Даллес ответил не менее остро: – Есть признаки того, что французская сторона в Индокитае на исходе своих сил, как в военном, так и в политическом аспекте. Волей-неволей ей придется согласиться с нашими предложениями, сэр Энтони.
Иден улыбнулся. Он все понял. США на чашу весов положили свой экономический и военный потенциал. Францию переиграли.
Эта игра длилась долго. В 1952 году США помогли обессилевшей после Второй мировой войны Франции сначала шестью тысячами тонн военных грузов в месяц – в основном из остатков своих военных запасов, чтобы она смогла подкрепить свои колониальные претензии в Индокитае. За год эта помощь стоила около двух с половиной миллиардов долларов. В 1953 году США взяли на себя уже 70% расходов Франции на войну в Индокитае. В 1954 году эта цифра должны была вырасти до 80%, как проговорились в Вашингтоне. Американские интересы вполне ясно просматривались.
Чтобы дать Даллесу понять, что Великобритания располагает многовековой традицией в запутанном искусстве дипломатии, Иден задал еще один вопрос: – Прав ли я в своем предположении, что Соединенные Штаты были бы готовы изменить отдельные свои предложения еще в ходе беседы с союзниками, не так ли?
Даллес покровительственно кивнул. – Конечно, мы можем обсудить тот или иной вопрос. Для США дело в принципе: уже сами переговоры с коммунистическими представителями, на конференции вроде этой, означают их признание. Со стороны Соединенных Штатов этого не будет. Поэтому мы остаемся в роли наблюдателя. Мы не будем подписывать никаких деклараций или соглашений. И оставим за собой право предпринимать в будущем необходимые нам меры.
- Боюсь, что французы едва ли смогут продолжать свои военные операции во Вьетнаме, – холодно заметил Иден. – Вы просматривали французские газеты?
- Я получаю из них выжимки. Французская пресса за малым исключением полна коммунистических агентов.
- Тем не менее, население, в общем, настроено против продолжения войны. Тысячи людей участвуют в демонстрациях. Молодые девушки, как я слышал, ложатся на рельсы, чтобы помешать поездам с военными грузами. Мой опыт подсказывает, что правительство не сможет долго это игнорировать.
- Сволочи! – выругался Даллес. – Им следовало загнать всю эту банду в норы, а потом заняться тем, что можно было бы назвать политикой!
Иден скорчил кислую физиономию. Это было самое большее, на что был способен такой воспитанный человек, чтобы выразить свои чувства. – Не то, чтобы я оспаривал ваши оценки, мистер Даллес. И ваши предложения по сдерживанию азиатского коммунизма я считаю уместными. Можем ли мы прийти к общему выводу, что Великобритания разделяет ту оценку ситуации, которую вы мне сообщили, но что мы по причинам, делающим невозможным наше активное участие в действиях вашего государства в обсуждаемом регионе, сначала все-таки поддержим предложение о подписании перемирия? Это позволит нам в будущем поддержать каждое действие Соединенных Штатов, под предлогом, что ситуация изменилась. Каким образом будет осуществляться наша поддержка, решиться в конкретный момент. Если позволите, я объясню вам преимущества такого подхода: у наших противников возникнут надежды, которыми мы сможем воспользоваться, чтобы выиграть время...
Даллес уже достаточно давно знал Идена, чтобы его удивила его гибкость. Поэтому он выразил свое удовлетворение. Игра с заранее распределенными ролями всегда могла принести удачу. Будущее в любом случае будет выглядеть так, что Соединенным Штатам нужно будет расширить свое вмешательство во Вьетнаме.
- Благодарю вас, сэр, – сказал он. – Я немедленно проинформирую об этом моего заместителя. Вы согласны, если мы будем немедленно сообщать вам об изменениях ситуации?
Иден ответил традиционной английской фразой: – Мы остаемся в контакте!
Что мистер Даллес не сообщил своему английскому коллеге, был реальный, непредставимый для непосвященных размах тихого американского вмешательства во Вьетнаме, сначала в согласовании с французским командованием, но в полном понимании того, что вскоре этого самого французского командования тут больше не будет. Американский генерал ОДэниел развивал с Наварром уже довольно интенсивное сотрудничество в военной области.
Из MAAG, как называлась американская миссия по консультациям и оказанию помощи, образовался своеобразный маленький генеральный штаб. Ввиду силы Вьетминя, особенно на севере, основное внимание американцев обратилось на юг, с центром в Сайгоне. Туда прибывало все больше так называемых «техников», наземный персонал и механики самолетов. Инструкторы и радисты высаживались в южновьетнамской метрополии и принимались за работу, состоявшую в том, чтобы предоставить остаткам созданных французами местных вооруженных сил современное вооружение и технику и обучить их новым методам ведения войны. Однако в первую очередь министр иностранных дел США попросил своего брата Аллена Даллеса, шефа ЦРУ, осуществить нацеленное на будущее мероприятие: Управление должно было, так сказать, за спиной французов, создать скрытно действующую организацию на юге, готовящую методами нетрадиционной войны почву для позднейшего расширения американского влияния.
