Терапевт проводит этот процесс до тех пор, пока клиент не осознает, что доказательства можно привести только в пользу рациональных убеждений, но никак не в пользу иррациональных. После этого терапевт помогает клиенту увидеть отношение между Рациональными Взглядами и конструктивными и желательными эмоциональными и поведенческими изменениями. Терапевт подчеркивает, насколько важно клиенту продолжать оспаривать свои дисфункциональные Взгляды в условиях, обозначенных «А», и других релевантных ситуациях.
После того как это было проделано, терапевт договаривается с клиентом о домашнем задании, которое даст ему возможность опровергнуть Иррациональное убеждение и вести Себя в соответствии с новыми Рациональными Взглядами. Как отмечалось выше, терапевт работает осмотрительно, убеждаясь, что клиент понимает смысл выполнения задания, и помогает ему преодолеть любые сомнения, которые у него могут возникнуть в отношении выполнения задания. Терапевт просит клиента быть конкретным в определении тою, где и когда будет выполняться задание, и в целом сглаживает возможные трудности выполнения каждого задания до того, как оно будет сделано. Если уместно, терапевт организует в рамках сеанса практику (например, ролевую игру), во время которой клиент может отрепетировать задание, используя воображение и симулирующие упражнения.
Если позволяет время и если уместно, терапевт помогает клиенту идентифицировать и исправить любое искаженное умозаключение, которое считалось верным, когда анализ А — В—С проводился в первый раз. Кроме того, опять-таки если позволяет время, терапевт может привлечь клиента к тренингу конструктивных умений, если ему не хватает таковых и если это относится к рассматриваемой проблеме. Приведенная выше схема ясно показывает, что типичный сеанс РЭПТ последовательно структурирован. Важно повторить, что крайне желательным является понимание клиентом этой структуры и ею согласие активно участвовать в ней.
Везде, где это возможно, терапевт стремится индивидуализировать сеансы терапии, используя терапевтические стратегии и техники, которые предположительно могут принести наибольшую пользу данному клиенту в данный период времени. Если предлагается тот или иной аудиоматериал или письменное домашнее задание, оно должно отвечать терапевтическим требованиям клиента. Так, например, клиентам, которые не часто читают книги и не извлекают из них большого прока, терапевт может посоветовать прослушать аудиозаписи. Если клиент часто читает, но не привык к сложному материалу, терапевт может посоветовать популярные издания (типа A Rational Counseling Primer, Young, 1974) вместо книг посложнее (A Guide to Rational Living, Ellis & Harper, 1997).
Миссис Хэйнс (псевдоним) к тому времени, когда я (У. Д.) впервые встретился с ней, было 35 лег, это была образованная замужняя женщина, которая незадолго до этого узнала, что у ее мужа была связь на стороне, и он решил оставить ее ради другой женщины. Это был бездетный брак. Терапевт миссис Хэйнс направил ее ко мне на психотерапию по поводу депрессии и тревоги. На первом сеансе она дала мне понять, что не хочет привлекать к терапии мужа, а хочет сосредоточиться на собственных проблемах. Позднее она решила, что присоединение к группе не даст ей достаточного количества времени и той интимности для глубокого обсуждения ее проблем, которое, как ей казалось, было бы для нее наиболее продуктивным. Поэтому мы выбрали курс индивидуальной РЭПТ.
На первом сеансе миссис Хэйнс сообщила о том, что у нее был в прошлом период индивидуального консультирования у семейного консультанта, который, судя по ее описаниям, практиковал недирективную, психоаналитически ориентированную форму психотерапии. Она не чувствовала никаких улучшений от терапии подобного рода, главным образом потому, как ей казалось, что она была сбита с толку пассивностью терапевта и кажущейся невовлеченностью, которая к тому же вызывала в ней отвращение. Я кратко изложил ей, что она может реально ожидать от РЭПТ, и ее первая реакция была благосклонной. Мы договорились провести для начала пять сеансов. Я предпочитаю заключать начальный краткосрочный контракт, чтобы позднее клиенты могли принять более обдуманное решение, хотят ли они видеть меня своим терапевтом и дальше.
