10 часов — Соревнования по водным лыжам.
14 часов — Магистральные гонки на моторных лодках.
16 часов — Конкурс красоты «Мисс Солтон-Си».
20 часов 30 минут — Танцы в бальном зале, оркестр Верна Уильямса, участвует Жан Жестер.
23 часа — «Джунгли оживают» — наблюдение за животными, бесплатные коктейли.
Пендергаст повернулся к арке, ведущей в гостиную, окна которой были забиты досками, и, несмотря на то, что некоторые из них оторвались (или были оторваны вандалами), там было слишком темно, чтобы рассмотреть помещение подробно. Пендергаст извлек из одного из карманов жилета очки ночного видения с оптикой третьего поколения, надел их и включил. Мгновенно все вокруг стало ясным: стулья, стены, люстры — все засияло призрачным зеленоватым светом. Пендергаст повернул шкалу на очках, регулируя яркость изображения, после чего пересек гостиную.
Комната оказалась довольно большой, в углу ее поместилась сцена, а у дальней стены красовался когда-то роскошный дугообразный бар. Остальная часть комнаты была заставлена небольшими круглыми столиками. На полу повсюду валялись разбитые бокалы, содержимое которых давно испарилось и обратилось в смолистые отложения. При этом бар — хотя спиртного в нем давно не осталось — все еще хранил ряды аккуратно уложенных салфеток и баночек, полных коктейльными палочками. Все, как и в холле, было покрыто тонким слоем пыли. Мраморное зеркало позади бара кто-то явно давно разбил, и тускло сверкающие осколки теперь усеивали барную стойку и пол. Весь окружавший это место флёр напоминал о былом величии «Солтон Фонтенбло» и — возможно — служил той самой аурой тревоги, какая окружает любой дом с привидениями, не позволявшей вандалам или падальщикам вроде Кьюита полностью разрушить и сравнять с землей это место. По большому счету, вместо старого отеля «Фонтенбло» превратился в капсулу времени из поколения «Рэт Пек», брошенную на растерзание капризам стихии.
Одну стену этого зала занимало большое обзорное окно, которому каким-то чудом удалось пережить капризы стихии и времени, отделавшись лишь несколькими трещинами. Оно было так густо покрыто инеем соли, что казалось почти матовым. Пендергаст подошел к обзорному окну, вытер налет влажной салфеткой, и посмотрел сквозь него. Снаружи располагался круглый участок, по периметру которого были расставлены шезлонги. Однако в центре, где, по обыкновению, должен был быть бассейн, зияла черная дыра, облицованная кирпичом и окруженная защитными железными перилами. Эта огражденная впадина была около пятнадцати футов в поперечнике, она походила на пасть неглубокого, но широкого колодца. Пристально вглядываясь в темноту в очках ночного видения, Пендергаст решил, что смог различить в черноте отверстия деформированные пластиковые верхние листья искусственных пальм.
Зоосад. Было нетрудно представить себе высокопоставленных шишек и голливудских звезд, общавшихся здесь в звездную ночь полвека назад и державших в руках виски с содовой. Вообразить, что слышишь, как смех и звон хрусталя смешивается с ревом диких зверей, когда элита отпивала из своих бокалов и наблюдала за животными, бродящими внизу.
Пендергаст мысленно воспроизвел план отеля и карту шахты «Золотой паук». Зоосад был расположен прямо над задним входом в шахту, а туннель, ведущий к ней, использовался как вольер для животных, где те могли бродить под взглядами гостей.
Отвернувшись от окна, Пендергаст поднял откидную панель и шагнул за стойку бармена. Он двигался мимо пустых полок, на которых некогда стояло бесчисленное количество бутылок хорошего коньяка и марочного шампанского, стараясь не наступать на битое стекло и не производить лишнего шума, пока не достиг затянутой паутиной двери с единственным круглым окошком. Агент надавил на дверь, и та с мягким скрипом поддалась, паутина перед Пендергастом мягко расступилась. Он услышал слабый топот убегающих грызунов. Запах духоты, прогорклого жира и помета достиг его ноздрей. В темноте перед ним лежала череда кухонь, кладовых помещений и зон для приготовления еды. Пендергаст бесшумно шел через них, изучая свою дорогу в очках ночного видения, пока не наткнулся на дверь, за которой располагалась уходящая вниз бетонная лестница. Насколько он знал, служебные помещения подвала курорта использовались в качестве запасных (и функциональных) хранилищ — подобно тому, как делается на нижних палубах пассажирских судов. Пендергаст проложил свой путь, сверяясь с ментальной картой, мимо коктейльной и нескольких складских помещений, одно из которых было доверху завалено гниющими шезлонгами и зонтиками, а в другое заставлено стойками с униформами горничных. Все вещи были заметно изъедены молью. Пендергаст двигался дальше, пока не дошел до металлической двери.
Он снова сделал остановку, чтобы мысленно воссоздать макет гостиницы. Эта дверь вела в ветеринарную зону: здесь животных мыли, здесь за ними ухаживали, кормили их и здесь же проводили все необходимые медицинские процедуры. Прямо следом должен был располагаться зоосад — и желанный вход в рудник.
