— Мы подчиняемся вашему приказу, пан капитан! Этот приказ совершенное другое дело, ему нам приятно и подчиниться!
Драка прекратилась, правда некоторые шведы попытались встать в строй вместе с поляками. Только некоторые из них, по крайней мере, еще пытались даже стоя в строю продолжать махать своими тяжелыми кулаками. Но их быстро утихомирили поляки, да и жены этих драчливых шведов вытащили их из строя и повели домой отсыпаться.
Перед тем, как отдать приказ на начало движения своей колонны, Вальдемар Косински вышел вперед перед строем своих солдат и офицеров, поклонился шведским женщинам и от всего сердца их похвалил за гостеприимный прием польских солдат. В тот момент он говорил на английском языке, так как не знал шведского языка. Шведские женщины его хорошо поняли. В этот момент появились местные фотографы которые, подобно акулам, набросились на польского капитана. Защиты от шведской прессы Вальдемар Косински нашел только за спинами своих солдат. С этого момента он стал как любимцем и защитникам польских солдат, так и любимцем шведских женщин.
На следующий день стокгольмская пресса напечатала одну статью и несколько заметок о появлении в Нюнесхамне небольшой группы польских солдат во главе с таким бравым польским капитаном, как Вальдемар Косински! Правда, в газетах была только одна фотография, на которой была изображена рота мужчин в гражданской одежде. Эта рота браво маршировала по центральной улице этого провинциального городка, а во главе ее идут два человека. Один из них был почему-то одет в форму лейтенанта Красной Армии, а второй — в форму шведского полицейского.
Шведы, как полностью необразованный народ, плохо разбирались в различных военных формах и званий, не придали особого внимания этой фотографии. Ну, а на Лубянке эту фотографию из газеты изучали десятки экспертов и специалистов в области фотографии с лупами в руках!
Комиссия бывшего польского министерства внутренних дел, составленная в основном из польских дипломатов военных разведчиков, работала, как хорошо отлаженный секундомер. Она направо и налево штамповала удостоверения личностей тем польским солдатам и офицерам, которые твердо решили плыть в Англию, там вступать в ряды в уже воюющих с бошами 1-й и 2-й польских пехотных дивизий. Или же эти солдаты хотели поехать во Францию, чтобы принять непосредственное участие в составе французских войск в «странной войне», которую в тот момент Франция вела против Германии. Некоторая задержка с выдачей таких удостоверений личности происходила с теми польскими офицерами и солдатами, которые решили задержаться на некоторое время в Швеции! Комиссия категорически отказывалась иметь дело, выдавать удостоверения тем польским солдатам и офицерам, которые, открыто, заявляли о том, что не желают ни сейчас, ни позже вступать принимать участие в боях против бошей на стороне временного правительства Польши.
Когда Вальдемар Косински все-таки одним из первых предстал перед членами этой Комиссии, то его разговор с ними вылился в серию осторожных вопросов и ответов, в которых дипломированные военные разведчики интересовались, когда именно по времени его группу можно было бы отправить в Великобританию?!
— Господа члены комиссию, — задумчиво произнес Вальдемар Косински, формулируя свой ответ на этот вопрос участников комиссии, — я полагал, что вы первоначально проведете общую проверку, удостоверите личности каждого ее солдата или офицера. Все дело в том, что моя группа формировалась по факту, хотел ты стать активным бойцом с бошами, записывайся в эту группу и в ее составе отправляйся в Англию! Никто не проводил отбора ее членов, никто с ними не работал, не интересовался их военной подготовкой и военной специальностью. Вся моя ответственность свелась к тому, чтобы эту группу доставить в Швецию, что было мною исполнено! В соответствие с полученными результатами я бы разбил роту на три взвода. В первый взвод включил бы тех солдаты и офицеры, которые хотят отправиться в Лондон! Во второй взвод вошли бы те солдаты и офицеры, которые хотят остаться в Швеции. Ну, а в третий взвод — тех солдат и офицеров, которым потребуется дополнительное время для принятия окончательного решения по этому вопросу. Поверьте мне, со временем все солдаты и офицеры, которые в составе мой группы были транспортированы в Швецию, обязательно примут решение о своем непосредственном участии в освобождении своей родины, Польши! Одновременно я бы для них ввел дополнительные занятия по различным военным дисциплинам и специальностям! И, скажем, к концу второй недели пребывания моя группа превратилась бы в полновесную пехотную роту, на базе которой можно было бы развернуть батальон или целый полк.
— Господин капитан, чтобы вы могли сказать о самом себе, о ваших планах на ближайшее будущее?
