― Проклятье, Хантер. Чёрт возьми. — Она никогда не ругается. ― Ты не влюблён в меня. Ты влюблён в идею меня. У тебя никогда не было других девушек. Мне комфортно с тобой. Я та, кого ты знаешь. Вот и всё. Так всегда было и будет.
Я колеблюсь, собирая свой голос, чтобы он не дал трещину.
— Ты всё, что у меня было, Лани. Теперь у меня нет даже этого. У меня никого нет… ― Я опускаю взгляд, разглядывая свою обувь, собирая весь свой контроль. — Может быть, ты права. Но, если ты не любила меня, ты должна была сказать. Порвать со мной.
Теперь она плачет, тихими, безмолвными слезами.
— Прости меня. Я не хотела тебя обидеть. Не хотела видеть, как тебе больно.
Я позволяю ей увидеть агонию в моих глазах.
― Ну, ты всё испортила.
Поднимаю свою сумку и ухожу, отталкивая эмоции, пока не остаётся ничего, кроме пустоты. Ни гнева, ни боли. Ничего.
Я иду, пальто застёгнуто на все пуговицы, сумка перекинута через плечо. На улице холодно. Вечер. Семь, может, восемь часов. Кромешная темнота. Снег повсюду, но он не падает, а просто поднимается в воздух ледяным ветром. Я не знаю, куда иду, где иду. В темноте практически ничего не видно из-за жалящего глаза снега. Мне всё равно. Прямо сейчас я рад боли от холода. Это отвлекает от моего гнева.
Я злюсь, потому что она так долго мне изменяла, злюсь, что у неё не было чёртовой смелости сказать, что не любит меня.
В основном я злюсь из-за того, что она права. Мы вместе потеряли девственность, вместе исследовали нашу сексуальность. Я даже никогда не встречался ни с кем другим. Никогда не целовал, не обнимал, не трахал кого-то другого. Даже никогда не думал об этом. Я держался за неё так долго, потому что она близка мне. Она то, что у меня есть.
Было.
Стараюсь не думать об одиночестве, но это неизбежно. Бреду по тротуару, снег закручивается вокруг моих ног, когда я прохожу через лужи фонарного света. И внезапно мне снова семнадцать. Я в школе. Сижу на тригонометрии и рисую вместо того, чтобы слушать лекцию, так как ненавижу математику, потому что это скучно и легко. Директор школы, мистер Бойд, приходит и говорит мне выйти из класса на минутку.
Машина, остановившаяся рядом, вырывает меня из воспоминаний. Это Дуг, он говорит через опущенное окно своего четырехдверного седана.
― Хантер, понимаю, ты не хочешь видеть меня, но позволь подвезти тебя. Чувак, температура ниже нуля и быстро понижается. Ты заработаешь переохлаждение.
Я игнорирую его и продолжаю идти. Он останавливает машину и выходит из неё; свет фар озаряет полосу обильно падающего снега.
— Хантер, чувак, послушай…
Я прохожу мимо него, но он обгоняет меня и встаёт передо мной. Чертовски большая ошибка. В течение трёх ударов сердца я с ненавистью смотрю на него и жду, что он уйдёт с моего пути, а потом выдёргиваю кулак из кармана пальто и замахиваюсь. Мой кулак встречается с его челюстью и отправляет его в полёт. Он всего лишь маленький парень, ни мяса, ни мышц, ни опыта в боях. Он валится на землю. Я подхожу к нему, чтобы убедиться, что он серьёзно не пострадал. Он жив, просто потерял сознание. Он сразу возвращается к реальности и видит, что я стою над ним, сжав кулаки. Он отползает.
— Хантер, пожалуйста, выслушай. Я просто…
Я отхожу.
— Отвали. Я никуда не поеду. Если я снова тебя увижу, то к чертям сломаю твою тощую шею.
Он карабкается к своей машине, сжимая челюсти, и уезжает. Ненадолго мне становится тепло от гнева, согревающего меня изнутри. Наконец я вспоминаю о своём телефоне.
Через шесть гудков Дерек отвечает, запыхавшийся.
― Чувак, что случилось? Я.… ООО… чёрт, Мэгги!.. Я занят. — Я слышу стоны женщины на заднем фоне.
― Прости, братан. Слушай, я застал Лани в постели с Дугом Пирсоном. Мне нужно, чтобы ты забрал меня. Здесь чертовски холодно.
Я слышу, как он сдерживает стон, а женщина тихо ахает. Только Дерек разговаривает по телефону во время секса.
— Конечно, приятель. Сейчас буду. — Слышу, как стоны Мэгги становятся громче, когда он вешает трубку.
Я потрясённо качаю головой. Дерек — кобель. Мужик имеет больше кисок, чем мартовский кот. Я это не одобряю, но это его дело. Продолжаю идти, наклонив голову и сгорбившись, как делают все люди, когда им холодно. Я прохожу ещё полкилометра или около того, когда красный пикап Дерека разворачивается в неположенном месте и останавливается рядом со мной. На грузовой платформе лежат строительные инструменты, накрытые брезентом. Я бросаю туда свою сумку и залезаю в грузовик.
Дерек направляется к дому его родителей.
— Значит, эта сука обманывала тебя, да?
Я потираю руки и держу их у обогревателя.
― Ага. Вернулся из спортзала и застукал их. — Я вздыхаю и откидываюсь на сиденье. ― Чёрт, приятель. С Дугом Пирсоном. Из всех мужчин с Дугом.
— Который страховой агент или что-то в этом роде? ― спрашивает Дерек.
— Ага. Что-то вроде этого.
Дерек качает головой.
― Пи*дец, мужик. Изменить такому зверю, как ты, с тощим маленьким дерьмом Дугом?
Я провожу рукой по моим влажным коротким волосам.
— Не напоминай мне.
Мы ходили в школу с Дугом Пирсоном. Вместе с ним и закончили. Он был изгоем, который сидел в одиночестве в уголке, а мы с Дереком сидели за столом с нашими приятелями. Дуг был выпускником, произносящим прощальную речь, играл в школьном оркестре и всё такое. И теперь он продаёт страховку.
Наверное, никогда не уедет из Де-Мойна.
Но он заполучил девушку, не так ли?
― Чувак, не переживай. Она шлюха. Её потеря. Теперь ты сможешь начать жить. Трахнуть хорошую девушку. Лани всегда была высокомерной. Ты заслуживаешь лучшего.
Я напоминаю себе, что он не имеет в виду ничего плохого.
— Ди, я собирался сделать ей предложение, — говорю тихо.