Сознаваться в том, что оказалась бессильна, оказалось сложнее, чем я думала. Никогда еще мне не приходилось сталкиваться с проблемой, у которой не было решения. А его не было, это я точно знала и несколько раз проверила за сегодняшнее утро.
— Вы хотите сказать, что кто-то управляет моим судном без моего ведома, и Вы ничего не можете с этим поделать? — впервые вижу капитана в такой ярости.
Я даже порадовалась что восприимчивость к людским эмоциям у меня на минимуме, потому как Наулов от тона капитана весь непроизвольно сжался.
— Вы…хотя бы… можете… мне сказать…куда мы летим? — борясь с желанием орать, прогавкал капитан.
— Можем, но это еще более странно, — ответила я, так как Кир, похоже, был не способен говорить, замороженный тоном Хоукса.
— Мне что из вас все вытягивать?
— Мы движемся по кругу малого радиуса.
— И мы сейчас находимся…
— В том же самом месте, где и двенадцать часов назад.
— Нас ждут на Звезде с пленными на борту уже сегодня к вечеру.
— Придется им сообщить, что это невозможно, — произнесла я очевидное.
— Наулов, свяжитесь со штабом на Звезде, пусть вышлют к нам буксировщик, — скрипя зубами, приказал капитан. — Черт, я даже пьяный сам до дома дохожу, а тут как девку за подол…
Проводив взглядом ворчащего себе под нос капитана, я отправилась в себе, надеясь, что усталость все же возьмет верх над нервозностью.
В свою каюту я пришла как в гости к чужаку. Странное ощущение наэлектризованности воздуха и запах озона после грозы, словно природная стихия выбрала своим обиталищем мою территорию. Не смогу здесь спать. Собрав кое-какие вещи, отправилась в комнату отдыха для команды, сейчас там все равно никого не будет, пересменка давно позади, да и большинство любопытствующих ночью не доспали, сейчас наверняка наверстывают.
Редкие встречные на пути подтверждали мою теорию о том, что корабль превратился в сонное царство. Бодрствовали только те, кто принял вахту.
Как я и предполагала, общая каюта оказалась пуста. Устроившись в уютном мягком кресле и забросив ноги на стоящий рядом невысокий столик, заставила себя выбросить все из головы и уснуть.
— Ну, надо же, — раздался бас у меня над головой. — Ее ищут по всему кораблю, а она тут релаксирует.
Приоткрыв один глаз, взглянула на говорившего, и снова опустив веко, спросила:
— Кто ищет?
Влад присел на край стола, который я использовала как опору и, внимательно меня оглядывая, как будто раньше не видел, ответил:
— Капитан Хоукс и док Эбот.
Странно, зачем я понадобилась Эботу, нашему бортовому врачу? Его должность — это все, что я о нем знала, так как у меня никогда не возникало причин для более близкого знакомства.
— Зачем? — вяло спросила я.
— Допросы ничего не дают, вот решили прокачать их технику, но пока не удается отделить устройство.
Я распахнула глаза.
— Они пытаются отделить техническую часть от живой материи?
— Ну, что-то вроде того, а по мне так просто вырежут и дело с концом.
— Где они?
— В медотсеке, — ядовито улыбнулся он, а потом, резко выбросив руку, и уперевшись ею мне в грудь, прижал меня к креслу, не позволяя подняться. — А что это ты так заволновалась?
Я не пыталась сопротивляться, силы не равны и я это понимаю, но и ни за что не позволю ему почувствовать свое превосходство. Спокойно глядя ему в глаза, ткнула пальцем в его руку и сказала:
— Ваши комплектующие мешают мне исполнять свои прямые обязанности по несению службы на военном судне. У Вас есть основания задерживать прямого подчиненного капитана корабля?
Струдов потемнев лицом, наклонился ближе ко мне и прошипел прямо в мое бесстрастное лицо:
— Однажды ты запнешься, и я буду рядом, чтобы помочь тебе упасть.
Резко поднявшись, он ушел, оставив меня одну. Я не понимала причин, которые могли бы вызвать такую антипатию и, наверное, никогда не пойму. Люди со своими тараканами всегда для меня были загадкой. С приборами гораздо проще. Не люблю людей.
Метры хромированного пола оставались позади, я с трудом сдерживалась, чтобы не перейти на бег. У меня в голове не укладывалось, как можно уничтожить такое чудо биоинженерии? Ничего другого при насильном вторжении и не выйдет. Влетев в медотсек, я застала плачевную картину, которая лишила меня последних крупиц надежды на возможность заглянуть за грань наших познаний.
Скандинав с косичками сидел, пристегнутый в зафиксированном стуле, а доктор лазерным скальпелем снимал по микронам верхние слои кожи. Чужак не выказывал признаков боли, но напряженное лицо, выдавало его раздражение. Поймав мой взгляд, он вдруг успокоился, и теперь, совсем перестав обращать внимание на суетящихся рядом медиков, он стал пристально следить за мной. Его внимание немного выбивало меня из колеи и заставляло чувствовать себя скованно и даже смущенно, что было странно, так как обычно чужой интерес к моей оригинальной внешности мало действовал мне на нервы.
— Вы разыскивали меня, капитан? — обратилась я к Хоуксу, который следил за действиями медперсонала.
— Да, лейнгард Доз, нам нужно ваше мнение как техника.
— Если Вам действительно важны мои рекомендации, тогда я бы посоветовала отказаться от этой бессмысленной затеи.
— Почему, — заинтересовался он.
— Потому, что у Вас заведомо ничего не выйдет
— Откуда такая уверенность?
— Это не прибор, который можно отсоединить, а потом изучить, разобрав по микросхемам. Это практически часть тела и функционирует она, лишь находясь в постоянном контакте, предположительно, только с одним носителем. Если Вам удалить печень и расщепить ее на молекулы для изучения, будет ли от нее прок?
— От моей печени давно нет прока, Риана, мне ее на искусственновыращенную еще в юности заменили.