— Да не строю я сейчас каких-либо своих личных планов, даже на ближайшее будущее? Война только что началась в Европе! Со временем, как я полагаю, в эту войну будут вовлечены многие другие страны мира. Волей неволей и мне придется отправляться на фронт. Вот только я пока не решил, на каком именно фронте я буду воевать. Поверьте мне, что ни англичане, ни французы не сумеют сегодня остановить наступление бошей в Европе, она будет ими захвачена. Словом, сейчас, когда на фронтах наблюдается некий спад военных действий, то это время было бы лучше всего посвятить созданию резервов для будущих сражений! Так что, если вы не будете против, то официально назначьте меня командиром офицерской спецроты, а я уж постараюсь ее бойцов научить кое-чему новому в нашем военном деле! Если же вы решите, придерживаться своих прежних планов использования солдат и офицеров моей группы в Британии, то будем считать, что моя задача на этом этапе завершена и я свободен!
Вальдемар собственными глазами наблюдал за тем, как его словам о спецроте обрадовались польские военные разведчики и дипломаты, и несколько потускнели лица шведских представителей! Для поляков создание такой спецроты позволяло ее использовать не только в Туманном Альбионе, но и на территории самой Польши. Шведы же хотели, как можно быстрей, эту группу отправить в Англию, чтобы на ее место принять еще одну такую же нелегальную группу из Советского Союза! Один из шведов поправил узел своего галстука и с важным видом поинтересовался:
— Сколько же времени вам, господин капитан, потребуется на то, чтобы из этих польских дебоширов сформировать кадровую роту?
— Во-первых, я не говорил о том, что собираюсь формировать кадровую роту. Речь, насколько я помню, шла о формировании спецроты! Между кадровой ротой и спецротой существует большая разница. Если представители польского министерства внутренних дел желают заполучить кадровую роту, то я свободен, а офицеры и солдаты моей группы без задержки переправляются в Англию! Если же вы захотите получить спецроту, то мне для этого потребуется два — три месяца постоянных тренировок и занятий в спортивных классах. Такую работу я мог бы провести, не выходя за пределы этой казармы. Мне нужно будет только разрешение на, чтобы каждое утро ста полякам разрешалось бы бегать вокруг этого городка.
После этого разговора с Вальдемаром члены комиссии по удостоверению личности переговорили с еще двумя, тремя офицерами. Затем они, собрав все бумаги и документы, которые в той или иной степени удостоверяли личности других офицеров и солдат группы капитана Косински, на своих автомобилях помчались в Стокгольм для проведения дипломатической переписки с Парижем и Лондоном по вопросу, каким образом отнестись к предложению капитана Косински о формировании офицерской спецроты.
Капитан Вальдемар Косински этот вечер решил провести в казарме, так как ему хотелось этот вечер провести со своими боевыми товарищами, заодно выяснив причину драки со шведами. Тогда у него в голове и возникла идея о том, чтобы было бы хорошо беседовать с товарищами, одновременно попивая хорошего пива! Ни хорошего, ни плохого пива в казарме, разумеется, не оказалось, хотя, по слухам, шведы все же варили очень неплохое пиво! Пришлось тогда Вальдемару проявить инициативу, заняться заполнением ротных вакансий, он одного парня по кличке Гусь Лапчатый, это так его фамилия G?? Тrzymania с польского переводилась на русский язык, назначил главным старшиной роты.
— Слушай, Гусь Лапчатый, возьми пару — тройку бойцов помоложе, вместе с ними сбегай в ближайший шведский ресторан и там купи нам пива. Только, постарайся, купить столько пива, чтобы сегодня вечером его всем бы нам бы хватило, чтобы мы весь этот вечер не бегали бы за пивом каждые пять минут.
— А деньги, пан капитан? Кто будет платить за это пиво?
— Вот тебе для начала триста долларов! Переговори с хозяином, пусть он определится с деньгами, назовет тебе окончательную цифру наших расходов на пиво и на горячий ужин в казарме!
Таким образом, в первый вечер на шведском берегу почти сто польских военнослужащих пили хорошее светлое шведское пиво, хором пели хорошие польские песни о доме, о прекрасной Варшаве! Все к тому же пили отличное пиво! Многие офицеры подходили к пану капитану Косински для того, чтобы официально представиться, а также для того, чтобы вместе с ним пропустить бокал замечательного шведского пива. Словом, часам к десяти вечера Вальдемар так надрался этим пивом, что перестал соображать, как-то реагировать на окружающую его действительность. Словом, он впал в пивной ступор!
А затем в толпе пьяных поляков нашелся один боевой польский офицер, поручик Вацлав Шленски, в прошлом командир батареи 76 мм. пушек. Он еще соображал, когда увидел Вальдемара Косински, который без движения лежал своим лицом вблизи тарелки с порезанным на куски свиным мясом, но он даже и не пытался съесть хотя бы маленький кусочек этого вкуснейшего, по мнению этого поручика, в мире мяса. Поручику еще хватило мозгов прокричать приказ Гусю Лапчатому о доставке тела командира роты, впавшего в пивной ступор, в постель на ночевку.