Для миссис Хэйнс депрессия была более серьезной проблемой, чем тревога, и именно с нее она хотела начать. Ее особенно угнетало то, что ей не удалось сделать свой брак счастливым, и она винила себя в том, что муж предпочел ей другую женщину. Я помог ей понять, что своей депрессией она обязана не мужу, который предпочел другую, а своему убеждению относительно данной ситуации: «Я должна сделать свой брак счастливым, иначе я неудачница!»
Прежде чем перейти к опровержению этой идеи, я терпеливо помогал ей осознать связи между «А», «В» и «С».
Я начал Дискутировать ее идею-требование только тогда, когда она сказала, что ясно видит, что именно ее убеждение вызвало депрессию, а не то, что муж оставил ее, и что ей необходимо изменить свои взгляды, чтобы преодолеть депрессию. В процессе оспаривания ее убеждения я помог ей составить список опровержений, которые она могла говорить себе в течение следующей недели каждый раз, когда чувствовала депрессию из-за якобы неудачного брака Я дал ей экземпляр книги Эллиса (A Guide to Rational Living) и посоветовал особенно внимательно прочитать главу 2 («Вы чувствуете так же, как и думаете») и главу 11 («Избавление от ужасной боязни неудач»). Я также предоставил ей возможность взять с собой кассету с записью нашею сеансу, и она с благодарностью приняла это предложение.
В начале следующего сеанса я спросил ее мнение по поводу прочитанного и об аудиозаписи. Она позитивно оценила оба метода работы и сказала, что ей особенно понравился метод библиотерапии. Ее депрессия значительно ослабла со времени нашего первого сеанса, она была в состоянии использовать свои собственные опровержения и приходить к правдоподобным ответам Чтобы подкрепить ее успехи, я спросил ее, какая из письменных форм самопомощи, которые существуют для данных целей, кажется ей наиболее полезной, и показал ей три. Она решила начать с той, которая была разработана мной (см Приложение 3). Сначала мы поработали над эпизодом депрессии — несмотря на то что она уменьшилась со времени нашего первого сеанса — после того, как решили, что нужно сначала закончить с депрессией и лишь затем переходить к блокаде тревоги. Мы потратили остаток второго сеанса на заполнение формы; в конце я дал ей несколько таких форм, а также посоветовал прочитать главу 15 из книги Эллиса под названием «Победа над тревогой» и использовать идеи из нее для заполнения формы всякий раз, когда она начинает ощущать тревогу.
В начале третьего сеанса она рассказала, что чтение главы про тревогу было полезным, но она испытывала некоторые трудности, когда пыталась избавиться от иррациональных убеждений, лежащих в основе ее тревоги. Используя процедуру образования цепочки умозаключений, я помог ей увидеть, что ее больше всего тревожило то, что она не сможет найти другого мужчину и останется одинокой. Я попросил ее предположить худшее — это типично для РЭПТ — и представить, что она одинока: какие при этом возникают чувства? Ее ответ был классическим: «О Боже; я не вынесу даже мысли о такой жизни!» Я оспорил ее убежденность в том, что ей в ее жизни, чтобы быть счастливой, нужен мужчина, и помог ей осознать, что у нее может быть достаточно счастья в жизни, если она будет одна, даже когда для нее предпочтительнее было бы быть замужем и иметь семью. Это вызвало обсуждение ее тревоги, то есть ее чувства, что она никуда не может пойти одна, потому что это стыдно.
