания, рассказала она, почему столько лет не разговаривала и не смеялась.
Когда же все так хорошо закончилось, стала молодая королева говорить и смеяться от чистого сердца, словно желая наверстать свое семилетнее молчание.
Счастливо и радостно зажили они все и дожили до глубокой старости. Злую мать короля отдали в руки правосудия и приговорили к изгнанию в ту самую пещеру, где нашел король свою красавицу во время охоты.
Жил в одной избушке старик со своей дочерью. Жена у него давно померла. Неподалеку стояла другая избушка, и жила в ней вдовая старуха с дочерью.
Пришла раз старикова дочь в гости к соседям, а хозяйка ей говорит:
— Знаешь что? Хочу я за твоего отца замуж пойти. Попробуй-ка уговорить его жениться на мне. Если стану я твоей мачехой, будешь ты каждое утро парным молочком умываться, а пить будешь только вино. Моя же дочка пусть водой умывается и воду же от жажды лакает.
Девушка пошла к отцу и рассказала ему, что ей соседка говорила. Тогда отец снял с ноги сапог, в носке которого была дырка, протянул его дочери и сказал:
— Повесь этот сапог на гвоздь и наполни его водой. Если вода в сапоге останется — то будет у тебя мачеха, но если вода вытечет — то жить нам вдвоем, как и прежде.
Дочка сделала как было велено, налила полный сапог воды. И надо же такому чуду случиться — от воды кожа разбухла, дырка затянулась, и сапог стал воду держать. Пошел старик и посватался к соседке, а вскорости и свадьбу сыграли.
Но когда старикова дочь проснулась на другое утро в новом доме, не получила она ни молока для умывания, ни вина для питья. В воде, что была ей для умывания приготовлена, плавали льдинки, и эту же воду ей пришлось и пить. Старухина же дочь лицо молоком парным освежила, а жажду вином утолила.
Дочь старика была красива как солнце, а старухина уродлива, словно была в родстве с троллями. Со временем возненавидела старуха свою падчерицу, всем сердцем невзлюбила. Стала она думать, как бы девушку со свету сжить, и однажды зимой, когда старик в лесу бревна возил, выгнала старуха падчерицу на мороз в одной сорочке.
— Вот тебе туесок, — крикнула старуха, — и пока не насобираешь полный туес спелой земляники, домой не возвращайся!
Посинев от холода и стуча зубами, побежала старикова дочь с берестянкой в руке в стоявший на краю луга сарай.
Мороз так трещал, что сарай подрагивал, а девушка съежилась в углу сарая и стала молиться:
— Милый, добрый господин Мороз! Не трещи, не щипай меня, ты же видишь, что на мне только тонкая посконная рубашка! Дай мне шерстяные чулки, обувку на ноги да теплую кофту на плечи!
Сжалился Мороз над девушкой и дал ей сапожки, чулки и шерстяную кофту. Но потом стал он опять свою силу показывать и принялся колоть бревна, из которых были сложены стены сарая. Сухие кряжи раскалывались так, что только треск стоял.
— Милый господин Мороз! — снова взмолилась девушка. — Мне все еще холодно, дай мне шубу, дай рукавицы на руки и платок на голову!
Дал Мороз девушке то, что она просила, — и пропал.
Вышла девушка из сарая и направилась со своим туесом в лес. В самой чащобе, под елями, стоял маленький красный домик.
Из окошка выглядывали на улицу трое маленьких человечков. Девушка постучалась, вошла в дом и поздоровалась с хозяевами ласково. Человечки предложили гостье присесть, и девушка примостилась на скамеечке у печки. Она очень проголодалась и стала грызть сухую хлебную корку, которую ей старуха на дорогу сунула.