— Теперь тихо, — прошептал Ярош, — идите за мной.
Они медленно начали подниматься по склону.
Тамбовцев видел, как две темные фигуры поднялись на склон и пошли вдоль опушки в сторону деревни.
— За мной, — прошептал он, — только тихо.
Старшина Гусев и трое пограничников неслышно двинулись за капитаном.
Ярош и агент вошли в деревню.
— Где живёт Кучера? — спросил агент.
— В школе.
— Я пойду к ней, а ты иди в город, купи мне билет до Минска и жди на площади у вокзала.
— Деньги.
— Какие? Тебе же заплатили.
— Только за переход.
— На, — агент протянул ему пачку, — здесь хватит на всё.
Из окна вокзала Губин и Тамбовцев наблюдали за площадью. Поезд до Минска должен был отойти через двадцать минут.
Ярош стоял у киоска и пил квас.
Над привокзальной площадью, репродуктор нес голос Леонида Утёсова:
— Идут, — сказал Губин и облегченно вздохнул.
На площадь выехала бричка, правила ею Анна Кучера. Агент увидел Яроша и сказал тихо:
— Ликвидируйте его на обратном пути.
Анна молча кивнула.
Ярош подошёл к бричке, протянул билет.
— Поезд отходит через пятнадцать минут. Ты подвезёшь меня, Анна?
— Конечно, дядя Ярош.
— Тогда я папирос куплю, ты подожди.
Агент шел по перрону. Остановился у шестого вагона, протянул билет проводнику. Поднялся в вагон. Загудел паровоз, вагоны дернулись и медленно поползли вдоль вокзала.
— Всё, — сказал Губин, — поехал наш красавец.
Ярош подошёл к бричке, легко запрыгнул на козлы.
— Слезай, Анна.
— Почему? — не понимая, спросила она.
Ярош крепко взял ее за руку.
— Сиди тихо, ты арестована.
Анна на секунду отвела глаза и увидела Тамбовцева и троих пограничников, идущих к бричке.
А война уходила. Все дальше и дальше на запад. Но еще впереди была последняя военная зима, а потом уж весна Победы. Война откатывалась, а на границу выходили наряды. В любую погоду, в любое время.
И, как всегда, был чёток боевой приказ:
— Приказываю выступить на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик…
Лондонская беспека — служба безопасности польского эмигрантского правительства.