Часто чувство стыда связано с чувством тревоги, и, допуская, что такое может быть и в случае миссис Хэйнс, я помог ей понять, что она говорила себе: «Если я пойду куда-либо одна, тогда другие люди увидят, что я одинока, и подумают, что я никчемный человек». Остаток сеанса мы посвятили рассмотрению данной ситуации в рамках формулы А — В—С при помощи форм самопомощи. Затем я предложил попробовать рационально-эмоциональное воображение в качестве мостика между изменением ее мысленной установки и проведением своей новой идеи в жизнь: «Я имею право появляться одной где угодно, и если другие люди будут смотреть на меня свысока, то я отказываюсь относиться так к самой себе». Миссис Хэйнс испытывала большие трудности в работе с рационально-эмоциональным воображением на этом сеансе и между третьим и четвертым сеансами.
В начале четвертого сеанса я предложил ей, чтобы вместо рационально-эмоциональною воображения она бы высказала сама себе свое новое убеждение с большой энергией. Она могла сделать это — и сделала, сначала громко вслух, а затем про себя, и почувствовала подъем настроения гораздо более существенный, чем после рационально-эмоционального воображения. Позвольте мне добавить, что после первого сеанса она не считала больше депрессию своей проблемой.
В конце четвертого сеанса мы договорились о задании, в котором она должна была появиться на людях одна дважды (один раз — на вечерних курсах и второй — на танцах), при этом энергично повторяя рациональное утверждение совладания, придуманное нами. Это явно было полезно для миссис Хэйнс, поскольку она сказала о том, что смогла пойти на оба мероприятия без неподобающей тревоги. Это был наш пятый сеанс, последний по нашему терапевтическому контракту, мы обсудили ее успехи, и она пожелала продлить его в будущем. Она сказала, что очень довольна своими результатами, и попросила продолжать сеансы с периодичностью раз в две недели, а не каждую неделю.
С пятого по десятый сеанс миссис Хэйнс сделала огромные успехи. Она была на нескольких свиданиях с мужчинами и смогла воспротивиться сексуальным предложениям двоих из них, что было для нее большим шагом, потому что раньше она не могла отказать мужчине, а период до замужества можно было бы назвать распущенным, каким он был не по ее собственному выбору, а из-за безысходности. Между пятым и десятым сеансами я посоветовал ей прочитать книги «Почему я считаю себя ничем без мужчины» (Why Do I Think I Am Nothing Without a Man, Russianoff, 1981) и «Как жить одной и наслаждаться этим» (Living Alone and Liking It, Shahan, 1981). Она также продолжала слушать записи своих сеансов, хотя я предложил прослушивать их не трижды, как она привыкла, а один раз, потому что мне хотелось, чтобы она полагалась на свои собственные ресурсы, а не на мои указания, пусть даже опосредованные записью. Она также продолжала выходить одна и использовать энергичное опровержение для улучшения результатов.
Когда я попытался продвинуть терапию от промежуточной к заключительной фазе, миссис Хэйнс заметно забеспокоилась. Она сказала, что чувствует, что стала зависимой от моей помощи, и ее тревожит, сможет ли она справиться со своими проблемами самостоятельно. Прежде всего я оспорил ее убеждение в том, что ей необходима моя помощь, а потом попросил ее рассмотреть перерыв в терапии в качестве эксперимента и предложил шестинедельный промежуток между 10-м и 11-м сеансами, подчеркивая, чтобы она больше обращалась к опровержениям, чем к библиотерапии. Я также посоветовал ей не обращаться к записям сеансов, чтобы мы могли провести чистый эксперимент, опровергающий ее вывод о том, что она не в состоянии справляться самостоятельно.
Эксперимент оказался удачным. Когда она пришла, она удивилась, как она вообще могла думать, что не справится сама, потому что она прекрасно справлялась в этот шестинедельный период. Я сказал, что доволен ее успехами, на что она ответила: «Это приятно Осознавать, но я была бы довольна своими результатами, даже если бы вы не были довольны. Мне не нужно ваше одобрение». Поставив так жестко меня на свое место в этом отношении, мы обсудили, нужны ли ей еще сеансы в будущем или нет, и наконец пришли к тому, что она придет через полгода. Я сказал, что она может связаться со мной, если захочет, в любое время в этом промежутке, при условии, что попробует использовать свои умения в течение двух недель, и позвонит мне, если будет не в состоянии справиться с какой-либо эмоциональной проблемой, которая может возникнуть за это время.