Теперь уже никто не вспомнит, не расскажет о том, как четырем пьяным польским солдатам удалось на санитарных носилках донести тело своего командира до гостиницы «Розы Ветров». Затем в узком старом лифте поднять его на третий этаж, в баре вместе с ним распить литровую бутылку текилы, а затем его раздеть и уложить в постель. Сами эти четыре польских солдата почему-то решили ночевать в ванной комнате!
Когда поздно утром Вальдемар Косински захотел открыть глаза, то, разумеется, не смог этого сделать. Помощников рядом не оказалось, кто мог бы ему поднести хорошую кружку пива, чтобы он смог бы прийти в себя. С большим трудом он вспомни о телефоне, о существовании гостиничного грума по имени Ольгерд. Правой рукой он нащупал телефон, снял с рычагов трубку и на циферблате телефонного аппарата набрал две цифры. Когда, симпатичный голосок портье появился на линии, то Вальдемар строго, по-мужски буркнул:
— Ольгерда, ко мне!
Через пару минут грум Ольгерд, зажимая пальцами ноздри своего носа, переступил порог номера капитана Косинского. Он прошел к окну и широко его распахнул настежь. Подождав минуту, пока запах перегара не покинул номера, грум прошел к кровати, на которой валялся сам польский капитан. Он долго смотрел на этого красивого польского парня, не понимая, как это можно было этому молодому человеку выпить столько пива, чтобы на следующий день проснуться практически без сознания?!
Грум Ольгерд знал два способа вывести человека из состояния пивного запоя! Первый способ, подать ему еще один бокал хорошо охлажденного пива, и второй способ, — этого человека поставить под холодный душ. Первый способ лечения, когда клин выбивался клином, был несколько опасен, эта пивная пьянка могла бы продлиться еще один день! Второй способ же позволял с ней закончить в этот же день. Поэтому Ольгерд решил пойти по второму пути!
Он помог Вальдемару подняться на ноги и дойти до ванной комнаты. Но, когда открыл ее дверь, то понял, что сегодня в своей жизни совершил большую ошибку, когда четыре пьяных польских солдата из его рук приняли не менее пьяного своего капитана.
Эти польские черти, оказывается, не спали всю ночь, прилагая немалые усилия к тому, чтобы опустошить бар третьего этажа. За ночь они смогли нанести некоторый урон этому бару, но полностью его опустошить так и не смогли! Веселье в ограниченном количестве участников продолжилось и в этот день! Рядовые уничтожали закуски, пили коньяки, польскую водку и другие алкогольные напитки, но уже не пьянели, так как давно перешли уровень выпитого алкоголя, после которого нормальные люди теряли сознание. Капитан Косински пришел в себя, но, будучи не в силах, бороться на равных с бойцами своей роты, снова впал в алкогольное забытье, перестал реагировать на внешние раздражители. Несчастный Ольгерд после того, как поляки заставили его за дружбу между Польшей и Швецией выпить «Зубровки» из маленькой вазочки для цветов, впал в состояние кататонии, он пил все то, чтобы ему не предлагали выпить польские братья!
Последний польский рядовой пал пьяной смертью около одиннадцати часов утра этого же дня. Пришедшая убрать номер, гостиничная горничная была вынуждена вызвать бригаду скорой помощи, чтобы та от алкогольного опьянения откачала бы шесть человек, пять поляков и одного молодого шведа. Эта операция очистительной клизмы по промывке толстой кишки у всех пострадавших прошла успешно. Правда, все они потом почему-то отказались от вкусного обеда, но чувствовали, как жизнь возвращается в их организмы!
Сегодняшний день оказался не очень-то успешным в жизни молодого польского капитана Вальдемара Косински. Утром его разбудил звонок из Стокгольма. Звонил молодой Яков Вайсерман, который из стокгольмских газет узнал о том, что Иван Фролов под именем польского капитана Вальдемара Косински находится в шведском городке Нюнесхамн. В телефонном разговоре Яков сказал о том, что он хотел бы с ним встретиться, переговорить о делах, которыми по настоящее время занимался в Стокгольме. К слову сказать, к этому времени Вальдемар несколько подзабыл о своих делах с еврейско-литовским семейством Вайсерманов. Сегодня его внимание привлекала мировая война, все более и более разгорающаяся в Европе. Он даже начал подумывать о поступлении в английскую летную школу, что выучиться на летчика истребителя, и в качестве летчика истребителя принять непосредственное участие в воздушной битве за Англию.
