- Панама? - повторил рыжий мальчишка и засмеялся.- Я не панаму, я гривенник нашёл.
Люська снова заревела.
- «Нашёл! Нашёл!..» - передразнил Синяк.-Эх ты, Серёжка! А ты, Люська, не плачь. Подумаешь, панама! Найдём мы твою панаму.
- Может, её ветром унесло?
- Да нет, её, наверно, Дружок утащил. Вот у меня собака однажды ботинок с галошей утащила. Честное слово!
- А может, ты её на улице потеряла?
- Ребята, айда на улицу!
- Сейчас, я только Люське нос вытру.
Ребята побежали к воротам.
Серёжка остался один. Он стоял и смотрел на монету, которая лежала у него на ладони.
Жадность выглянула из-под скамейки.
- Эй, кошки-копилки! А вот к этому мальчишке вы подходили? - спросила Жадность, и голос у неё дрогнул.
Кошки-копилки заволновались и заморгали глупыми глазами.
- Нет, нет, я не подходила. А ты, глиняная Мурка?
- И я не подходила.
- Может, глиняная Дашка подходила?
- Да вы что? Я же на рынок бегала…
- Да замолчите вы! - прикрикнула на них Жадность.- А ну, глиняная Дашка, беги скорее к этому мальчишке! Может быть, он возьмёт тебя.
Глиняная кошка, быстро перебирая толстыми лапами, побежала к Серёжке и прижалась к его ногам.
Серёжка посмотрел на неё с большим удивлением. Да и кто бы не удивился, если бы к нему вдруг подбежала глиняная кошка-копилка!
Серёжка нагнулся и поднял её с земли.
- Он взял её! Он взял её! - вне себя от радости прошептала Жадность.
Серёжка повертел в пальцах гривенник и сунул его в чёрную щель в затылке глиняной кошки. Монета весело запрыгала в её пустом животе, как будто тоже чему-то обрадовалась. Серёжка улыбнулся и прижался ухом к животу кошки-копилки.
Тут Жадность бегом бросилась к Серёжке.
Она чуть не потонула в большой луже, оставшейся от вчерашнего дождя. Да ещё по дороге заехала локтем в бок какому-то воробью.
Она подбежала к Серёжке и дрожащими руками схватила его за шнурок ботинка.
- Серёженька! - закричала Жадность.- Миленький! Ну наконец-то… А я уж думала… Ты только возьми меня к себе! Ты не пожалеешь. Я тебе пригожусь.
Серёжка ужасно удивился. Глаза у него сразу стали в четыре раза больше, а рот сам собой открылся.
Он попятился назад. А Жадность потащилась за ним по мокрой земле, не выпуская из рук шнурка его ботинка.
- Вот это да!..- пробормотал Серёжка.- Маленькая как жук, а разговаривать умеет.
Он нагнулся, осторожно взял Жадность двумя пальцами и поставил себе на ладонь.
Жадность была похожа на маленького человечка. На очень-очень маленького человечка с длинными руками. Руки были такими длинными, что, когда Жадность бежала, они волочились по земле.
- Смешная какая! - сказал Серёжка.- Надо бабушке показать.
- Нет, нет! - запищала она.- Не надо показывать меня бабушке.- Я скромная! Я не люблю, когда на меня смотрят!
Серёжка засмеялся, и Жадность чуть не свалилась на землю. Хорошо ещё, что она успела ухватиться за его мизинец.
- Серёженька, не бросай меня! - закричала она умоляющим голосом.- Миленький! Возьми меня-к себе! Вот ты увидишь! Ты не пожалеешь!
- Ладно,- сказал Серёжка и сунул Жадность в карман.
В Серёжкином кармане было темно и душно. Там пахло бензином, леденцами, ржавыми гвоздями, чернилами и резиновой велосипедной шиной.
Но, в общем, это был совершенно обычный карман. Если заглянуть в сто карманов у ста разных мальчишек, то почти все будут именно такими.
«Ну, наконец-то,- задыхаясь от радости, подумала Жадность.- Теперь вся моя жизнь пойдёт по-другому».
Если бы Серёжкина бабушка была дома, всё, вероятно, получилось бы иначе. Бабушка, конечно, сразу же догадалась бы, что это Жадность и, наверно, сказала бы Серёжке: «Вечно ты приносишь со двора всякую гадость. Ведь это Жадность. Выбрось её сейчас же».
Но бабушки дома не было. И поэтому случилось вот что.
Серёжка вытащил Жадность из кармана и поставил её на стол. Кошку-копилку он тоже поставил на стол.
Потом все они молча уставились друг на друга.