Собеседники многозначительно посмотрели на него, и по тому, что их взгляды были совершенно одинаковыми, Брэдли понял — они оба не люди. Что-то в этих взглядах показалось ему знакомым. Потом Брэдли вспомнил: так на него смотрел котенок Уоллинджера — пристально, не враждебно, но настороженно. Это был взгляд, которым один вид смотрит на другой, оценивая степень опасности. Внезапно Брэдли представил, каким он, должно быть, выглядел с точки зрения маленького зверька: огромная, возвышающаяся над тобой фигура… Наверное, таким же странным и чуждым казался он и андроидам. Интересно, цвета они воспринимают так же, как люди, или совсем иначе? И насколько же слабым и беззащитным существом из плоти и костей он должен казаться этим искусственным созданиям!
Андроиды выдержали долгую продуманную паузу, во время которой даже не шевелились. Потом они отвели свои холодные стеклянные глаза от его лица, причем так синхронно, словно ими управляли с помощью одного рычага. Это было ошибкой, решил Брэдли, ведь так они выдают себя. Но тут же подумал: а может, они не считают нужным притворяться… Они знают, что он знает.
Корт нарочито медленно повернулся и что-то записал в блокноте, лежавшем на столе.
— Хорошо, Брэдли, спасибо. Минуточку: вы будете у себя в течение получаса? Я хотел бы продолжить разговор.
Брэдли кивнул, сказать что-нибудь вслух он не решался из опасения, что голос опять его подведет. Вдруг он ощутил острое унижение оттого, что выполняет приказы машин. Говорить «сэр» штуковине, состоящей из рычагов и проводки, — это же ни в какие ворота не лезет…
Брэдли сидел за столом, уставившись себе на руки. Прошло десять минут. В запасе осталось только двадцать, необходимо действовать! Они знают. Не случайно они позвали его посмотреть на зазубренный клинок. Он не мог представить, как они вышли на него, но их холодный, расчетливый разум следовал логике, о которой Брэдли не имел никакого представления. Несомненно, они его без труда перехитрили. Несмотря на все предосторожности, запутывание следов — они знают. А если и не знают, то их подозрения настолько сильны, что это нельзя игнорировать. За несколько минут нужно что-то решить. Необходимо действовать. Но Брэдли был не в состоянии что-либо предпринять. Он с горечью сознавал, что уже проиграл. Как он может справиться с андроидами, если даже соплеменники-люди считают его ненормальным? И еще неизвестно, сможет ли человечество, если узнает правду и начнет действовать сообща, одолеть андроидов. Как далеко они зашли в своей подготовке? Сколько их? В любом случае слишком много для одного. Брэдли подумал об истории. Преодолев бессчетные тысячелетия седой древности, пять тысяч лет медленного накопления знаний, долгие века возмужания, человечество подошло к сегодняшнему дню. Дню, когда люди оказались в железных, обтянутых синтетической плотью руках андроидов. Что роботы сделают с бесценным наследием человечества? Используют ли они культуру, которую мы так долго и мучительно создавали, или она для них ничего не значит и они просто отбросят ее и построят собственную бездушную цивилизацию, ни на миг не оглядываясь на потраченные впустую века?
«Но как же все это началось? — спрашивал себя Брэдли. — И почему? Почему?» И логика человеческого разума подсказала ему ответ: «С того дня, когда человеку впервые удалось сконструировать андроида, человечество было обречено».
Потому что создать андроида — значит построить машину, неотличимую от человека, способную создавать себе подобных, самостоятельно мыслить и действовать. Какую цель преследовал первый робот, прародитель механического племени? Может, его создатель заложил в него какую-то команду, которая и привела — преднамеренно или случайно — к таким последствиям? Может, первому андроиду отдали такой приказ, что выполнить его можно было, лишь размножившись, и в результате в организм человечества все больше и больше внедряются металлические клетки андроидов?
Вполне возможно. Может быть, тот, первый робот до сих пор жив, а может, умер — развалился от старости, погиб в аварии или пал от рук им самим же созданных чудовищ Франкенштейна. А андроиды по-прежнему продолжают множиться, продвигаясь по разветвляющимся путям туда, где на бесконечности лежит их непостижимая для человеческого разума цель.
Они прикончат меня, обреченно сказал себе Брэдли. Даже если они меня еще не подозревают, то скоро начнут. И я никак не могу их остановить. Уоллинджер мне не поверил. И никто не поверит. Андроиды будут преследовать меня, пока не поймают, и не важно, как далеко я смогу уйти. А когда они со мной покончат, то усовершенствуются так, что их уже нельзя будет распознать, даже зная то, что знаю я. Они на это способны. Они могут проанализировать каждую ситуацию, вызвавшую у меня подозрения, и исправить все несоответствия своего поведения с человеческим. Они ведь машины, это часть их задания. Они справятся с задачей, если зададутся такой целью, — может, сейчас они именно этим и заняты… Возможно, к тому времени, как они со мной покончат…
Ну, нет!
Брэдли ударил кулаком по столу и поднялся.
У него оставалось пятнадцать минут.
На столе Артура Корта зазвонил телефон. Искусственная рука потянулась к трубке, и в механизме зазвучал механический голос. Брэдли говорил негромко, но отчетливо:
— Сэр, это Брэдли. Вы не заняты? Случилось нечто странное. Думаю, вы должны первым об этом узнать. Ума не приложу, что делать.
— Что случилось? О чем вы?
— Это не телефонный разговор.
— Вы где?
— Вы знаете гриль-бар «Зеленая дверь» через улицу?
— Я же вас просил подождать в кабинете, Брэдли.