На повторном сеансе через полгода миссис Хэйнс показала, что она добилась новых терапевтических результатов и усилила свои прежние. Она продуктивно участвовала в общественной и волонтерской деятельности, встречалась время от времени с тремя мужчинами, с одним из которых у нее были сексуальные отношения по выбору, а не от безысходности. Отношения с мужем у нее были умеренно радушными, все шло к дружескому разводу. В своем усердии побудить ее справляться с проблемами самостоятельно я допустил ошибку, что завершил терапию и не помог ей предугадать будущие проблемы и представить, как она могла бы использовать новые методы для их решения. Хотя в свое время это было ошибкой, миссис Хэйнс смогла справиться со своими проблемами в период перерыва Кроме того, мне почти не пришлось помогать ей определять себе цели для достижения большего удовлетворения, потому что она могла это сделать сама
Я (А. Э.) начал свою карьеру в качестве консультанта по сексуальным, супружеским и семейным проблемам в начале 40-х годов. По результатам своего опыта как супружеского консультанта, я пришел к выводу, что в большинстве случаев нездоровые браки являются продуктом психологически нездоровых супругов, и чтобы по-настоящему помочь людям жить друг с другом счастливо, их прежде всего нужно научить жить в мире с самими собой. Этот вывод побудил меня приняться за интенсивное освоение психоанализа, поскольку я верил тогда, что психоанализ является предпочтительным видом терапии для подобного рода расстройств. Как уже упоминалось, в начале 50-х я все больше разочаровывался как в теоретической валидности, так и клинической эффективности психоаналитической терапии и начал более ясно осознавать, что расстройства у людей имеют идеологические корни. Опираясь на работы древних философов и стоиков (в частности, Марка Аврелия и Эпиктета), которые подчеркивали, что людей расстраивают не события, а их взгляды на эти события, я начал разрабатывать терапевтический подход, основанный на выделении философских детерминант в психологических нарушениях и развенчивании психоаналитической психодинамики. Я применял этот подход в различных терапевтических модальностях, включая и супружескую терапию.
Рационально-эмоциональная поведенческая супружеская терапия (РЭПСГ) была значительно доработана с того времени. Многие РЭПТ-терапевты проявили активный интерес к супружеской (парной) терапии, история ее становления полна важными событиями.
Первым важным событием стала публикация моей книги по РЭПТ «Как жить с * невротиком” дома и на работе» (How to Live with a «Neurotic»: At Home and at Work, Ellis, 1957). В этой книге я развил тезис о том, что партнеры могут смягчить семейный разлад, прежде всего работая над тем, чтобы оставаться невозмутимыми насчет невротических проблем партнера, и затем экспериментируя с различными вариантами помощи партнеру в преодолении его невротических затруднений. В следующей книге, написанной совместно с Робертом Харпером, под названием «Руководство к счастливому браку» (A Guide to Successful Marriage, Ellis & Harper, 1961b), я доработал этот тезис, а также провел важное различие между супружеской патологией и супружеской неудовлетворенностью, что с тех пор осталось одним из опорных пунктов РЭПСТ. В этой же книге мы описали ту важную роль, которую играют в возникновении и развитии как супружеского разлада, так и супружеской неудовлетворенности нереалистические ожидания относительно близких взаимоотношений. Несмотря на то что термин «ожидание» в психотерапии неоднозначен, поскольку в нем четко не различаются «надежды», «предположения», «прогнозы» с различной степенью уверенности и «абсолютистские требования», мы привели веские обоснования тому, что существует большая разница между тем, что реально происходит в интимных взаимоотношениях, и тем, что предполагает или прогнозирует один или оба партнера. Таким образом, нереалистические ожидания — плодородная почва для дальнейшего развития супружеских проблем.
