Норрис был деловым человеком, хорошо образованным и богатым. Обаятельный и неглупый, но чрезмерно амбициозный, он явно намеревался сделать головокружительную карьеру. Начни Франклин с ним конфликтовать — чего, собственно, все и ожидали после битвы, разыгравшейся вокруг секретарской должности, — это привело бы лишь к тому, что Норрис, утвердившись в своем предубеждении, окончательно стал бы ему непримиримым врагом. С другой стороны, если Норриса игнорировать, тот сочтет Франклина заносчивым и, вероятно, еще сильнее возненавидит. Может, кто-то предложил бы идти в атаку и дать отпор — это поступок сильного мужчины, готового показать всякому, что не даст себя в обиду. Но разве не будет неизмеримо более мощным шагом опровергнуть ожидания Норриса и сделать его своим преданным союзником?
И Франклин взялся за дело: внимательно присматривался к Норрису в законодательном собрании, собирал информацию из надежных источников и старался как можно глубже проникнуть в его мысли. Он пришел к выводу, что Норрис — горделивый, вспыльчивый юноша, страдающий от многочисленных комплексов. Казалось, он страдает от нехватки внимания, мечтает о любви и восхищении окружающих, возможно, завидует популярности Франклина, его успехам. Через верных людей Франклин узнал, что у Норриса имеется необычная страсть — огромная библиотека с весьма редкими книгами. Один экземпляр был особенно ценным, и Норрис ценил эту книгу больше других. Книги, по-видимому, были для него воплощением благородства, утонченности и помогали почувствовать свою исключительность.
Узнав об этом, Франклин решил действовать следующим образом: он написал Норрису подчеркнуто любезное письмо, в котором выразил восхищение его коллекцией. Он и сам страстный библиофил и так много слышал о редких книгах Норриса, особенно об одной, что почел бы за неслыханное счастье с ней познакомиться. Вот если бы мистер Норрис великодушно одолжил ему этот раритет на несколько дней... он обещает обращаться с книгой бережно и вернуть ее точно в срок!
Норрис, явно польщенный таким вниманием, немедленно прислал книгу, и Франклин возвратил ее, как обещал, сопроводив еще одним письмом, где рассыпался в благодарностях. При следующей встрече в законодательном собрании Норрис подошел к Франклину и завел с ним дружескую беседу — такого прежде никогда не случалось. Как и рассчитывал Франклин, ему удалось заронить в душу Норриса сомнение. Его подозрения насчет Франклина не подтвердились, наоборот, он обнаружил, что перед ним настоящий джентльмен, разделяющий его интерес к редким изданиям и твердо держащий слово. Мог ли он ли по-прежнему подогревать в душе дурные чувства, не противореча самому себе, после того, как отправил книгу? Сыграв на природной эмоциональности Норриса, Франклин сумел повлиять на его чувства к себе и изменить неприятие на симпатию. Они сошлись, стали близкими друзьями и оставались политическими союзниками до конца пути. (Впоследствии Франклин применял этот же прием по отношению к многим политическим противникам.)
В Филадельфии Бенджамина Франклина считали солидным коммерсантом и образцом добропорядочного гражданина. Он скромно одевался, ничем не выделяясь среди прочих горожан, трудился больше, чем кто-либо еще, не был завсегдатаем питейных и игорных заведений, держался просто, даже застенчиво. Он пользовался всеобщей симпатией. Кое-кто, однако, счел, что в конце своей карьеры общественного деятеля Франклин заметно изменился, утратив свойственные ему прежде простоту и скромность.
В 1776 году, через год после того как разразилась Война за независимость, Бенджамина Франклина — к тому времени известного политического деятеля — направили во Францию для переговоров, целью которых было добыть вооружение, заручиться политической и финансовой поддержкой. Вскоре колоний достигли слухи о фривольном поведении Франклина, его интрижках с французскими дамами, участии в пирах и приемах, и во многом эти слухи были правдивы. Некоторые видные деятели, как, например, Джон Адамс*,
* Адамс, Джон (1735-1826) - известный деятель Войны за независимость, впоследствии 2-й президент США.
