Молодой художник поспешил воспользоваться удобным случаем. Он достал эскиз и стал внимательно рассматривать его, подправляя по ходу дела кое-какие детали. Но, несмотря на то что Василий был поглощен работой, он все же краем уха слушал то, что читала девушка. История, которую он узнал, повествовала о мытарствах молодого пастуха, которого схватили и продали в рабство какому-то богатому землевладельцу неподалеку от Вавилона. История так заинтересовала его, что он даже отложил работу, чтобы спросить:
— Что ты читаешь?
Девора ответила, не меняя интонации:
— Ветхий Завет. Это древние, очень древние легенды о самых первых годах нашего народа.
— А они правдивы?
— Не знаю. Но их пересказывают уже несколько веков, и никто не смеет оспорить их правоту. — Она подняла глаза, посмотрела на него поверх папируса и улыбнулась. — Я всегда читаю их дедушке. Но на первых же строчках он засыпает, но тут же просыпается, когда я прерываю чтение.
— Наверное, ты очень устала.
— О нет. Но я… немножко лукавлю. Дедушка всегда просит, чтобы я читала ему Тору или длинные скучные законы, а когда он засыпает, я начинаю читать то, что интереснее мне самой. Правда, он иногда пробуждается и ловит меня на обмане. И вот тогда он начинает сердиться. Понимаешь, он пытается убедить меня, что не спит, а буквально ловит каждое слово.
В этот самый момент спящий вздрогнул и проснулся. Приподнявшись на постели, он погрозил внучке пальцем:
— Ах, хитрюга, ты снова пытаешься обмануть меня! Опять читала Ветхий Завет. Сколько раз тебе повторять, что меня совершенно не интересуют эти истории!
— Прошу тебя, дедушка, не будем об этом снова. Ты же прекрасно знаешь, что, как только ты засыпаешь, я меняю книгу. В конце концов, что это меняет? Ведь тебя успокаивает сам звук моего голоса.
— Неправда, это многое меняет, — возразил старик. — Я прекрасно слышу, что ты читаешь. Мимо меня не проходит ни одно слово. Я говорил тебе об этом тысячу раз. Ты становишься слишком своевольной, боюсь, ты скоро вообще прекратишь слушаться кого бы то ни было.
— И это ты тоже мне говорил тысячу раз.
Только тут он заметил, что в комнате есть посторонний человек.
— Дитя мое, а это кто?
Художник. Я попросила его прийти, чтобы он мог изучать твое лицо, пока ты отдыхаешь.
— Надеюсь, вы не сочтете меня слишком назойливым, — сказал Василий, собирая инструменты. — Это мне очень помогло в работе.
Несколько дней подряд его приглашали в это время в комнату Иосифа. Работа быстро продвигалась вперед, и дружеские отношения с Деворой тоже крепли изо дня в день. На четвертые сутки, осторожно работая пальцами, Василий в очередной раз пытался подправить линию рта, когда заметил, что в этом уже нет необходимости, он только может испортить удачную работу. Быстро отдернув руку, он замер перед бюстом.
— Я закончил, — сказал он после небольшой паузы.
От неожиданности Девора даже уронила на дол свиток. Девушка вскочила и подбежала к Василию. Белый рукав ее одежды скользнул по руке художника. Девора перехватила его запястье, Василий заметил, как она взволнованно дышит.
— Да… да!.. — воскликнула она. — Не дотрагивайся до него больше, а то все испортишь. Действительно, это вылитый дедушка!
— Больше я к нему не притронусь, — уверил Василий с нескрываемой гордостью. — Думаю, теперь можно и отливать.
От волнения молодые люди забылись и стали говорить в полный голос. Естественно, Иосиф тут же проснулся.
— Что… что тут происходит?
Василий заметил, что, когда старик просыпался голос у него был сухим и скрипучим. Когда он услышал это в первый раз, то не на шутку испугался, решив, что Иосифу плохо. Потом он привык и понял, что ничего страшного не происходит. И то, что он сердился на внучку, тоже ничего не значило, потому что любой бы заметил, что Иосиф обожает Девору и готов простить ей все на свете.