В 1962 году была опубликована моя работа «Разум и эмоции в психотерапии» (Reason and Emotion in Psychotherapy). В ней была глава под названием «Рациональный подход к супружеским проблемам», представлявшая собой расширенное повторение двух более ранних статей. В ней я четко обозначил, что одной из основных задач консультанта по супружеским проблемам является «не решение проблемы, возникшей в браке, не коррекция невротического взаимодействия, которое существует между брачными партнерами, но исправление иррациональных идей, или убеждений, которые являются причиной невроза» (Ellis, 1962, р. 210).
Как будет более подробно описано в данной главе, еще одним фундаментальным положением РЭПСТ является взгляд на роль и терапию гневных и агрессивных реакций в интимных взаимоотношениях. Я опубликовал важную статью на эту тему (Ellis, 1976g), в которой четко обозначил рационально-эмоционально-поведенческий подход к чувству гнева — а именно, что это дисфункциональная эмоция, которая серьезно препятствует гармонии в отношениях — и способы его коррекции в процессе терапии.
Помимо меня, важный вклад в область РЭПСТ был сделан многими другими РЭПТ-терапевтами. Среди прочих нужно особо отметить работы Мак-Клелана и Стипера (McClelan & Stieper, 1973) по структурному рационально-эмоциональному подходу к групповому супружескому консультированию и Хока по (1) теории рецип- рокных отношений в любви и браке (Hauck, 1981,1983а) и (2) стилям родительских отношений (1983b). Необходимо упомянуть и главу «Рациональный подход в супружеском консультировании» Уолена и др. в их книге «Практическое руководство по рационально-эмоциональной терапии» (Walen, DiGiuseppe & Wessler, 1980). И наконец, в 1989 году был опубликован текст, наиболее полно представляющий теорию и практику РЭПСТ (Ellis, Sichel, Yeager, DiMattia & DiGiuseppe, 1989).
РЭПТ-терапевты четко различают нарушения супружеских отношений и супружескую неудовлетворенность. Последняя имеет место, когда один или оба партнера получают от своего партнера и/или от интимных отношений не то, чего им бы хотелось. Нарушения супружеских отношений возникают, когда у одного или обоих партнеров имеется эмоциональный дискомфорт по причине этой неудовлетворенности. Так, они могут чувствовать тревогу, гнев, злость, обиду, подавленность, стыд, вину и ревность — эмоции, обычно препятствующие конструктивной коммуникации, разрешению проблем и согласию, то есть процессам, способствующим устранению супружеской неудовлетворенности. Кроме того, при эмоциональных нарушениях партнеры имеют склонность вести себя в манере, наносящей вред как им самим, так и отношениям, тем самым укрепляя патологические отношения. Теория РЭПСТ констатирует, что если партнеры обладают необходимыми навыками конструктивного взаимодействия, компромисса и решения проблем, они в состоянии сами устранить неудовлетворенность браком. Когда же им недостает подобных навыков, основное внимание в терапии должно уделяться соответствующим тренингам. Однако если отношения находятся в стадии разлада, до тех пор пока не будут проработаны эмоциональные нарушения партнеров, проблемы в отношениях сохранятся независимо от того, насколько хорошо один или оба партнера владеют навыками коммуникации, нахождения компромисса и решения проблем. Интересно, что пары часто неправильно диагностируют свои проблемы. Например, они могут решить, что своим проблемам они обязаны недостаткам навыков коммуникации, в то время как в реальности им сложно общаться друг с другом, когда один или оба обижены, разгневаны, подавлены или встревожены.
Как уже было показано в главе 1, эмоциональное расстройство, или «С» согласно формуле АВС РЭПТ, происходит не только по причине события «А», но, главным образом, из-за определенного рода оценочного мышления, или Взглядов («В»). Этот тип мышления, который является абсолютистским, категоричным и чрезмерно преувеличенным по своей сути, называется в теории РЭПТ «иррациональным», главным образом для того, чтобы обозначить, что такое мышление мешает осуществлению целей и задач людей. Иррациональные Взгляды, ведущие к таким нездоровым эмоциям, как тревога, гнев/злость, обида, депрессия, стыд, вина или ревность, уходят своими корнями, согласно теории РЭПТ, в основном в мыслительный процесс, известный как «долженствование». В контексте супружеской терапии этот процесс характеризуется тем, что один из партнеров формирует абсолютные требования и правила для себя, другого партнера и/или ситуации во взаимоотношениях.