обвиняли Франклина в том, что тот подкуплен французами. Его популярность среди американцев резко упала. Но критиканы и общественность не понимали, что в основе такого поведения лежит простая логика: Франклин перенял облик, манеры и основные черты поведения в чужом обществе, потому что так легче находить общий язык с людьми. Хорошо зная французов и чувствуя, что иначе невозможно склонить их на свою сторону и убедить поддержать борьбу за независимость Америки, он изменил себя, став таким, каким они хотели бы видеть его, — американской версией французского духа и образа жизни. Он решил обратиться к ставшему притчей во языцех национальному самодовольству французов.
Уловка увенчалась полной победой — во Франции Франклина полюбили, он пользовался влиянием в правительственных кругах. В конечном счете он сумел добиться заключения важного военного союза и получить у скуповатого короля Франции внушительное финансовое подкрепление — никому другому это было бы не под силу. Заключительное его деяние на политической арене было не изменой себе и проявлением легкомыслия, но вершиной здравомыслия и умения разбираться в людях.
Человек как исключительно социальное существо — Наивное восприятие
тянет нас назад — Трактовка истории Бенджамина Франклина — Изменение отношения
Мы, люди, существа исключительно социальные. Сотни тысяч лет назад у наших древних предков развилась сложная структура взаимоотношений. Приспособиться, адаптироваться к ней помогли возникшие в процессе эволюции зеркальные нейроны, более чувствительные и тонко действующие, чем у остальных приматов. Благодаря работе зеркальных нейронов наши предки могли не только подражать действиям других особей, но и представлять, о чем те могут думать и что чувствуют, и все это происходило еще до развития речи. Такая способность ставить себя на место другого способствовала более высокому уровню взаимопонимания и совместных действий.
С появлением языка и логического мышления способность к эмпатии (умению представлять, что чувствует другой) у наших предков продолжала развиваться и дальше — люди научились усматривать определенные закономерности в поведении и догадываться о его мотивах. С годами способность рассуждать логически совершенствовалась. Теоретически все мы и ныне наделены теми же врожденными способностями — эмпатией, логическим мышлением, — что позволяет общаться и великолепно понимать других представителей рода человеческого. На практике, однако, эти тонкие инструменты остаются по большей части неразвитыми с тех древних времен. Объяснение этому явлению следует искать в нашем детстве — необычном и непохожем на детство других живых существ — и в затянувшемся периоде несамостоятельности.
Мы должны признавать каждого, считаться с его индивидуальностью, какова бы она ни была, и думать лишь о том, как использовать ее, сообразуясь с ее свойствами и характером, отнюдь не надеясь на ее изменение и не осуждая ее за то, что она такова. Именно таков смысл слов «leben und leben Lassen» (жить и давать жить другим). Однако это не так легко, как правильно, и счастлив тот, кому совсем не приходится сталкиваться с иными личностями. ...Так же неразумно сердиться на их [людей] поступки, как на камень, лежащий на нашем пути.
Артур Шопенгауэр
По сравнению с большинством животных, мы, люди, входим в мир более слабыми и беспомощными. Слабыми и зависимыми мы остаемся в течение многих лет, очень не скоро и далеко не сразу учимся действовать самостоятельно. Такой продолжительный период незрелости, длящийся в общем и целом от двенадцати до восемнадцати лет, служит определенным целям: он обеспечивает возможность развития мозга — самого важного и мощного орудия в человеческом арсенале. Но за затянувшееся детство приходится платить. На всем протяжении этого периода зависимости мы непременно идеализируем своих родителей. Мы вынуждены на них рассчитывать, ведь жизнь зависит от того, насколько они сильны и надежны. Само допущение, что и они несовершенны и имеют собственные уязвимые места, по понятным причинам вызвало бы невыносимую тревогу. Поэтому мы поневоле видим своих родителей более сильными, более талантливыми, более самоотверженными, чем они есть на самом деле. Их поступки мы воспринимаем через призму собственных потребностей, и таким образом родители становятся продолжением нас.
