— Подожди-ка. У меня тут ещё осталось на донышке. Всё равно растает.
«Ну, раз всё равно растает… — подумал Славка и взял из рук мороженщицы вафельный стаканчик. — Почти полный», — отметил он про себя и сказал:
— Спасибо!
Облизывая мороженое, он прошёл ещё немного и решил свернуть на улицу, по которой катились трамваи. «Интересно, — подумал Слава, — если сесть в трамвай, куда можно доехать?»
Улица сбегала вниз, по ней шагалось легко. Только в одном месте тротуар пересекала глубокая яма, а в ней рабочие укладывали трубы. Пришлось перебраться по дощечке.
А трамваи, позванивая, приглашали Славку идти за ними на неведомые улицы, где он увидит такое, чего и представить невозможно…
И Славка шёл. У одного из домов он хотел погладить белого котёнка, но тот, чудак, пушистым комочком ускользнул в дверь. Славка постоял, ожидая, не выбежит ли котёнок опять, и тут вспомнил про папу: «Вдруг он меня потерял и беспокоится? Надо возвращаться». А трамваи всё бежали и бежали и звали за собой. «Ладно, — решил Славка, — дойду до угла, посмотрю, что там, и — домой».
На углу, за решётчатой оградой, стоял двухэтажный дом. Славка обрадовался — здесь тоже детский сад. Он не спеша прошёлся мимо ограды, ловя на себе восхищённые взгляды малышей, — ученик! Всё, чем жил маленький народ за оградой, Славке близко и понятно — ведь он сам три года ходил в детский сад. Вон там, в углу двора, слушают книжку «старшаки» — старшая группа. У самой ограды, на деревянном пароходе, — средняя, а там дальше — малыши. Они стали в круг, взялись за руки и, притопывая, поют:
Смешная песенка! В Славкином саду такой не пели…
Славка дошёл до угла. Он хотел повернуться, чтобы идти домой, и вдруг, как и утром, увидел в небе гусей! И Славка сразу вспомнил золотой денёк, когда они с мамой шли, наверно, этой же самой дорогой, а им навстречу летели и летели гуси.
«Вот почему эта улица показалась мне знакомой». Он растерянно стоял на углу, не зная, идти ли домой, где ждёт, наверно, отец, или — вперёд. За первым треугольником гусей показался второй, и до Славки донёсся их далёкий гортанный призыв.
— Мамочка! — прошептал Славка и бросился по тротуару навстречу летящей стае.
Сначала по обеим сторонам улицы тянулись большие многоэтажные дома, потом пошли маленькие, как в деревне у бабушки, деревянные домики. А Славка всё бежал. На него затявкала из двора собачонка. С перепугу оборвала верёвку привязанная к колышку коза и запрыгала по улице. А он бежал, поглядывая в небо, и снова увидел длинную вереницу гусей.
Когда бежать уже не стало сил, когда Славка почувствовал, как под рубашкой колотится сердце, — улица вдруг кончилась. Она упёрлась в глубокий овраг, заросший бурьяном и репейником. А за оврагом поднимались высокие дубы. К ним по склонам оврага кто-то протоптал жёлтую дорожку.
— Мамочка, — ещё раз прошептал Славка и осторожно стал спускаться по крутой тропинке.
Да, это было то самое заветное место, которое Славка не забывал все эти годы, но недавно и сам стал сомневаться — не приснилось ли оно ему. Папа-то в него не верил…
Так же возвышались здесь дубы, а внизу между холмами пузырились ключики. И Славка собрал возле одного ключика пригоршню тугих желудей. «Покажу папе, а то он опять не поверит».
Мальчик долго карабкался по склонам холмов. Как же чудесна была эта маленькая дубрава! Осень только чуть-чуть тронула багрянцем листья дубов, чуть-чуть пожелтела трава по склонам. Славке удалось услышать, как падают жёлуди: стук, стук! А самое главное — он тут ходил с мамой!..
Но ведь надо когда-то и возвращаться. Славка присел на пенёк, чтобы подумать, куда идти. Со всех сторон к роще стекались улицы, похожие на ту, по которой он пришёл. Из всех этих улиц требовалось выбрать одну.
