— Возьмешь такси, — отрезала я.
Вздохнув, брат махнул рукой и предложил:
— Давай тогда хотя бы вискарь. Что я, баба что ли, винище хлестать.
Хмыкнув, я всё же выполнила просьбу брата. Интересно, а что он тут вообще забыл? Решил навести мосты и пойти мириться первым?
Словно прочитав мои мысли, Олег сказал:
— Юлька звонила. Она рассказала, что случилось.
Вот как. Спасибо, подруга. С другой стороны — мне всё равно нужно было поговорить с мелким и попросить помощи. Так что благодарность Четковой я отвесила очень даже искреннюю.
— Будешь меня осуждать? — прямо спросила я у Олега, ставя перед ним стакан с янтарного цвета напитком.
Но Олег, к моему удивлению, покачал головой:
— Ты — взрослый человек. Набила кому-то морду — дело твое. Тем более — свое наказание ты уже получила.
— Олеж, — протянула я, — А ты мне поможешь? С лечением этой девчонки?
Он кивнул, поправляя очки, и я в который раз убедилась, что у меня самый лучший в мире родственник. Просто золото, а не брат.
— Дашь мне её номер телефона — и я сам всё сделаю, — велел Малышкин-младший, — Чтобы ты с ней не пересекалась. От греха подальше. Не переживай — ей займутся лучшие специалисты.
— Спасибо, — мягко улыбнулась я и хотела добавить еще пару слов, но зазвонивший телефон отвлек меня.
Глянув на экран, я поморщилась. Олег, заметив этот жест, предположил:
— Твой крендель?
Я кивнула, отклонив вызов сообщением «занята, перезвоню позже». Не хочу пока говорить с ним. Не о чем. И вообще — у меня брат в гостях.
— Ты ведь из-за него наваляла этой девчонке?
— И снова попадание в десятку, младший брат, — хмыкнула я и отсалютовала ему бокалом.
— Неужели он того стоит? Почему ты вообще вмазала ей, а не ему? Больший косяк всё же за ним.
Я сама задавалась этим вопросом. Обоими, если на то пошло. Катю я ударила, потому что она меня выбесила и завуалированно назвала шлюхой. Мне это не понравилось. Такое вообще мало кому придется по вкусу. С Артемом всё было понятно — я не могла его тронуть. Он стал чем-то вроде моей слабости. Но вот стоит ли он того? Стоит ли вообще всё это моих усилий, нервов, переживаний?
— Я не знаю, — кажется, в моем голосе скопилась вся усталость и печаль этой вселенной, — Я так устала, Олеж. Правда. Ты не представляешь, как иногда тоскливо бывает. Знать, что у вас у всех всё хорошо, вы счастливы — даже Длинный нашел себе подругу. Нет, я бесконечно рада за вас — и появление племяша жду не меньше вашего! Но порой, когда я сижу здесь и думаю — понимаю, что моя холостяцкая жизнь мне уже как кость в горле. Хочется тепла, уюта, какого-то покоя. К утру это обычно проходит — меня отпускает, и я бодро бегу на работу. Я сама виновата, ведь всё, что я делаю — это отталкиваю людей. А этот, блин, несмотря на все мои усилия, не оттолкнулся! И я подумала — а вдруг он мне подходит. Кто же знал, что вот так всё будет.
Выпалив всё это, я поняла, что действительно очень сильно устала. От одиночества, от постоянной игры в сильную и независимую. Хотелось стать маленькой девочкой, сесть кому-нибудь на шею, свесить ножки и капризно требовать леденец. До одури хотелось побыть слабой.
— Не хочется быть занудой, но я бы тебе сказал что-то подобное, если бы ты дала мне такую возможность, а не перла на таран, как упрямая ослица, — внес свою лепту братец.
Да уж, не умеют Малышкины успокаивать. С другой стороны, Олег был прав, поэтому я не могла на него обижаться. Это как если бы он сказал, что у меня каштановые волосы или серые глаза. Чистая правда, как говорится.
— Ну и какой совет ты теперь дашь своей упрямой сестре? — выдавила я из себя улыбку.
Олег мягко улыбнулся и на секунду прижал меня к себе, касаясь губами моего виска. И после отстранился и с самым серьезным лицом сказал:
— Прекрати растворяться в нем. Серьезно, Карин, я не узнаю тебя. Ты забиваешь на спорт, на нас — это ладно, мы переживем. В конце концов, мы все хотим, чтобы ты тоже была счастлива. Но ведь это не так. Ты ведь наступаешь себе на горло, отказываешься от всего. Ради него. Так нельзя. Он мужик. Он должен добиваться тебя и менять свои устои, а не ты.