На протяжении долгого детства мы нередко относим столь же идеализированные и далекие от действительности представления к учителям и друзьям, видя вместо реальной картины то, что мы хотим увидеть, в чем нуждаемся. Наше восприятие окружающих окрашивают всевозможные эмоции и чувства — поклонение и восторг, любовь и привязанность, гнев. Затем, становясь подростками, мы неизбежно начинаем замечать куда менее благородную сторону натуры многих людей, включая собственных родителей, и страдаем, пораженные несоответствием между нашими фантазиями и реальностью. В отчаянии мы начинаем преувеличивать их отрицательные качества, точно так же, как раньше преувеличивали достоинства. Если бы в более раннем возрасте мы были вынуждены сами заботиться о выживании, нам некогда было бы витать в облаках. В этом случае, сосредоточенные на практических нуждах и заботах, мы, возможно, вырастали бы более трезвыми реалистами и прагматиками. Но факт остается фактом, многолетний опыт рассматривания людей сквозь призму собственных эмоций становится привычкой, почти не зависящей от нас.
Назовем это «наивным восприятием». Это вполне естественно и объясняется уникальными особенностями нашего периода детства, однако здесь кроется и серьезная опасность: наивное восприятие обволакивает нас детскими иллюзиями в отношении окружающих, давая нам искаженное представление о них. Часто мы переносим такое восприятие и во взрослую жизнь, на этап ученичества. А здесь, в рабочей обстановке, ответственность как- то внезапно повышается. Здесь борются не за хорошие отметки и не за признание коллектива, а за выживание. В таких напряженных условиях люди открываются по- новому, обнажаются те черты характеров, которые обычно стараются скрыть. Люди хитрят, манипулируют, противоборствуют, думают прежде всего о себе. Нас ошеломляет подобное поведение, чувства бурлят пуще прежнего, и мы, сами того не подозревая, еще крепче хватаемся за свое наивное восприятие.
Наивное восприятие заставляет нас чувствовать себя уязвимыми и беспомощными. Пытаясь понять, что означают слова или действия окружающих, так или иначе затрагивающие нас, мы постоянно неверно их интерпретируем. Мы приписываем людям собственные мысли и чувства, но не представляем, что же они думают на самом деле или какие мотивы движут их поступками. Это касается отношений с коллегами — мы не понимаем, чему они завидуют или чего хотят добиться своими интригами. Мы пытаемся повлиять на них, исходя при этом из своих представлений и считая, что им нравится то же, что и нам. Мы переносим на наставников и руководителей свои детские фантазии и то беспричинно обожаем их, то замираем от страха, формируя в результате нестабильные, хрупкие отношения. Нам кажется, что мы понимаем людей, а на деле видим деформированную картину, будто через искривленное стекло. В таком состоянии врожденная способность к эмпатии бесполезна.
Мы неизбежно ошибаемся, а значит, ввязываемся в конфликты и неприятности, отнимающие все силы и отвлекающие от учения. Мы не можем верно расставить приоритеты, а в результате придаем преувеличенное значение вопросам взаимоотношений, ведь как раз в них-то мы хуже всего разбираемся. Если мы не отслеживаем эту ситуацию, мы перетаскиваем ее и в следующую фазу своей жизни, на этапе творческой активности, на котором нам приходится общаться и взаимодействовать с окружающими еще больше. На этом уровне подобная некомпетентность может ставить нас в положения неудобные и затруднительные, а подчас и роковые для карьеры. Люди, сохраняющие такое незрелое отношение, едва ли могут удержать успех, достигнутый благодаря их одаренности.
Социальный интеллект — не что иное, как процесс избавления от наивного восприятия и выработки другого, более реалистичного.
Он требует от нас сосредоточенности особого рода — нужно учиться направлять внимание вовне, а не внутрь себя, отрабатывать наблюдательность и навык эмпатии, свойственные нам от природы. Он означает, что пора отказываться от инфантильного и наивного стремления идеализировать одних людей и демонизировать других, пора начать видеть и принимать их такими, каковы они в действительности. Стоит вырабатывать такой образ мыслей как можно раньше, еще на этапе ученичества. Впрочем, прежде чем мы сумеем воспринять его, сначала необходимо решительно разобраться с собственно наивным восприятием.