Опять шлёпнулся жёлудь. Прямо возле пенька. Славка нагнулся и стал шарить рукой в густой невысокой траве. Пальцы нащупали сначала шляпку от жёлудя, затем сухой сучок, потом ещё что-то… Что это? Славка разгрёб траву и вытащил втоптанный в землю маленький значок. Холодея от догадки, он вытер его ладошкой и увидел золотистого кенгуру. Три года назад его потеряла мама. Славка принялся отчищать значок. Позабыв о складке, тёр его о наглаженные брюки, скоблил ногтем, снова тёр…
…Трое геологов увидели заплаканного мальчишку случайно. Они утром прилетели в этот город, а вечером должны были отплывать дальше вниз по Амуру. Побродив по городу, геологи случайно вышли к дубовой рощице и только было вольготно расположились на траве, собираясь пообедать, как на них наткнулся мальчуган.
— А ну-ка, подойди, подойди! — сказал старший из них. — Ты что это, плакал, что ли?
Мальчишка подошёл, но на вопрос не ответил.
— Подожди-ка. Как тебя зовут? — спросил геолог в клетчатой рубашке.
— Слава, — ответил мальчик.
— Ну что же, вполне приличное имя… Тебя кто-нибудь обидел?
— Я не знаю, куда идти. Я, наверно, заблудился, — ответил Славка и закусил губу, чтобы опять не расплакаться.
— Так, — сказал старший. — А ну садись, докладывай.
Слава сел на чей-то плащ и рассказал о своих злоключениях. Обрадованный находкой маминого золотистого кенгуру, он отправился домой, но на какую улицу ни выходил, всё казалось, что это другие улицы, а вовсе не та, по которой он сюда пришёл.
— Батька, наверно, всыплет, — сочувственно сказал самый молодой из геологов, тот, что до этого молча открывал консервные банки и резал колбасу.
— Не в этом дело, — перебил его геолог в клетчатой рубахе. — Так как, говоришь, тебя зовут? Слава? Ну что же — Слава так Слава. Утверждаем. Ты вот что, подвигайся поближе и закусим. Проголодался, наверно?
Есть Слава хотел давно, но и нельзя было так вот сразу согласиться. Когда он начал отказываться, старший геолог отхватил ножом краюху хлеба, положил на неё кусок колбасы и вложил этот бутербродище в Славкину руку.
И началось пиршество под открытым небом, на чистом воздухе. А вверху чуть-чуть шевелили листьями высокие дубы.
— Ты кем будешь-то? — подсовывая Славке банку с консервами, спросил старший.
Славка ответил, что отец хочет, чтобы он стал космонавтом, а ему, Славке, сегодня понравилось, как работают каменщики, и он, пожалуй, будет строить дома.
— Да брось ты! — сердито сказал геолог в клетчатой рубахе. — Тебя как зовут-то? Да, да, — Слава! Так вот что, друг Славка: давай пять и иди в геологи. Договорились?
Трудно было отказать таким хорошим людям, и Славка согласился: в геологи так в геологи.
Когда он как следует наелся, молчаливый младший геолог открыл баночку с компотом и пододвинул её Славе. Что не сделаешь для хороших людей! Пришлось съесть и компот.
Потом и геологи, и Слава отправились в город.
— Так, значит, живёшь ты в Садовом переулке? Ну, не робей, мы сейчас у кого-нибудь спросим, где у вас такой переулок.
Спросили у милиционера. Милиционер сначала поднял руку к козырьку, а потом сказал, что это не очень далеко: надо дойти до главной улицы, а там повернуть налево. Когда же он узнал, что геологам требуется в порт — совсем в другую сторону, то взялся сам доставить Славку…
Так и проследовал по двору родного дома первоклассник Слава Чужой в сопровождении милиционера.
Именно в это время фотоаппарат «Смена», принадлежавший Пете Азбукину и управляемый старыми ходиками и пружиной от будильника, сделал последний в тот день, тридцать шестой снимок.
У подъезда Славку обступили ребята и наперебой принялись рассказывать, что отец давно его разыскивает. Он уже обежал весь Садовый переулок, обошёл квартиры всех ребят. А сейчас по городу носятся Петя Азбукин, Игорь, братья Спицины, и вообще все старшие ребята ищут его, Славку.