Человек, спящий у дверей квартиры, куда шла девочка с мешком, не удивил ее. Она посмотрела на него, склонила голову набок и легонько тронула спящего длинной загорелой ногой.
- М-мальчик, - сказала девочка. - Подвинься, п-пожалуйста, я не могу открыть дверь.
Талиб проснулся и сел, освободив таким образом половинку двери. Девочка открыла английский замок и, высоко задрав нос, с независимым видом прошла в квартиру. Она даже не взглянула на оборванного мальчишку у двери.
Понадобилось несколько минут, чтобы Талиб понял, где он, и вспомнил, как он здесь оказался. Он ощупал себя: тетрадь дедушки Рахима на месте, записка Едвабной тоже.
- М-мальчик… - Дверь квартиры номер тридцать шесть неожиданно вновь открылась. - Тебе н-негде спать? Здесь же холодно, н-наверно?
Длинноногая девочка стояла над ним. Талиб понял, что она заика. Он знал, что все заики очень застенчивы, но в этой застенчивости не было вовсе.
- П-пойдем со мной. Я покажу, где тебе бу-удет удобней.
Девочка стала спускаться вниз по лестнице, и Талиб послушно пошел за ней.
На площадке шестого этажа девочка открыла железную дверь, обтянутую изнутри металлической сеткой, и сказала:
- Ты мо-ожешь пожить в лифте. Он все равно не работает.
Талиб сделал шаг и вздрогнул. Пол лифта слегка опустился под ним.
Кабина была действительно очень привлекательна. Коврик на полу, кожаный диванчик и два больших пыльных зеркала справа и слева, но Талиб не собирался здесь обосновываться. Он вынул из кармана записку и протянул ее девочке.
- Кекс сейчас в Киеве у мамы, - сказала девочка. - Тебе нужна собака?
Талиб объяснил, что ему нужна не собака, а ее хозяин, профессор, который может помочь в поисках отца.
- П-прости меня, мальчик, - сказал девочка, явно смутившись. - Я думала, ты п-просто бродяга. Папа скоро приедет.
Преодолев минутное смущение, девочка сразу почувствовала себя гостеприимной хозяйкой.
- Ну что же мы стоим здесь? - очень удивилась она. - Пойдем к нам. Меня зовут Лера…
В небольшой комнате с широким трехстворчатым окном Лера по-взрослому предложила Талибу сесть и указала на странное плюшевое кресло с подлокотниками, но без спинки. Талиб оглядел себя и отрицательно помотал головой.
- Я грязный, а здесь все очень чисто.
- Н-ну что ты, не стесняйся, - сказала девочка. - Ты ведь издалека приехал. М-может, ты хочешь принять ванну, помыться с дороги?
Чем больше Лера говорила, тем меньше заикалась. Талибу нравилось, как она заикалась, и вообще нравилась эта девочка, такая нарядная, самостоятельная и с такой белозубой улыбкой.
- Ты очень кстати приехал. Сегодня у меня день рождения, ты будешь гостем. Обычно в этот день мы бываем втроем: папа, мама и я. Но мама в Киеве, и в последнее время у них с-сложности с папой. Так что ты будешь третьим. Только помыться д-действительно надо.
Лера стремительно выбежала из комнаты и хлопнула дверью квартиры. Талиб подошел к окну и глянул вниз.
Каменные дома окружали крохотный дворик, похожий на колодец. На дне колодца возле забора, отделявшего один колодец от другого, стояли сарайчики и два мусорных ящика. Какая-то женщина с ведром прошла по двору и скрылась в доме напротив. В тот же миг во дворе появилась Лера. Она подбежала к сарайчикам, подергала висячие замки и направилась к забору.
«Что она делает?» - удивился Талиб, увидев, как девочка взялась за одну из немногих уцелевших досок и рванула ее к себе. Доска не поддавалась.
Талиб высунулся из окна и крикнул:
- Эй, что ты делаешь?
Лера посмотрела вверх, и двор-колодец откликнулся тонким голосом:
- Д-давай сюда!
Они оторвали три доски от забора, захватили крышку от мусорного ящика, и Талиб на кухне быстро расколол их на короткие полешки.
- Т-тут хватит ванну согреть и еще останется на следующий раз, - удовлетворенно сказала Лера. - Ты помоешься, потом папа помоется. Он в Архангельском, скоро приедет.
- Ну ты выдумываешь! - обиженно прозвучал за дверью мужской голос. - Странные шутки.
- Н-никакие н-не шутки, - упрямо возразила Лера. - Слышишь, он водой п-плещется.
Талиб сидел по грудь в воде и тер себя жесткой мочалкой. Лера дала ему крохотный кусочек мыла. Услышав последние слова, он замер.
- Ничего я не слышу, фантазерка несчастная, - сказал мужчина за дверью.
- Никакая н-не фантазерка н-несчастная, - возразила Лера. - Эй, мальчик, ты не зах-хлебнулся там?
- Нет, - ответил Талиб и услышал, как мужчина за дверью удивленно крякнул.
Голоса удалились. Талиб вылез из теплой воды на холодный цементный пол и стал вытираться мохнатым полотенцем. Его охватил озноб. Не успел он взяться за свою грязную, почти черную рубашку, как в дверь постучали.
- Мальчик, погоди одеваться, - сказал мужчина. - Я принесу тебе чистое белье, когда вымоешься.
- Я уже, - стуча зубами, ответил Талиб.
- Погоди одеваться, - повторил мужчина. - Я быстро.
Через минуту, которая показалась Талибу вечностью, дверь ванной открылась, и появился высокий худощавый мужчина в черных брюках, жилете, в белоснежной рубашке и галстуке. Его бледное лицо с крупным носом, с двумя глубокими складками возле рта и поблескивающие стекла пенсне выражали беспокойство и удивление. В руках он держал ворох всевозможной одежды.
Талиб сидел за белой скатертью, на которой было расставлено невиданное количество посуды: тарелки и тарелочки, вазы и вазочки, соусники, графинчики и возле каждого прибора стояли по три разные рюмки.
- Все, как в лучшие времена, - одобрил сервировку Лерин папа. - Только что же мы будем наливать в бокалы?