В целом «долженствование» продуцирует три главных деструктивных и чрезмерно преувеличенных мыслительных процесса (Ellis, 1994с). Если люди абсолютистски требуют, что какое-то событие «должно» произойти, а оно не происходит, то они приходят к выводу, что это «ужасно», «кошмарно», «страшно», что они «не переживут» или «не вынесут этого», а то, что данному событию помешало — будь то они сами, другой человек или жизненные обстоятельства в целом, — «нехорошо», «недостойно» и «отвратительно». Я уже отмечал, что эти мыслительные процессы, известные в литературе РЭПТ как (1) долженствование, (2) драматизация, (3) «Я-этого-не-переживу» и (4) осуждение, представляют собой философию фанатичных убеждений, когда человек занимает богоподобную позицию и настаивает (а не просто желает или предпочитает), чтобы мир (и люди в нем) были такими, какими ему хочется (Ellis, 1991b).
Рациональная (или утверждающая «Я») альтернатива этим абсолютистским взглядам заключается в нетребовательной, неабсолютистской философии предпочтения. В контексте супружеских отношений известно, что у любой пары есть желания, и они, по всей вероятности, будут более счастливы, если их желания исполнятся, и будут неудовлетворены в случае обратного. Однако, как подчеркивалось выше, неудовлетворенность не синонимична нарушениям: последние возникают, когда один или оба партнера возводят свои неабсолютистские желания в ранг абсолютных требований. Супружеская неудовлетворенность возникает, когда важные желания одного или обоих партнеров не осуществляются (и они не настаивают на том, чтобы получить то, чего им хочется). Нарушения возникают, когда один или оба партнера требуют исполнения своих желаний. Таким образом, обычно супружеская терапия бывает более сложной, если у обоих партнеров имеется эмоциональный дискомфорт по поводу их отношений, чем когда такое состояние наблюдается лишь у одного из них.
Рациональная альтернатива процессам дисфункционального мышления выглядит следующим образом:
Предпочтение (вместо долженствования). Здесь партнер осознает свои желания, не настаивая на их исполнении, но чувствует неудовлетворенность, если они не осуществляются. Такая неудовлетворенность часто служит стимулом к конструктивным попыткам решить проблему, которые имеют больше шансов на успех, если супруг также не подвержен философии долженствования. Процессы рационального мышления обычно исходят из нетребовательного пожелания, так же как и процессы иррационального мышления — от философии долженствования.
«Это плохо») или антидраматизация (вместо драматизации). Теория РЭПТ придерживается того взгляда, что «ужасно» означает, что все на 100 % плохо, поскольку это определение происходит из убеждения, что «не должно быть так плохо, как есть». Таким образом, «ужасно» находится в другом, отличном от «плохо», измерении. Если партнер не получает того, чего он хочет, и не настаивает на этом, то он склонен оценивать ситуацию как «плохо», но никак не «ужасно». Общий принцип состоит в том, что чем более важным является нереализованное желание, тем более «плохой» будет определена ситуация, когда желание не исполнено. Таким образом, только в исключительных условиях эта ситуация может оцениваться на полном основании плохой на 100 %. Неабсолютистское определение чего-либо как «плохого», но не «ужасного», помогает партнерам успешно пытаться улучшить «плохую» ситуацию.