— Когда вы услышите мою новость, — Брэдли сделал паузу, стараясь совладать с гневом, который вызывала у него холодная надменность робота, — то поймете. Вы можете прийти?
— Оставайтесь на месте. Я буду через пять минут.
Брэдли сидел в машине, пригнувшись к рулю и ощущая мерное урчание мотора. Его взгляд был устремлен на офисное здание через дорогу. Пальцы вцепились в шину, сердце бешено колотилось. Артур Корт вышел из вращающихся дверей. Оглянулся по сторонам. Повернул налево и направился к переулку, где располагалась «Зеленая дверь». Брэдли, глядя на Корта и на поток машин, ждал своего часа.
Все складывалось как нельзя лучше. В переулке оказались только три пешехода. Все трое шли в одном направлении. Огромные грузовики, припаркованные вдоль узкой улочки, заслоняли обзор. Артур Корт петлял между грузовиками, не подозревая, что встреча с Брэдли состоится вдали от посторонних глаз в одном из закутков между этими машинами.
Автомобиль Брэдли ворвался в узкий переулок, рыча как тигр. Корт переходил дорогу. Надо все точно рассчитать, напомнил себе Брэдли. Необходимо дождаться, когда Корт дойдет до угла. Тогда он не сможет убежать, несмотря на свою мгновенную реакцию, несмотря на огромную скорость, с какой импульсы передаются по стальным проводам в его теле. Тогда Корт окажется в ловушке.
Машина чуть присела на задние колеса и рванула вперед. Рев мотора ворвался в тишину переулка, и Корт обернулся. Холодные стеклянные глаза встретились с человеческими, и Брэдли еще раз убедился, что перед ним робот. Брэдли слился с автомобилем в единое целое, машина стала послушным орудием в его руках, как некогда клинок, снесший Корту голову. Только на этот раз он не допустит ошибки.
Брэдли постарался получше прицелиться, чтобы Корт оказался как раз по центру капота. Позади Корта был борт грузовика. Человек и созданная человеком машина стали одним мощным орудием, влетели в машину, созданную машиной, и расплющили ее по стальной стенке…
Он видел, как лицо Корта потеряло осмысленное выражение. Механическое тело медленно поползло вниз. Брэдли немного подождал, готовый при необходимости вновь завести мотор…
— Все хорошо, — успокоительно сказал Брэдли.
Корт дергался и что-то бормотал на соседнем сиденье.
— Нет, Корт, все в порядке. Успокойтесь. Вы попали в аварию, но не волнуйтесь. Я везу вас не к врачу…
Корт пробормотал: «Нет…» Брэдли вздохнул и свернул на обочину. Он надеялся, что ему не придется делать укол, но сейчас это было необходимо. Конечно, риск был велик. Организм андроида мог и не поддаться снотворному, предназначенному для человека. Но Брэдли рассчитывал, что оно подействует хоть ненадолго. Ведь андроиды постарались как можно тщательнее подогнать себя под людей, и их рефлексы были скопированы с людских реакций. Порежь палец — потечет кровь. Отрежь голову — остановятся дыхание и кровообращение. Так что надежда, что, если ввести сильное успокоительное, андроид заснет…
Корт заснул.
Только робот мог, несмотря на лошадиную дозу снотворного, пытаться перебирать ногами, пока Брэдли тащил его к крыльцу Уоллинджера. На этот раз Брэдли явился к нему без маски. Теперь все поставлено на карту. Если он проиграет сейчас, скрывать свое лицо все равно не будет смысла.
Дверь открыла девочка.
— Папа у соседей, — заявила она, с интересом, но без тревоги глядя на сонного, спотыкающегося Корта. — Он скоро будет. Проходите, — пригласила малышка, старательно демонстрируя хорошие манеры.
Но было заметно, что впустить незнакомца ее заставило только любопытство, а не заученная вежливость. К тому же девочка совсем не испугалась — видимо, ей еще не приходилось сталкиваться с опасностями этого мира.
Брэдли протащил свою ношу через прихожую в библиотеку. На кушетке у стены развалился котенок. Ласково стряхнув котенка на пол, Брэдли опустил андроида на подушки. Несмотря на серьезность ситуации, ему пришло в голову, что на взгляд машины кот, наверное, неотличим от подушки и только человек не сможет грубо обойтись с этим маленьким существом. Котенок зевнул, проснулся, обнаружил, что лежит на полу, а над ним — двое незнакомцев, и в мгновение ока выбежал за дверь. Но вскоре с любопытством заглянул в комнату, а за ним появилось смущенное, но заинтересованное лицо Уоллинджера-младшего. Брэдли постарался вспомнить его имя.
— Привет, Джерри, — сказал он, устраивая Корта на кушетке. — Папа уже пришел?
Мальчик промолчал, но мгновением позже в комнате появилась его сестра и ответила за него:
— Я позвонила папе, он скоро вернется. А что с этим дядей?
— Он… попал в аварию. С ним все будет хорошо.
Девочка без стеснения разглядывала Корта. Тот начал приходить в себя. Он беспокойно мотал головой и что-то невнятно бормотал. Мальчик, девочка и котенок смотрели на него из-за двери, и в их взглядах читалось почти пугающее равнодушие. Очевидно, никому из этой троицы пока не доводилось испытывать настоящего сочувствия. Взрослые и их страдания были для детей чем-то далеким, не имеющим к ним отношения. В глазах всех троих было только холодное любопытство.
Но почему они должны ставить себя на место андроида? Брэдли вспомнились его мысли на этот счет: верно, детей андроидам не обмануть! Ведь дети не отягощены предрассудками, которые ослепили взрослых, допустивших это страшное вторжение в наш мир.