Аллен Уэлш Даллес, специалист по тайным операциям, так определил цель: – Подразделение будет называться SMM – Saigon Military Mission («Военная миссия в Сайгоне»). Она, не привлекая к себе внимание, устроится на юге и поддержит местные антикоммунистические силы (вьетнамские, а не французские!) во всех формах ведения тайной войны, для подавления коммунизма в этом регионе. Размещенные там французские войска будут рассматриваться как дружественные союзники.
Стоило шефу ЦРУ услышать пояснения своего брата, он тут же понял, что лишь один человек может стать руководителем операции. Это был самый способный и опытный в Азии разведчик – полковник Эдвард Дж. Лансдейл. В данный момент он еще пребывал в Маниле, где долгое время занимался борьбой с коммунистической повстанческой армией «хуков». Благодаря его помощи, «хуки» были практически нейтрализованы. На Филиппинах Лансдейл опробовал множество своих весьма необычных идей, направленных на то, чтобы не просто бороться с вооруженным освободительным движением наступательными методами, но и подрывать его изнутри. В этом он преуспел вместе со своим закадычным другом Рамоном Магсайсаем, ставшим теперь филиппинским президентом и правившим в интересах Соединенных Штатов, которые построили на островах самые большие военно-морские и военно-воздушные базы за пределами собственной территории. Но Лансдейл не был тем человеком, которому можно было просто приказать. Он был редким специалистом высокого класса, с которым нужно было сперва в дружеской форме обсудить новую работу.
Хорошо выглядевший, в прекрасной форме мужчина 46 лет, родом из Детройта, он сделал карьеру офицера в ВВС и окончил университет в Лос-Анджелесе. Разведывательные задания он выполнял еще во время Второй мировой войны, а после нее был принят в ЦРУ теми людьми, которые превосходно знали его выдающиеся способности, после чего выполнил немало деликатных заданий.
Лансдейл обладал важным преимуществом – он одинаково уверенно чувствовал себя и на скользком дипломатическом паркете и на заминированной тропе в джунглях. Он мог очаровать супругу посла на приеме, и с таким же успехом нанять мелкого гангстера в гонконгской таверне, который за пару сотен долларов зарезал бы проезжавшего политика из любой страны, а уж Лансдейл позаботился бы о том, чтобы большие бульварные газеты приписали это убийство коммунистам.
- Примечательное задание, сэр, – сказал Лансдейл, когда Даллес лично проинформировал его о новом поручении после удачного завершения дел на Филиппинах. Он думал о том, кого он знал на новом театре действий, еще со старых времен, на кого мог бы положиться, и кто смог бы стать его ближайшим сотрудником.
- Это долговременное задание, полковник, – подчеркнул Даллес. – Оно, вероятно, продлится годы. А закончится лишь тогда, когда Индокитай прочно будет в наших руках. Так же прочно, как Филиппины. Это, так сказать, мягкое подбрюшье Азии. Тихий океан это американское море и останется им. Индокитай, с этой точки зрения, будет нашим важнейшим передовым постом на противоположном материке...
Я понял, сэр. Каковы мои полномочия?
- Вы подчиняетесь напрямую мне. Никто больше не может вам указывать. Ни наш посол во Вьетнаме, ни генерал ОДэниел, глава консультативной миссии наших вооруженных сил. На первой фазе в качестве контактного лица с вьетнамской стороной с вами будет работать руководитель бюро Информационной службы Соединенных Штатов. Ваше прикрытие – заместитель военно-воздушного атташе.
К концу разговора оба мужчины были едины во мнении. Полковник Эдвард Лансдейл будет своими методами пробивать дорогу для постоянного расширения американского вмешательства, организуя тайную борьбу против коммунизма во всем Вьетнаме. Он вернулся в свой отель в Вашингтоне, выпил сначала в тишине виски без воды и безо льда. Потом начал готовиться к поездке.
Для своих французских союзников брат шефа ЦРУ министр иностранных дел Джон Фостер Даллес придумал в эти дни еще один психологический трюк. Он должен был помочь поддержать боевой дух французского экспедиционного корпуса, пока США спокойно подготовятся к безопасному взятию этого театра войны в собственные руки.
- Найдите Калдеру, – приказал министр курьеру, который через пару часов должен был вылететь в Манилу, молодому бравому майору ВВС, выполнявшему уже не первое задание такого рода. – Я хотел бы, чтобы он вылетел в Сайгон. Срочно. Все, что ему нужно делать, написано в моем письме. Еще я хочу, чтобы после прочтения письма он тут же позвонил мне. Хорошего путешествия!
Генерал Калдера, профессиональный военный, принял курьера в своем штабе на американской авиабазе Кларк-Филд недалеко от филиппинской столицы с некоторым скепсисом. Он командовал дальневосточной воздушной армией США, мощной военной силой, и он привык получать приказы только от своих военных начальников в генеральном штабе. Здесь было не так. Пару дней назад его уже предупредили из Пентагона, что он должен со всей старательностью выполнить поручение, которое передаст ему Даллес.