Терпимость (вместо Я-этого-не-переживу). «Я этого не переживу» в буквальном смысле означает, что человек распадается и умирает на месте. Чаще это выражение употребляется для обозначения того, что человек более не способен испытывать счастье ни при каких условиях и ему остается разве что только действительно умереть. Но вынести, стерпеть что-либо означает (1) осознать, что некоторое нежелательное событие произошло и нет такого закона, который бы это запрещал, (2) оценить ситуацию как «плохую», но не как «ужасную» и (3) определить, возможно ли изменение. Если да, делаются конструктивные попытки произвести желаемое изменение, если нет — человек принимает эту «суровую» реальность, хотя она ему однозначно не нравится. Когда партнеры мыслят рационально, они способны понять: несмотря на то что они могут стерпеть неудовлетворительные отношения, нет причин, по которым они должны это делать. Терпимость в отношении неблагоприятных условий — та установка, которая способствует конструктивным изменениям, в то время как «Я-этого-не-переживу» часто приводит к деструктивным манипулятивным стратегиям.
Принятие (вместо осуждения). Эта установка может применяться по отношению к себе, к другим и к миру. Если, например, женщина безусловно принимает себя такой, какая она есть, она признает, что она всего лишь несовершенное человеческое создание, которому свойственна «неизлечимая склонность совершать ошибки» (Maultsby, 1984), это значит, что она может и будет допускать ошибки. Если она в состоянии так себя принимать, то она с большей вероятностью сможет осознать эти ошибки, признать их плохими, если они препятствуют достижению ее целей, и взять на себя ответственность за них. Более тою, если она не настаивает на безупречном поведении партнера, она легче сможет принять его или ее как несовершенное создание — хотя при этом ей не будет нравиться его/ее «плохое» поведение — и инициировать конструктивный диалог, который приведет к улучшению отношений. Наконец, если она не настаивает догматически на том, чтобы ее отношения с партнером были такими, какими она их хочет видеть, ей будет проще понять, что это тоже несовершенная структура со своими достоинствами и недостатками, которую можно улучшить, но нельзя сделать идеальной.
Как было показано Янгом (Young, 1975), рациональное мышление может вести (и приводит — особенно в области близких взаимоотношений) к интенсивным непатологическим негативным эмоциям, таким как озабоченность, раздражение, грусть, разочарование, сожаление или неприязнь. Эти эмоции способны мотивировать супругов предпринять конструктивные шаги по улучшению отношений, если их общей целью является сохранение брака.
Теория РЭПСТ отмечает, что существует два основных фактора супружеской неудовлетворенности: мифы об отношениях и несовместимость по важным параметрам.
Неудовлетворенность браком может проявиться также, когда партнеры оказались несовместимыми в одной или нескольких областях взаимоотношений. В целом, чем более важной является эта область, тем больше неудовлетворенность, особенно если соглашения и компромиссы не решают проблемные вопросы.
Супружеская несовместимость может быть результатом наивного и поверхностного выбора, когда партнеры недостаточно хорошо знают друг друга, или результатом изменения мировоззрения со стороны одного или обоих партнеров. Наиболее распространенным примером возникшей несовместимости является ситуация, когда женщина начинает стремиться к более независимому стилю жизни. Если это выходит за рамки ожиданий ее партнера, то тогда она не получит желаемых результатов либо в значимой для нее сфере, либо в отношениях. Если она не может реализовать возникшее желание, то скорее всего она будет чувствовать неудовлетворенность и будет вести себя менее ответственно по отношению к супругу, что вызовет неудовлетворенность у него. Однако, если она проводит меньше времени дома, его это не устраивает, потому что не выполняется его желание иметь налаженный быт, и если он начинает ее «пилить», то она чувствует неудовлетворенность, потому что не нашла ожидаемой поддержки. Неудовлетворенность, основанная на возникшей несовместимости, часто может быть стимулом к нахождению компромисса в вопросе перераспределения ролей и обязанностей, и достаточно часто, особенно если несовместимость возникает в центральной и самой значимой сфере, это может привести к разрыву отношений, даже если нарушений во взаимоотношениях не было. В таких случаях один или оба партнера решают, что их союз больше не отвечает — и вряд ли будет отвечать в будущем — их самым главным желаниям. Если несовместимость проявилась в менее значимой сфере, она может привести к менее навязчивой неудовлетворенности и вряд ли повлияет на отношения, особенно если партнеры могут найти выражение своих желаний другим, более приемлемым для партнера, образом.