Взгляните на историю Бенджамина Франклина — перед нами образец социального интеллекта и ярчайшее доказательство того, сколь важную роль играет он для достижения мастерства. Предпоследний ребенок в огромной семье, Бенджамин с детства умел добиваться своего с помощью обаяния. Став старше, он, как и множество молодых людей, пришел к убеждению, что можно легко поладить со всеми, если обращаться с ними приветливо и дружески. Но, столкнувшись с реальностью, юноша увидел, что обаяние и способности могут стать причиной проблем. Быть хорошим — эта стратегия, неизменно помогавшая ему в детстве, отражала его нарциссизм, любование собой, своим незаурядным умом и острым языком. К окружающим и их нуждам она не имела никакого отношения, не мешая им нападать на Бенджамина и выказывать недоброжелательство. Чтобы стать по-настоящему обаятельным и эффективно взаимодействовать с людьми, необходимо научиться понимать их, а чтобы понять их, вам придется отвлечься от себя и погрузиться в их мир.
Только поняв, насколько наивен и простодушен он был, Бенджамин сумел сделать нужные шаги, дабы это свое простодушие преодолеть. Сосредоточив усилия на выработке у себя социального интеллекта, он подошел к поворотному пункту своего жизненного пути — превратился в тонкого знатока человеческой природы, человека с почти магической способностью видеть людей насквозь. Он был также и человеком, чрезвычайно приятным в общении: всюду, где бы он ни оказался, как мужчины, так и женщины подпадали под его обаяние именно из-за способности Бенджамина настраиваться на их волну. Такие мирные и плодотворные отношения с людьми позволяли ему уделять большое внимание литературной деятельности, научным исследованиям и многочисленным изобретениям — достижению мастерства.
Из истории Бенджамина Франклина можно сделать вывод, что социальный интеллект требует отстраненного, лишенного эмоций отношения к людям и в результате ведет к скучной, бесцветной жизни, но это в корне неверно. Сам Франклин по натуре был очень эмоциональным человеком. Однако он не подавлял свой природный темперамент, а лишь направлял эмоции в противоположную сторону. Вместо того чтобы зацикливаться на себе самом и на том, чего недодавали ему окружающие, Франклин глубоко вникал в то, каким они видят мир, что чувствуют и чего им не хватает. Почувствовав эмоции других людей, можно пробудить в себе эмпатию и прийти к глубинному пониманию того, что волнует других. Франклину это проникновение дарило радостное чувство легкости; жизнь его едва ли можно назвать скучной — она лишь была избавлена от ненужных конфликтов и сражений.
Важно понять: на пути к достижению социального интеллекта вы будете ошибаться до тех пор, пока не осознаете, что руководствуетесь наивным восприятием в своем отношении к людям. Следуя примеру Франклина, вы можете изменить это. Пересмотрите свое прошлое, обращая особое внимание на всевозможные битвы, стычки, ошибки, неловкие ситуации или разочарования в отношениях с людьми. Глядя на эти события сквозь призму наивного восприятия, вы, наверное, заметите только, что другие люди сделали вам — их дурное к вам отношение, неуважение или невнимание. Вместо этого переверните все с ног на голову и начните с себя — вспомните, как вы видели в других качества, которыми они на самом деле не обладали, или как вы не заметили очевидных признаков их скверной натуры. Проделав это, вы сможете ясно различить несоответствие между вашими иллюзиями насчет этих людей и реальным положением дел, поймете роль, которую вы же и сыграли, создавая это несоответствие. Приглядитесь внимательнее, и в своем отношении к начальникам или старшим товарищам вы заметите попытку реконструкции семейных отношений вашего детства — привычку идеализировать или видеть в них воплощенное зло.
Обнаружив искажения, возникающие в результате наивного восприятия, вы, разумеется, почувствуете себя неуютно. Вы поймете, что действуете наугад, не видя и не понимая людских побуждений и намерений, находясь в плену тех же заблуждений и ошибок, что допускали в прошлом. Вы почувствуете, как не хватает вам реальной связи с людьми. Вам непременно захочется изменить это положение дел — начать смотреть вовне, вместо того чтобы фокусироваться на своих чувствах, начать сперва наблюдать и лишь затем действовать.