От принятия такого решения его сдерживала простая тоска по родине, по Москве. Он так еще ничего не узнал о судьбе своего отца, что стало с его матерью после его ареста. Ему очень хотелось встретиться со своими одноклассниками, и со своей классной руководительницей Анной Николаевной, поспрашивать у них о том, что они думали, когда строчили на него доносы. Больше всего ему почему-то хотелось снова встретиться с татаркой Машкой, снова почувствовать себя с ней настоящим мужчиной! В данный момент Вальдемар находился в ожидании решений, которые должна была вынести стокгольмская комиссии по установлению личности, о времени возвращения которой пока ничего не было известно.
Не возвращая телефонной трубки на рычаги аппарата, он набрал новый телефонный номер, но уже по гостинице и, услышав мягкое контральто женского голоса, гостиничного портье, почти приказал:
— Ольгерда, ко мне! Пора готовить завтрак!
Вскоре он услышал шум поднимающегося лифта, а затем грум начал возиться в баре. Он первым делом налил себе большой бокал Джинджиреллы, американского лимонада, а затем принялся готовить яичницу с беконом для себя и для Вальдемара. Следует отметить, что Ольгерд ничего более не умел готовить! Он все время пытался на приготовление завтрака пригласить свою маму, которая умела готовить такие завтраки не из одних только из куриных яиц, но и из куриного и утиного мяса. Вальдемар сразу же поверил Ольгерду, когда тот ему говорил о том, что его мама умела, если судить по его мощному телосложению, готовить очень неплохие обеды и ужины! Но Вальдемар категорически этому противился, так как не хотел обрастать знакомыми, друзьями и приятелями в этом маленьком шведском городке.
Перекусив вкусной яичницей с беконом, накинув плащ на плечи, Вальдемар, решил немного прогуляться в скверике перед гостиницей, чтобы немного размять ноги. Вскоре он пошел на десятый круг своего утреннего моциона по этому скверику, когда заметил фигуру приближающегося шведского полисмена, который первым его встретил на этом шведском берегу.
— Привет, полковник! Рад снова вас видеть!
— Привет, лейтенант! И я тоже рад вас видеть. Вот решил на старости лет немного прогуляться по этому скверику!
— Да и мне совсем скучно стало находиться в этом городке. Ничего нового здесь уже не происходит, одни только пьянки среди друзей, товарищей! Жду, вот когда комиссия вновь объявится, огласит свои решения! Тогда и я буду действовать согласно этим принятым решениям, наконец-то, определюсь, чем буду дальше заниматься!
— Смотри не опоздай с принятием своих решений! Насколько я наслышан, завтра утром ваша комиссия снова появится у вас в казарме. Но первым делом, они произведут твой арест, лейтенант! Так как некоторым людям в Лондоне не очень-то понравилась твое слишком уж самостоятельное принятие некоторых политических решений! Особенно по началу возобновления военных действий на территории Польши. Они проверили твое происхождение, при этом сильно испугались всего того, что о тебе узнали. Одним словом, по приказу Временного польского Правительства ты завтра будешь арестован, а твои люди послезавтра первым же транспортом под вооруженной охраной будут отправлены в Лондон.
— Спасибо, полковник, за информацию! Вы во многом мне помогли, наконец-то, принять окончательное решение, чем я буду заниматься уже завтра! Прошлый раз, полковник, вы обещали мне принести новый банковский счет, открытый на свое имя?
— Я не думаю, лейтенант, что наши дружеские отношения следует оплачивать звонкой монетой?!
— Дружбу нельзя оценить ни одной валютой, полковник! Просто изредка на этот счет вы будете получать доллары, которые будут свидетельствовать о том, что я жив и, по-прежнему, в вас нуждаюсь. Получив четко определенную сумму на свой счет, вы на следующий день должны купить утренний выпуск вашей городской газеты. На странице объявлений найдите информацию-запрос для «полковника», на которые отвечаете или не отвечаете. В общем, поступаете так, как вы сами посчитаете это нужным или не нужным!
— Лейтенант, прежде чем мы навсегда расстанемся, я хочу вам кое-что рассказать о том, что мучает мою душу, как гражданина Шведского королевства. Мой городок Нюнесхамн используется англичанами и немцами в равной мере. Мы принимаем и ремонтируем подводные лодки обеих сторон. Раз в месяц к нам заходит подводная лодка или той, или противоположной стороны. В течение трех недель их ремонтируют на нашем заводе. Теперь надеюсь, вы, лейтенант, понимаете, почему вашу роту не могут так долго держать в Нюнесхамне.
— Спасибо за информацию, но о том, что вы, полковник, мне только что рассказали, я и сам догадывался. Позвольте мне несколько по-иному сформулировать ответ на эту вашу информацию, как поступит шведское правительство, если польские солдаты в пьяном угаре разгромят этот завод по ремонту подводных лодок.
— Поляков изолируют в лагере для интернированных лиц. А там к ним могут применить и некоторые жестокие меры, скажем, что наиболее активные могут быть физически устранены!