— Я все закончил, — гордо сообщил Василий. — Вы не хотите взглянуть на окончательный вариант?
Иосиф взял бюст в руки и, сощурившись, критически осмотрел его, а потом покачал головой.
— Да, я доволен твоей работой, — похвалил он. — Завтра здесь будет Лука, и я хотел бы побеседовать с тобой и с ним.
Василий был просто счастлив удачным окончанием бюста и вдвойне счастлив, что Иосиф по достоинству оценил его труд. Поэтому он сначала не придал значения словам старика, но потом спохватился и ответил:
— Я рад, что Лука наконец приезжает. Если честно, то мне очень его не хватало.
— Павел и сподвижники уже давно прибыли в Кесарию. Он остановился в доме Филиппа, а теперь, как мне передали, они подъезжают к Иерусалиму и наверняка к завтрашнему вечеру вступят в город. Я отправил к Павлу гонца с посланием, в котором прошу прийти в город как можно незаметнее, не привлекая к себе особенного внимания. Но мне кажется, это не получится. Боюсь, враги Павла так же осведомлены о его приезде, как и я. Поэтому я не удивлюсь, если завтра в Иерусалиме начнутся беспорядки. — Иосиф сделал небольшую паузу, тяжело вздохнул и посмотрел на бюст, который по-прежнему держал в руках. — Да, я согласен с внучкой — он сделан безукоризненно.
В тот же день позже полудня Девора сама зашла в новую комнату Василия. Девушку сопровождали трое слуг. В руках она держала огромное металлическое кольцо, на которое было нанизано множество больших и маленьких ключей. Их количество по-настоящему впечатляло.
— У меня есть для тебя новости. Я, конечно, могла бы поручить это слуге, но я пришла посмотреть твою новую комнату… решила сама удостовериться, не нуждаешься ли ты в чем-нибудь… Ну… а чтобы был подходящий повод, я надумала провести инспекцию всего дома, вот, — она кивнула на ключи в руке.
Ключи зазвенели, и девушка улыбнулась.
— Мне очень приятно, что ты так заботишься обо мне! Как видишь, теперь я просто купаюсь в роскоши.
Девора смущенно отвела глаза, а потом снова посмотрела на Василия.
— А я знаю о тебе все, — сказала она тихо. — Я знаю, что тебя лишили наследства и с тобой очень плохо обращались. Мне кажется… мне кажется, что ты держишься с большим мужеством. — Затем, словно неожиданно решив, что она проявила слишком большое участие и излишне взволнованна, она быстро добавила: — Дедушка хочет, чтобы ты поужинал с нами вечером. В пять часов.
Василий уже начал привыкать к традициям и привычкам дома, в котором жил. Теперь он знал, что Аарон тоже ужинал в пять и приглашал к трапезе влиятельных лиц. Это было либо влиятельные римляне, или богатые купцы, или чиновники Синедриона. Поговаривали, что таким образом он пытается заставить сильных мира забыть, что Иосиф принял христианство. В то же время, когда он устраивал свои роскошные пиршества, его отец с внучкой тихо-мирно ужинали в покоях Иосифа.
— Для меня это будет большой честью, — ответил Василий.
Девушка снова заколебалась, а потом решилась:
— А может, пойдешь со мной прямо сейчас? Там внизу человек… он хочет кое-что сообщить тебе. Я сама с ним только что говорила. Его имя Бенхаил, но все зовут его Бенхаилом Любопытным. Пойдем, ты сразу поймешь, в чем дело.
В одном из темных коридоров недалеко от мастерских их ждал Бенхаил Любопытный. Очень маленького роста, высохший, словно виноградная лоза под знойным иерусалимским солнцем, с глубоко посаженными глазами, он стоял с чашей отвара из ячменя, который хорошо утолял жажду в такую жару.
Не спуская живых пытливых глаз с молодого человека, он сделал несколько глотков из чаши.
— Я знаю все, что происходит в Иерусалиме, — неожиданно заявил он. — Но время быстротечно — что для него наша суета? Сегодня достаточно неосторожного слова, чтобы весь город поднялся против римского владычества. Ты знаешь об этом, юноша?