Этой вновь появившейся ясности восприятия будут сопутствовать изменения в отношении к людям. Преодолевайте искушение судить о людях цинично — подобная реакция сменяет иной раз былую наивность. Самый эффективный, самый действенный вариант — научиться принимать людей. Мир полон людей с разными характерами и темпераментами. У каждого из нас есть своя темная сторона, кто-то склонен к манипулированию, другой может быть агрессивным. Опаснее других те, кто подавляет свои желания или отрицает их существование, но при этом тайно дает им выход. Есть и такие, у которых темные стороны особенно выражены. Этих людей вам не переделать, нужно лишь стараться не стать их жертвой. Вы — зритель человеческой комедии, но, относясь к людям с максимальной терпимостью, вы получите возможность неизмеримо больше видеть, не в пример лучше понимать их, а в случае необходимости и влиять на их поступки.
Вооружившись таким новым, внимательным отношением, начинайте совершенствоваться в освоении социального интеллекта. Можно выделить в нем две составные части, в равной степени важные для мастера. Первую можно назвать специфическим знанием человеческой природы — речь идет о способности читать людей, умении видеть мир их глазами, воспринимать индивидуальность каждого из них. Вторая составляющая — обобщенное знание человеческой природы — это комплексное представление о совокупных моделях человеческого поведения, выходящих за рамки отдельных личностей, в том числе о негативных свойствах, которые мы зачастую недооцениваем. Поскольку каждый из нас являет собой неповторимую, уникальную смесь разнообразных черт и качеств, присущих нашему виду, только обладание обеими этими составными частями способно дать полную картину. Овладевайте обеими формами, и вы получите бесценные знания, необходимые на пути к мастерству.
Невербальная коммуникация — Внимание к деталям — Присматриваемся к выражению эмоций — Интуитивное понимание людей — Поиск
закономерностей — Доверять первому впечатлению опасно
Почти у каждого из нас хоть раз в жизни возникало ощущение непостижимой близости, взаимопонимания с другим человеком. В такие мгновения мы начинаем понимать то, что сложно или даже невозможно описать словами, — нам кажется даже, что мы читаем мысли этого человека. Подобный контакт чаще возникает с близкими друзьями и любимыми, с теми, кому мы верим, с кем настроены на одну волну. Безгранично доверяя этим людям, мы смело открываемся навстречу и видим такую же открытость с их стороны. В обычное время мы часто насторожены, нервны и поглощены собой, наши мысли обращены вовнутрь. Но в минуты «подключения» внутренний монолог стихает, благодаря чему мы более чутко улавливаем сигналы, идущие от другого человека.
Это означает, что, меняя настройку и направляя пристальное внимание с себя на другого человека, мы получаем доступ к другим, преимущественно невербальным формам коммуникации, по-своему очень и очень эффективным. Возможно, наши древние предки, еще не знавшие того непрерывного внутреннего монолога, который появился с развитием речи, были наделены фантастически мощной, граничащей с телепатией способностью улавливать чувства и настроения других членов группы, это и позволяло им взаимодействовать, общаться и делать что-то сообща. Такая способность могла быть сродни той, которой обладают другие социальные животные, но в случае с древним человеком усиленная многократно из-за умения наших предков сопереживать, ставя себя на место другого.
То единение, при котором все понятно и без слов и которое мы ощущаем с близкими людьми, явно непригодно в производственной среде, но и на работе мы можем до определенной степени открываться, направляя внимание не внутрь себя, а на окружающих, — это обеспечит хотя бы частичный доступ к способностям наших предков и позволит вам лучше понимать людей.
Для начала потренируйтесь в том, чтобы меньше обращать внимания на слова людей и больше — на их интонации, выражение глаз, жесты. Часто эти знаки говорят нам о тревоге или возбуждении, не выраженных вербально.
Когда человек взволнован, он перестает сдерживаться и показывает то, что хотел бы скрыть. Прерывая свой внутренний монолог и обращая пристальное внимание на окружающих, вы научитесь ловить сигналы и воспринимать их как чувства или ощущения. Доверяйте этим ощущениям — они сообщают вам о том, что часто проходит незамеченным, потому что не может быть выражено словами. Позднее попробуйте упорядочить эти сигналы и попытаться проанализировать, что они значили.
Интересно наблюдать на этом невербальном уровне, как ведут себя люди по отношению к тем, кто наделен властью или авторитетом. Вы заметите, что кое-кто выказывает тревогу, неприязнь или неискреннее угождение. Все это много скажет вам о психологическом складе таких людей, о каких-то вещах, уходящих корнями в их детские годы, а теперь прорывающихся на уровне интонаций и взглядов.