Теория РЭПСТ утверждает, что патологические супружеские отношения могут сформироваться и закрепиться самыми разными способами. Конфликт может возникнуть вскоре после создания союза, если один или оба партнера имеют психологические расстройства. Точно так же конфликт может возникнуть на любой стадии отношений, когда происходят изменения в супружеской системе. Эти изменения становятся стимулом для одного или обоих партнеров к привлечению своей философии долженствования в новую ситуацию. Так, неудовлетворенность может быстро перерасти в патологические отношения, если, например, муж настаивает на том, что его жена не должна просить его показать, сколько он получает денег, а жена — на том, что муж должен звонить ей и предупреждать, если задерживается на работе. В данном случае партнеры создают себе эмоциональные проблемы из-за проблемы неудовлетворенности. Кроме того, партнеры могут создать себе еще и вторичные эмоциональные проблемы из-за только что возникших первичных эмоциональных проблем (Ellis, 1994с, 1995а, 1996с). Так, муж может разозлиться на свою жену, потому что считает, что она не должна вести себя определенным образом; он может заметить свой гнев и начать ругать себя за то, что отреагировал таким ужасным образом. Поэтому он может начать испытывать вину за свой гнев. Пока он испытывает злость, конструктивное общение или решение проблем маловероятно, и это становится еще менее вероятным, если он добавит в свое эмоциональное «меню» еще и вину.
Нездоровая злость, которая происходит из абсолютистского требования, что ты, мой партнер не должен вести себя так, потому что это «неправильно» или потому что это угрожает моей самооценке, вероятно, является наиболее явной причиной закрепления патологических отношений (Ellis, 1976g, 1977а). Действительно, когда оба партнера осуждают друг друга, нарушения в их взаимоотношениях могут закрепляться до бесконечности, оставляя все меньше шансов на нахождение конструктивного решения. Другая причина закрепления патологических отношений заключается в тревоге по поводу противоречий в основных* вопросах. Один или оба партнера могут бояться того, что если они поделятся своим чувством неудовлетворенности друг с другом, последует что-то «ужасное». Поэтому они отстраняются друг от друга и чувствуют одиночество, вину и депрессию из-за растущей дистанции между ними.
Партнеры с эмоциональными расстройствами склонны демонстрировать дисфункциональное поведение (поведенческие С). Это может служить стимулом для умозаключений второго партнера (УЗ). Круг патологической интеракции в паре замыкается, когда дисфункциональное поведение (С) со стороны одного партнера становится пусковым механизмом (У32) для иррационального убеждения (В2) другого партнера, что, в свою очередь, ведет у него к нездоровым чувствам и поступкам (С2). Это служит новым стимулом (УЗЗ) для первого партнера., и так далее. Пример такого заколдованного круга приводится на рис 5.1. Как видно из данной схемы интерак-
Рис. 5.1. Азбука дисфункционального взаимодействия в паре
ции, партнеры часто делают выводы на основе поведения друг друга (это обозначено буквами УЗ). Эти умозаключения могут быть правильными, но скорее всего — и особенно в стадии конфликтных супружеских отношений — они будут неверными, окрашенными собственным дисфункциональным оценочным мышлением. Терапевтам будет полезно ознакомиться с работой Бека по «когнитивным искажениям» (Beck, 1976) и заметить, что партнеры часто делают ошибки в обработке межличностной информации и что эти ошибки часто служат закреплению нарушений в их взаимоотношениях (см. главу 1). Эти ошибки также часто оказываются в центре внимания терапевтической работы, но обычно после того, как у партнеров было изменено оценочное мышление долженствования.
3. Когда цели партнеров настолько не соответствуют друг другу, что становится невозможным образование продуктивного терапевтического альянса в совместной терапии, например, когда один человек желает порвать отношения, а другой — сохранить их.