— Тариф в салоне – двести за перелёт и пятьдесят за питание, если пожелаешь. Койка в каюте…
— Сэр, салон меня устроит, — максимально учтивым тоном остановил его Аллен. — Сколько займёт перелёт?
— Меньше суток.
— Тогда и питание тоже не нужно, — Аллен полез за деньгами.
— Это помощнику, потом, — отмахнулся «первый после бога». — Проходи по коридору, он покажет тебе место.
— Сэр! — окликнул снизу Реттиб. — Кажется, едут!
— Проклятые толстосумы, даже к отлёту вовремя явиться не могут, — капитан одёрнул китель и двинулся вниз по пандусу, напялив на лицо любезную улыбку настолько фальшивого вида, что Аллен невольно прыснул в кулак.
— Проходи, проходи, парень, — ворчливо сказал ему синекожий дурос в таком же костюме, как у капитана.
— Помощник – это Вы? — спросил молодой человек. — Капитан сказал, оплату внести вам.
— Да, вот здесь пересчитаем. Ровно двести. Твоё кресло – пятый ряд, номер три.
Кресла в салоне располагались примерно так же, как и в самолёте – тройками, с проходом посередине, с той разницей, что рядов в коротком помещении было всего восемь, а стены имели обратный наклон. Иллюминаторами служили довольно длинные вертикальные полосы транспаристила, совсем как жабры акулы, на них Аллен обратил внимание ещё снаружи. С кресла номер три, возле прохода, разглядеть что-то в эти окна почти невозможно, и это было вдвойне обидно, так как дальше к корме целых два ряда оставались пустыми. Соседями Аллена оказались длиннорогий чагрианин, совершенно такой же, как вице-канцлер Мас Амедда из первых фильмов, и ещё более странное существо с головой, похожей на сюрреалистический вариант венецианской маски баута, вылепленной почему-то из цемента. Похожая фактура была у рож пришельцев в «Гостье из будущего». Цементнолицый сидел неподвижно, как изваяние, чагрианин возился в раскрытой сумке, лежащей на подвесной полке перед ним. Судя по длинным кронштейнам, полка была опущена из вон того отверстия в потолке. Интересно, как она опускается? Продолговатую кнопку на подлокотнике, подписанную «БАГАЖ» Аллен нашёл почти сразу. Кнопка засветилась сначала жёлтым, затем зелёным, и полка над креслом номер три опустилась настолько, что дала возможность Аллену загрузить на неё свой рюкзачок. Затем послушно убралась в потолок по повторному нажатию. Ну, так вообще отлично! Аллен вытянул ноги вперёд – расстояние между креслами позволяло – и усмехнулся. Разносчик-философ сказал, что знает, на чём он улетит. Наверное, имел в виду тот грузовик до Тригалиса. Интересно было бы заценить выражение его лица, узнай он, что Аллен летит совсем в другом направлении. Этот маршрут даже женщина-сит не просчитала бы.
Между тем, корабль запустил двигатели – их звук отдался в обшивке басовитой нотой – и оторвался от лётного поля. Чагрианин в кресле рядом включил экран, вделанный в спинку переднего ряда, засунул под мясистые височные отростки плоские наушники, соединённые чёрной плоской лентой, и запустил какое-то телевизионное шоу. Экраны в салоне были плохонькие, в кантине у Бдадли маленький головизор возле барной стойки давал куда лучшие цвета и глубину изображения. Кажется, показывали детективный сериал, действия было мало, а диалогов много. Вникнуть в суть происходящего без звука нечего было и думать, и Аллен бросил это бесполезное занятие. Окна-щели салона окончательно потемнели, должно быть, корабль вышел из атмосферы, звук двигателей стал глуше. Неожиданно на переднюю переборку упали резко очерченные полосы света: это местное светило заглянуло в салон с левого борта. Прошло ещё несколько минут. Салон заполнило низкое, постепенно повышающееся в тоне гудение, снаружи замельтешили белые полосы, оборвался звук досветовых двигателей. Остался лишь шелест воздуха в вентиляции, да тонкий звон на грани слышимости, такой издаёт преобразователь напряжения в метро. Правда, вибрация никуда не делась, наоборот, она стала как-то отчётливее, словно Аллен сидел в автобусе, мчащемся по загородному шоссе. Буднично и неромантично, в общем. Надо немного позаниматься, что ли, пока батареек хватит, подумал он, доставая датапад. В это время через салон, как раз, проходил шустрый мистер Реттиб.
— Скажите, — наудачу обратился к нему Аллен, — у вас можно зарядить устройство?
— Такое – можно. Кабель есть? Такой не подойдёт, у нас «тип 2». Сейчас принесу переходник.
Часа через два в салоне появилась стюардесса – не живая, понятно, а дройд. Остановившись в дверях, она объявила на базик звенящим механическим голосом:
— Уважаемые дамы и господа! Напитки бесплатно, спиртное за наличный расчёт. Угощайтесь.
Повторила фразу на каком-то другом языке и, поскрипывая единственным колесом, двинула перед собой репульсорный сервировочный столик с напитками. Аллен взял большой стакан газировки, подкрашенной светло-зелёной эссенцией, спросил, есть ли ещё обычная вода.