- Ну а что это, – спросил Калдера ожидавшего курьера, прочитав послание госсекретаря, – предложение или приказ?
Майор осторожно ответил: – Я просто курьер. Я не знаю содержания.
Калдера и не ждал ответа на свой вопрос. Это было просто выражение негодования, потому что ни один военный в мире не любит, когда гражданские приказывают, что ему делать. Он взял телефон и приказал связаться с Ханоем и узнать, кто его встретит, если он прибудет туда примерно через 12 часов. Потом он отпустил курьера, посоветовав скорее лететь назад. – Иначе может получиться, что я буду в Ханое раньше, чем вы сообщите мистеру Даллесу о передаче его послания.
Через несколько минут Калдера получил ответ. Кроме французского верховного комиссара Мориса Дежана с ним будут вести переговоры Коньи и направленный Наварром офицер ВВС.
- Переговоры – это хорошо! – веселился Калдера, сидя в своем четырехмоторном С-119 и смотря на тонкий слой облаков, похожий сверху на пуховую перину. – Я прилетаю сюда скорее как фокусник-новичок, еще опасающийся выхода на сцену!
Но когда он выполнил задание Даллеса в Ханое, страх сцены прошел; он чувствовал себя уверенным как всегда. Ему удалось обмануть французов, с которыми он вел переговоры, скрыв от них настоящую цель его миссии, как это и задумывалось Даллесом. Обманул всех, кроме Коньи. Старый лис, правда, тоже не сомневался в искренности американских предложений, но сомневался в ожидаемом эффекте.
Калдера предложил французам измененный вариант старого плана «Гриф», который в последнюю минуту мог бы переломить ситуацию под Дьенбьенфу. Вместо политически неприемлемой атомной бомбардировки должна была быть оказана помощь обычными средствами. До восьмидесяти четырехмоторных тяжелых бомбардировщиков В-29 «Суперкрепость», входивших в дальневосточную авиадивизию, подчинявшуюся Стратегическому авиационному командованию США, должны были три ночи подряд одновременно разбомбить кольцо осады Вьетминя вокруг затерянной в джунглях крепости, а затем свежие французские парашютисты, десантировавшись там, смогут все-таки выиграть битву.
В-29 могли, подсчитывал Калдера перед своими слушателями, пролететь расстояние от Кларк-Филда до Дьенбьенфу и обратно, при этом взяв на борт восемь тонн бомб. Части Стратегического авиационного командования привыкли проводить ковровые бомбардировки с больших высот. При большой эффективности таких бомбежек по площадным целям свои потери будут очень малы, так как зенитные пушки вьетнамцев не смогут уничтожить самолеты на таких высотах. Калдера подчеркнул, что это предложение поступило непосредственно из Вашингтона и его нужно рассматривать как замену неосуществимых планов использования атомных бомб.
Предложение вызвало раздумья трех французов. В-29 был известен как ужасное оружие. Кое-кто называл его «ангелом-хранителем Тихого океана». Это название появилось неспроста. После того, как только что принятые на вооружение В-29 использовались для первых атомных бомбардировок Японии в августе 1945 года – с варварскими последствиями, американские психологи решили, что умелой рекламой можно сделать из негативного имиджа позитивный. Это подтвердилось уже пять лет спустя, когда эскадрильи В-29 во время Корейской войны опустошили своими ковровыми бомбардировками огромные части этой страны. Так в официальном лексиконе этот самолет стал называться «оружием, защищающим наше полушарие».
Коньи не высказал замечания, что он считает битву под Дьенбьенфу проигранной в любом случае, и что во всем Индокитае французы не наберут уже достаточно сильных свежих парашютных подразделений, которые можно было бы десантировать в разбитую котловину. Он получил указание Наварра стимулировать американцев к предоставлению дальнейшей помощи.
Дежан, хоть это и не входило непосредственно в его компетенцию, все-таки осведомился по поводу расходов. Ему ответили, что Калдера за это не отвечает, это дело правительств.
Командующий ВВС Наварра генерал Лозен наконец, подошел к технической осуществимости использования огромных бомбардировщиков. Ему было известно, что В-29 действуют с высоты примерно десяти тысяч метров и не располагают обычными бомбовыми прицелами, а пользуются системой радионаведения, то есть, бомбят «вслепую», получив над целью радиосигнал.
Этот вопрос потребовал от Калдеры в полной мере продемонстрировать весь свой талант фокусника. Он сказал: – Я думаю, нам нужно всего три радиобуя для наведения на цель. Один к востоку от крепости, другой на северо-западе, а третий – на юго-западе.
- Вы говорите об области, контролируемой Вьетминем, сэр, – напомнил ему Лозен. – Как можно там будет установить эти устройства?
Со всей искренностью Калдера ответил: – На наших авианосцах в Тонкинском заливе есть специальные самолеты, которые смогут сбросить эти устройства в необходимом месте за считанные часы.
Потом он подождал, пока его партнеры выложат свои плохие карты. Ждать пришлось недолго. Коньи, как бы походя, сказал: – Означает ли это, что нам придется найти места для систем радионаведения и охранять их?
- Да, по возможности в безопасной местности.