Тетя Далия залилась фиолетовым румянцем и, я думаю, собралась сгоряча издать какой-то клич из своих охотничьих запасов, поскольку, если ее раззадорить, она за словом в карман не лезет, но в этот момент дверь открылась и вошел дядя Том. Я был слишком взволнован и не мог точно определить степень его возбуждения, но было видно простым глазом, что он охвачен негодованием.
— Далия! — воскликнул он. — Мне показалось, что я слышу ваш голос, и я не ошибся. Почему вы не спите в такой поздний час?
— У Берти разболелась голова, — с ходу сочинила моя почтенная родственница. — Я дала ему аспирина. Как голова, уже лучше, Берти?
— Заметно некоторое улучшение, — успокоил я ее, я ведь и сам здорово быстро соображаю. — А вы что так поздно на ногах, дядя Том?
— Да-да, — подхватила тетя Далия. — Вы-то что расхаживаете по дому за полночь, мой благоверный? По-моему, вы бы должны были уже видеть десятый сон.
Дядя Том сокрушенно покачал головой:
— Какой там сон, моя дорогая! Сегодня ночью мне спать не придется. Я слишком встревожен. Весь дом кишмя кишит грабителями.
— Грабителями? Откуда вы взяли? Я, например, не видела грабителей. А ты, Берти?
— Ни одного. Помню, меня это даже удивило.
— Вы, Том, наверно, видели сову или еще какое-нибудь существо.
— Я видел лестницу, когда перед сном прогуливался в саду. Она была приставлена к окну. Я ее сразу взял и отнес на место. Минута промедления — и по ней бы сотнями полезли в дом грабители.
Мы с тетей Далией переглянулись. У нас обоих отлегло от сердца, поскольку тайна исчезновения лестницы раскрылась.
Странная вещь: как бы ты ни любил тайны в книжной форме, когда они вдруг подворачиваются в жизни, это всегда действует на нервы.
Тетя сделала еще одну попытку успокоить мужа:
— Не иначе как один из садовников пользовался этой лестницей, а потом забыл отнести на место. Хотя, с другой стороны, — добавила она озабоченным тоном, решив, должно быть, что не вредно будет подготовить почву, — вполне может случиться, что какой-нибудь взломщик вздумает полезть за моим драгоценным ожерельем. Я это совсем упустила из виду.
— А я нет, — сказал дядя Том. — О нем я подумал прежде всего. Я сразу пошел в вашу комнату, достал ожерелье и положил в сейф, что у нас в холле. Чтобы оттуда его достать, понадобится взломщик семи пядей во лбу, — заключил он не без гордости и ушел, оставив после себя, как выражаются некоторые, чреватую тишину.
Тетка посмотрела на племянника, племянник — на тетку.
— Черт-те что, — промолвила первая, возобновляя переговоры. — Что же нам теперь делать?
Я согласился, что положение сложное. С ходу и не предложишь из него мало-мальски вразумительного выхода.
— Нет ли шансов раздобыть код?
— Ни малейших.
— А Дживс не может взломать сейф?
Тетя Далия сразу повеселела:
— Точно! Дживс может все. Ступай и приведи его.
Я чуть не лопнул от возмущения:
— Где, черт возьми, я вам его достану? Я же не знаю, где его комната. Разве что вы знаете.
— Да нет.
— Не ходить же мне от двери к двери и не будить всех домашних. Кто я, по-вашему? Поль Ревир?
Я замолчал, дожидаясь ответа, стою и молчу, и тут вдруг в комнату входит не кто иной, как Дживс собственной персоной. Даже в такой поздний час Дживс явился в самый подходящий момент.
— Прошу прощения, сэр, — произнес он. — Рад, что не потревожил ваш сон. Я позволил себе прийти, дабы узнать, все ли сошло благополучно. Удалось ли вам ваше предприятие, сэр?
Я горестно покачал головой:
— Нет, Дживс. Я двигался своим таинственным путем, чтоб чудеса творить, но был остановлен неоднократным вмешательством Божиим. — И я в нескольких емких словах ввел его в курс дела. — Так что ожерелье теперь в сейфе, — заключил я, — и вопрос, как я это вижу и как тетя Далия видит, состоит в том, каким бы образом, черт подери, его оттуда достать. Вы уловили?
— Да, сэр. Положение внушает беспокойство.
Тетя Далия громко вскрикнула.
— Не надо! — страстно прогудела она. — Если я еще раз услышу слова «внушает беспокойство», я… Вы не можете взломать сейф, Дживс?
— Нет, мэм.
— Не говорите, пожалуйста, «нет, мэм» таким безразличным тоном. Откуда вы знаете, что не можете?
— Это требует специального обучения и воспитания, мэм.
— Тогда я пропала, — сказала тетя Далия, направляясь к двери с решительным и мрачным выражением на лице. Она сейчас походила на маркизу, идущую на эшафот в те времена, когда у них там во Франции творились все эти дела. — Вы не были в Сан-Франциско при землетрясении, Дживс?
— Нет, мэм. Я не бывал ни в одном городе на Западном побережье Соединенных Штатов.
— Это я просто к тому, что, если бы вы там были, катаклизм, который произойдет, когда приедет лорд Сидкап и откроет Тому страшную правду, мог бы напомнить вам прошлые времена. Ну да ладно. Доброй ночи всем. Я пойду вздремну немного.
И она мужественно удалилась. Охотничье общество «Куорн» отлично школит своих дочерей. Железные характеры. В жестоких тисках обстоятельств, как говорил мне Дживс, от них не услышишь ни стона, ни вскрика. Об этом я напомнил ему, когда мы остались одни, и он подтвердил, что так оно и есть.
— Под тири-рам-ти чего-то там такое… Как дальше-то?
— И под кровавыми ударами судьбы, сэр, он держит голову высоко.