— Имеется, — дройдесса выдала ему прозрачный пакет вроде тех, в которых продают майонез и кетчуп. Внутри плескалась вода. Теперь Аллен мог вообще ни о чём не беспокоиться до конца полёта. От однодневного поста ещё никто не умирал. Всё, хватит думать о еде. Учиться, учиться и ещё раз учиться! Так он и просидел за учебниками до того момента, когда та же стюардесса начала разносить ужин пассажирам, которые оплатили питание. Двоим она задала какой-то вопрос, подкатившись к Аллену, повторила и ему:
— Желаете каф или травяной настой?
— Что за настой?
— Лёгкое тонизирующее, безвредно для всех видов хуманов. Если собираетесь поспать, рекомендую его.
— Нет, лучше каф, я ещё почитаю.
Потягивая из конусообразной чашки пахучий и терпкий напиток, чем-то напоминающий одновременно земной кофе и цикорий, Аллен услышал разговор странной пары, что сидела справа. На существо в кресле номер пять он обратил внимание, только войдя в салон корабля, и почти сразу отвернулся, настолько жутко выглядело это чудовище. Походило оно на человека с кошмарным осьминогом-мутантом вместо головы. Рот-клюв из трёх роговых «зубов», щупальца вокруг него, справа и слева – трубки сифонов, точь-в-точь как у земных головоногих, и то ли уши, то ли жабры. Больше Аллен в ту сторону старался не поворачиваться, только когда разносили напитки, разглядел женщину в дальнем, шестом кресле. Твилека. Красивая, как ангел. Круглое лицо с правильными мягкими чертами, приятный тёмно-оранжевый цвет кожи. А как она двигалась! В общем, ни дать, ни взять иллюстрация к космическому варианту сказки «Красавица и чудовище». Сейчас урод уговаривал красотку, прищёлкивая острыми «зубами»:
— Ты должна поесть. Хотя бы, немного.
— Не могу, — отвечала твилека высоким, хрустально-чистым голосом. — У них ужасный гипердрайв, всё так дрожит, что меня мутит.
— В таком случае, пойди к врачу, возьми лекарство. К прилёту на Заправочную Баннистер ты должна быть свежа и иметь наилучший вид. Иначе твой покупатель оштрафует меня за порчу товара.
Товара? Товара?? Она, что, рабыня??? Хотя, да, твилечек и при Республике вовсю продавали в рабство, а уж при Империи и подавно.
— Эй, — тронул Аллена за плечо подошедший со стороны кормы Реттиб. — Жрать хочешь? Приглашаю поужинать, чем звёзды послали.
— Десяточку сразу накинуть или потом? — осведомился Аллен.
— Чудак, я от души, бесплатно. Не деликатесы, но всё же. Идём, идём.
В кормовой части нижней палубы, как раз за салоном и туалетами, располагалось несколько служебных помещений и небольшой отсек с круглым отверстием в полу, ведущим в прозрачный блистер оборонительной турели. Реттиб уселся на край опорного «погона», свесил ноги и принялся раскладывать рядом с собой еду.
— Это что, готовые завтраки? — спросил Аллен, наблюдая, как он открывает запаянные контейнеры.
— И завтраки, и всё остальное. Рабочие рационы, ну, заешь, для шахтёров, монтажников, буксировщиков, кому в столовую далеко ходить. Компания нам их бесплатно выдаёт. Большие чины брезгуют, с камбуза питаются, а я не гордый, мне капитал копить надо. Не до могилы же летать простым матросом.
— Пахнет хорошо, а выглядит так себе, — сказал Аллен, попробовал один из прессованных брикетов. — Да и на вкус…
— На вкус дерьмо, но есть можно, — усмехнулся Реттиб.
— Всё время этим питаться, наверное, нельзя, желудок испортишь.
— В общем, да, но я же только в рейсах так. А прилетаем на конечный пункт, иду в кантину, где продукты хорошие и повар человеческий.
Некоторое время они жевали: брикеты были довольно плотными, временами вязкими, как мармелад из холодильника, временами хрустящими, как сухарь.
— Слэйвера в твоём ряду видел? — спросил Реттиб, выдёргивая колечко подогревателя из банки с напитком.
— Угу.
— Он с нами не первый раз летит. Всё баб возит. Сейчас одна, а обычно по две-три бывает. Как-то у него рабыня весь полёт рыдала, еле-еле он её таблетками до кондиции довёл. Странная такая, вроде, человек, как мы с тобой, только кожа серая. А в тихий час свет убавили, я по салону прохожу, смотрю – Мать-Заступница, у неё глаза светятся! Будто радиоактивные.
— Жалко.
— Ещё бы не жалко! Так захотелось его выследить, дать по мерзкой башке, а девчонку отпустить. Но умом-то понимаю: каждый зарабатывает, как умеет, бизнес законный, не дурь какая-нибудь.
После этого разговора Аллену ещё сильнее захотелось помочь несчастной твилеке. Нет, не убивать, конечно, торговца, хватит с него и тех двоих. Тем не менее… Куаррен – так называли этих водных обитателей в фильмах – летит до конечного пункта. Что, если как-то его усыпить? После «тихого часа», как называл Реттиб условно-ночное время на корабле, Аллен нашёл нового знакомого и поделился идеей.