Булгарские купцы не подпускали конкурентов к своим «немым» и запрещали партнерам по «немой» торговле показываться в Булгаре:
«Жителям Вису и Йура запрещено летом вступать в страну булгар, потому что, когда в эти области вступает кто-нибудь из них, даже в самую сильную жару, то воздух и вода холодеют, как зимой, и у людей гибнут посевы».
Ал-Масуди, в первой половине X в., пишет:
из земли буртасов «вывозят меха черных и красных лисиц, которые и называются буртасскими. Эти меха, особенно черные, иногда стоят больше 100 динаров за штуку, красные дешевле. Арабские и персидские цари считают эти черные меха выше куньего, собольего и другого меха и делают из них шапки, кафтаны и шубы, так что почти нет царя, не имеющего шубы или кафтана с подкладкой из мехов черных лисиц».
Ибн Хаукал: «Лучшие бобровые меха находятся в земле руссов, и они продавали их в Болгаре… Часть этих бобровых мехов вывозилась в Хорезм».
В начале X в. Ибн Руста: «Основное имущество у булгар — меха куницы, у них нет золотой или серебряной монеты, расплачиваются они куньим мехом; один мех равен двум с половиной дирхемам».
Чисто для знатоков: русская «куна» — от куницы. Кусочек серебра, который всегда был меньше даже одного дирхема. Ногата — обрезанный дирхем, обрезок — резана или куна. Ощутите норму прибыли.
Потом халява кончилась, наступил абзац. В смысле — коллапс: в халифате кончилось серебро. Купцы, естественно, переложили свои проблемы на охотников, на йуру, буртасов, русских… Те, стремясь компенсировать потери дохода «ростом производительности труда», выбили пушного зверя. Подорвали популяции. Чернобурка с соболем — ушли за Печору. Бобры… уйти не успели.
Утратив мировую славу «мехового гульфика»… Э… Виноват: «сырьевого мехового придатка», «Серебряная Булгария» превращается в «страну мастеров». Отсюда такое высокое, сравнительно со «Святой Русью», количество городов на душу населения.
Забавно. Историки и около — очень любят рассуждать о мудрости Аламуша, о его гениальности в части создания эмирата. И они — правы. Но едва булгары превратились из обычного, не самого сильного и многочисленного племени, в некое подобие народа и государства, они немедленно выкинули «священные заветы великого основателя»: ситуация изменилась, продолжать жить по «заветам» — сдохнуть.
Увы, высказывания арабских путешественников 9-10 веков продолжают относить и к 12–13. «Они там все такие!». В смысле: дерут десятину и с этого живут.
Не уважают некоторые своих предков, отказывают им в способности понимать реальность изменения мира.
Меня очень тревожило наше экономическое положение. Всеволжск превращался в «воровское кубло». Не по поведению насельников, а по политике. Которая, как известно, есть «концентрированное выражение экономики».
Экономика у меня получалась грабительская. Я грабил туземцев, заставляя отдавать ценности и платить «ограниченную десятину», я грабил, прямо или косвенно, торговые караваны.
Я различаю три способа передачи ценностей. Грабёж («отдай, а то хуже будет»), торг («вот твоё, вот моё, и обменялись»), дар («на — и не в чём себе не отказывай»). Понятно, что есть масса смешений, отклонений и извращений. Включая очень интересные и прибыльные.
У меня пока — преимущественно ограбление.
Это нормально: «в основе всякого крупного состояния лежит преступление», фаза первичного накопления капитала. В основе государств — аналогично. Но не пора ли переходить в следующее «фазовое состояние»?
Как известно из Библии, в начале времён Святой Дух в виде непечатного слова (типографий ещё не было) лёгким парком носился над безвидной и тёмной землёй. Не хватит ли мне парИть? И пАрить — тоже. Не пора ли конденсироваться? И пролиться дождём благодатным на сии пустынные территории?
Личный опыт показал: ни шантаж с вымогательством, ни кладоискательство с Богородицей, ни прямой грабёж — не сравнимы по прибыльности с «правильно организованной» торговлей.
По сути, есть два пути: паразитировать на проходящих купцах, подобно Аламушу и великому множеству других государей-паразитов, или «доить своих» что есть, безусловно, главное занятие всех государств во всей человеческой истории.
Первый путь мне закрыт князь-эмировским соглашением. По-вытанцовывать, по-впаривать, по-фокусничать — какое-то время могу, но… Здесь, между Ростовом и Булгаром уже полтораста лет действует режим беспошлинной торговли. И ломать его…
Головёнку открутят безвариантно.
Второй — негоден из-за моей цели: форсированное развитие Всеволжска как базы будущей «белоизбанутости всея Руси». И, как я уже понял, поживши на Стрелке — не только Руси. Потому что и мари, и эрзя…
«Так жить нельзя. И вы так жить не будете».
Налогов — быть не должно. «Десятина от всего» и «сдавайте валюту» — кратковременный способ «развернуть» местных жителей к образу жизни, который я считаю приемлемым, а не средство постоянного наполнения казны.
Налоги — всегда уравниловка.
Умный и глупый платят одинаково. Умище — податью не обложишь, льгот не предоставишь.
Налоги — всегда вооружённый грабёж.
За спиной мытаря торчит стражник. В тегиляе или в танке — неважно.
Налоги — всегда торможение экономики.
Как узда на лошади: можно остановить, можно повернуть. Погонять уздечкой — не получится. «Поднять в галоп» — нужны другие инструменты: шпоры или нагайка.
Освобождение от налогов какой-либо отрасли или региона позволяет ускорить их развитие. По сравнению с другими, тормознутыми. Повышение прибыльности, переток капитала… Но мне-то сейчас нужен повсеместный и везде-направленный рост!
«Первичный капитал». Что было — Пердуновка, лесовики, караванщики — я уже высосал. Какие-то ошмётки ещё дожму, но без большого притока со стороны — падение темпов роста. Где взять «приток»?
Штатный способ — ограбление соседей. Так начинал Аламуш, к этому шёл покойный Пичай, так действовали первые русские князья. Пока Ольга не отругала сына за пренебрежение «Отечеством» — «выдаиванием» «полюдья» с подчинённых уже славянских племён.
А мне и соседей ограбить… некого. Одни — нищие, другие — сильные.
Сманивать к себя «вятших»?
Богатенький «буратина». В смысле — даст денег.
Классика 21 века — внешние инвестиции. И мы, вероятно, их потом вернём. Как-нибудь.
И поговорим о реструктуризации…
Но ведь их сюда пускать придётся!
Меня от здешних элит — тошнит. «Крысюки золочёные».
Я бы, как знакомая беременная девушка при токсикозе, которая еду готовила в противогазе, перетерпел подташнивание, но смысла нет: между мной и ими — конфликт интересов. Пускать их в свой дом — как змею за пазуху.
И я снова обращался мыслями к «торговой сессии у Усть-Ветлуги».
Получилось хорошо. Почему? Что такое «правильная торговля» в этих условиях?