Внимательно всматриваясь в окружающих, не забывайте об одном условии: ваши эмоции должны быть обращены вовне — только в этом случае вы сумеете в нужное время абстрагироваться и проанализировать собранные по крупицам впечатления. Не поддавайтесь искушению относить слова или поступки людей на свой счет — это снова развернет ваши мысли внутрь, на себя, и контакт, который, возможно, установится, мгновенно прервется.
В качестве упражнения проделайте следующее: постарайтесь представить, что смотрите на мир глазами другого человека, поставьте себя мысленно в те обстоятельства, которые заставляют его действовать так, а не иначе, почувствуйте, что чувствует он. Ищите любые сходные эмоции и переживания — наверняка вам приходилось сталкиваться с чем-то подобным, — сопереживание поможет начать процесс идентификации. Ваша задача не буквально проникнуть в мысли другого человека — это невозможно, — а начать развивать свою способность к эмпатии, чтобы в результате более достоверно оценить его взгляд на мир. Уметь до какой-то степени ставить себя на место другого — превосходное средство, помогающее раскрепостить собственные мысли, снять шоры и взглянуть на происходящее под иным углом.
Ваша способность сопереживать окружающим тесно связана с творческим процессом проникновения в изучаемый предмет. Этот интуитивный подход позволит вам тем более эффективно и точно понимать людей, чем чаще вы будете к нему прибегать, но самое лучшее — комбинируйте его с другими формами наблюдения, в большей мере управляемыми сознанием. К примеру, обращайте особое внимание на поступки и решения людей. Ваша задача — уловить стоящие за ними скрытые мотивы, нередко имеющие отношение к власти. Люди много чего могут рассказать о своих мотивах и намерениях, но куда больше о том, что происходит в их душе, об их характере расскажут совершаемые ими поступки. Если кто- то постоянно твердит о своем миролюбии, но при этом часто срывается и ведет себя агрессивно, проявлениям агрессивности стоит верить больше, чем личине невинной овечки. Особое внимание обращайте на то, как человек ведет себя в напряженной обстановке: часто маски, которые носятся на людях, слетают при малейших сложностях.
Как понять, на какие знаки следует обращать внимание? Прежде всего настораживают хвастливость, или показное дружелюбие, или манера острить по любому поводу. Очень часто бывает, что за маской скрывается нечто противоположное: те, кто хвастает и бахвалится, в глубине души страдают от неуверенности в себе; те, кто демонстрирует дружелюбие, втайне завистливы и агрессивны; сыплющие шутками и анекдотами за показным остроумием скрывают заурядный ум.
Вообще же старайтесь примечать и интерпретировать любой знак — им может стать то, как люди одеваются, как организовано их рабочее место и проч. О многом может поведать и выбор друга или супруга, особенно когда этот выбор противоречит впечатлению, которое старается произвести человек на окружающих. В этом выборе могут проявиться неудовлетворенные детские мечты, рвение к власти, низкая самооценка и другие качества, которые человек обычно желает скрыть. То, что кажется нам мелочами — привычка постоянно опаздывать, невнимание к деталям, нежелание отвечать услугой за услугу, — на самом деле говорит о каких-то глубинных чертах характера. На все эти детали следует обращать самое пристальное внимание. Любой пустяк стоит того, чтобы его заметили.
Избегайте распространенной ошибки и не выносите суждений о людях по первому впечатлению. Такие впечатления действительно могут о чем-то сказать, но чаще всего бывают ошибочными. На то есть множество причин. При первом знакомстве мы часто нервничаем, зажимаемся, нам трудно быть искренними. В силу этого мы едва ли можем внимательно отнестись к тому, с кем знакомимся. Помимо того, у людей часто имеется набор отработанных приемов, позволяющих произвести определенное впечатление. Публике предъявляется не истинное лицо, а маска. Например, человек властный и решительный на деле вовсе не так силен, как вам сначала показалось. А как часто бывает, что человек тихий и неприметный обнаруживает глубокую натуру и по- настоящему сильный характер.
О характере человека нужно составлять представление исподволь — со временем вы получите возможность оценить его куда точнее, чем после первой встречи.