Я перевела взгляд на брата. От его слов мне вроде бы должно было стать легче, вот только получился обратный эффект. Оказывается, я всё делала не так. Думала, что поступаю правильно, а в итоге сделала больно и себе, и окружающим. Ладно я — мне не привыкать, но видеть отголоски обиды в глазах брата было просто невыносимо. Я ведь даже соревнования Андрея пропустила. А его команда, кстати, победила. И это значило, что рекламу парням оплачиваю всё же я. Не то, чтобы меня это шибко расстроило, но тот факт, что я победы не увидела, слегка огорчил.
И он ждал меня. А я не пришла. И этот случай — не единичный.
— Ты можешь ничего сейчас не говорить, — продолжил тем временем Олег, — У тебя есть время на то, чтобы разобраться в себе. Просто…не забивай на нас. Мужики — они существа не постоянные. Сегодня есть, а завтра нет. Семья же — она всегда рядом. Какой бы плохой или чудной она не была. Тебе же, как мне кажется, очень даже повезло — мы все почти адекватные, хоть и с тараканами. Так что — думай. А я пойду. Меня дома тараканья жена с тараканьим пузом ждет.
Чмокнув меня в щеку, младший брат поставил пустой стакан в раковину и вышел из квартиры, прикрыв за собой дверь. Я же так и осталась сидеть за стойкой, сжимая свой бокал в руке. Мыслей после разговора меньше не стало. Облегчения я тоже не ощутила.
Блин, во что я себя втянула?!
Олег Малышкин мог с уверенностью сказать, что любит свою семью. Родителей — за то, что они такие, какие есть. Мягкие, добрые любящие. Удивительно, что у таких людей выросли настоящие демоны во плоти. Особенно это касалось старшего ребенка — сам Олег всё же казался себе более адекватным, чем сестрица. За то, что не бросили, хотя многие им это советовали. Поверили в своего сына, выкормили, воспитали, и сделали его тем, кто он есть.
Каринку, свою взбалмошную сестру. Любить её было непросто, но не любить — вообще невозможно. Она подкупала своей искренностью и тем, что никогда не боялась правды. Не боялась обидеть, даже его. Олег до сих пор помнил, как сказал Карине, что мечтает стать футболистом, а та долго хохотала над ним, изображая, как он бегает по полю, поправляя на носу очки. И хоть он понимал, что сестра права — ну куда там, с таким-то зрением, ему всё равно было обидно. Но всё это рассеивалось, когда боевая сестренка, сжав кулаки, спешила разбить нос тому, кто посмел тронуть её брата. Да, у этой ведьмы всегда была слабость именно к этой части лица.
Андрюху — да-да, Данчука можно было смело считать членом его семьи — он любил за упорство. Тому было плевать на чужие слова, злые языки не волновали его. Он шел к своей цели, упорно и слепо, и это привело к довольно неплохим результатам. И никогда он не забывал про своего более слабого, но умного друга.
Позже появилась Ира — опять же, благодаря Андрею. И с ней Олег познал другую грань этого светлого чувства — любовь к женщине. Жена стала для него воплощением красоты, грации, нежности, понимания — всего, что он даже не мечтал встретить. И с каждым днем он словно влюблялся в неё еще сильнее, хотя, казалось, что больше то уже и некуда.
И тот маленький комочек, который теперь рос внутри его Ирины — его он тоже безумно любил, и в тайне молился всем богам, чтобы это была девочка. Нет, сын — это тоже прекрасно, но если Ира хотела маленького рыцаря, то Олег мечтал о принцессе. Юной, прекрасной девочке, которую он будет оберегать от всяких недостойных кавалеров. Хотя — за это он вообще не переживал. Потому что тетка у его ребенка — тот еще дракон. Лучше любого папки защитит.
Вот только в последнее время этот самый дракон ходил сам не свой. Мрачный, подавленный, с небольшими мешками под глазами — видимо, плохо спала. На все вопросы она лишь отмахивалась и говорила, что все хорошо, просто погрязла в размышлениях. Олег понимал, о чем, а точнее, о ком она думает, и мог лишь скрипеть зубами от злости, мечтая стереть ублюдка с лица земли.
Он никогда не думал, что его сестре понадобится защита. Она всегда была тем, кто смеялся над любыми людскими слабостями, отрицая сам факт их существования. И вот — попалась. Глупо и безрадостно. Олег видел, что это мучает её, но помочь Карине и облегчить её душевные страдания не мог.
Но хоть чем-то помочь он всё же имел возможность. Именно об этом размышлял Малышкин сидя в своем кабинете и ожидая свою потенциальную пациентку.
Короткий стук в дверь прервал его мысли.
— Войдите, — дал добро невысокий доктор.
Дверь распахнулась и в неё вошла, по всей видимости, сама Екатерина Уварова. Выглядела девушка, мягко говоря, не очень — гематомы под обоими глазами сильно покрасневший и опухший нос, который украшала небольшая белая нашлепка. Видимо, она должна была фиксировать поврежденную часть лица в одном положении.