Пендергаст попытался открыть дверь, но металл проржавел за долгие годы бездействия и не желал сдвигаться с места. Он попытался снова, приложив больше сил. Наконец, издав тревожный железный скрежет, дверь приоткрылась — но всего на дюйм. Порывшись в инструментах, которые припас в жилете, Пендергаст извлек из кармана небольшую монтировку и спрей корабельного масла, справлявшегося с самой рыхлой морской ржавчиной. Монтировкой агент надавил на полдюжины точек по краям двери, сбив налет ржавчины. На этот раз, когда он попробовал потянуть за ручку, дверь поддалась достаточно, чтобы он сумел протиснуться через нее.
Впереди раскинулся коридор, отделанный белой фаянсовой плиткой. По обе стороны от него располагались открытые двери, напоминавшие сплошные омуты тьмы — даже при наличии очков ночного видения. Пендергаст продвигался вперед с максимальной осторожностью. Даже сейчас, спустя все эти годы, мускусный дух диких животных и вонь помета крупной дичи перегружали воздух. Слева располагалась комната с четырьмя большими клетками с железными решетками и дверьми для подачи еды. Чуть дальше находилась другая комната — выложенный кафелем ветеринарный уголок для обследований и, возможно, для незначительных хирургических процедур. Впереди коридор оканчивался следующей металлической дверью.
Пендергаст остановился, рассматривая дверь через очки. Он знал, что здесь находилась комната, где животных подвергали анестезии, если возникала на то необходимость — к примеру, если нужно было помыть дикое животное, срочно перевезти куда-либо из сада или вылечить. Насколько Пендергаст смог понять из чертежей, в комнате действовал своего рода воздушный шлюз — промежуточная область между подземным садом и контролируемой атмосферой ветеринарной зоны. Чертежи не отображали, каким именно образом размещался зоосад над входом в рудник, поэтому агент не знал, была шахта запечатана или же открыта. Так или иначе, он был готов ко всему. Если вход давно опечатали, у него были при себе средства, способные помочь ему проникнуть внутрь — стамески, молоток, отмычки, фомка и смазка.
Стоявшая впереди металлическая дверь также проржавела, но не столь сильно, как предыдущая, Пендергаст сумел открыть ее без особого труда. Он остановился в дверном проеме и осмотрел открывшуюся за дверью комнату. Она была маленькой и очень темной, также облицованной фаянсовой плиткой. Стены были усилены поперечными анкерами и креплениями, в потолке маячили закрытые вентиляционные отверстия. Этот отсек был так хорошо защищен от внешнего воздействия, что оказался в гораздо лучшей форме, чем остальные руины — действительно, он выглядел почти новым. Стены казались чистыми и почти блестели в слабом свете очков...
Внезапно страшный удар по шее заставил Пендергаста распластаться на полу. Оглушенный, он упал, и пока в его голове прояснялось, он пытался рассмотреть нападавшего, стоявшего между ним и дверью. Это был высокий мужчина, с заметным рельефом мускулатуры, одетый в камуфляжную форму. На глазах у него также был прибор ночного видения. Незнакомец целился в Пендергаста из пистолета .45 калибра.
Пендергаст медленно убрал руку от жилета, оставив «Лес Баер» в кобуре. Он уже начал неспешно подниматься, когда заметил, что позади мужчины дверь начала закрываться — словно по собственной воле. Затем она закрылась окончательно, и послышался вполне однозначный отчетливый щелчок. Каждым своим движением изображая полную покорность и демонстрируя готовность к содействию, будучи застигнутым врасплох, Пендергаст продолжил подниматься, коря себя. Крайнее запустение этого места, пыль и возраст — все это погрузило его в обманчивое, ложное чувство изоляции.
Наконец его сверхъестественная острота чувств восстановилась.
Человек ничего не говорил. И не шевелился. Но Пендергаст мог видеть, как его тело чуть-чуть расслабилось, его чувство крайней готовности смягчилось, в то время как Пендергаст продолжал передать всем языком своего тела, что он был под контролем этого человека.
— Что происходит? — спросил он с покорными, ноющими интонациями в голосе, изображая техасский акцент. — Зачем вы ударили меня?
Человек промолчал.
— Я всего лишь коллекционер артефактов, и хотел проверить это место, — почти заискивая, Пендергаст пригнул голову и сделал шаг ближе к незнакомцу, как будто желая преклонить колени перед ним. — Пожалуйста, только не убивайте меня, — он снова поклонился и упал на колени с нарочито натужно сдерживаемыми рыданиями. — Пожалуйста!
Монтировка из его жилетки оказала небольшое содействие и с грохотом упала на кафельный пол. И в эту миллисекунду отвлекающего маневра, Пендергаст подскочил в одном взрывном движении и поразил правое запястье мужчины, ломая его и отправляя пистолет в полет.
Но вместо того, чтобы рвануть за упавшим оружием, мужчина, присел на одной ноге, а другой нанес удар по груди Пендергаста в стиле каратэ настолько быстро, что тот не успел вытащить свое оружие. Он снова упал на пол, только в этот раз агент осознал, что нападавшего уже не застать врасплох. Он развернулся снова — как раз вовремя, чтобы парировать очередной жестокий удар, и вскочил на ноги, едва успев уклониться в сторону от удара с разворота. Он врезался пяткой в точку под правым коленом мужчины и сделал шаг назад, услышав, как лопнуло сухожилие. Нападавший пошатнулся, попытался парировать атаку с запозданием. Пендергаст отскочил в сторону, затем потянул противника на себя, обратив силу инерции против него, и мужчина сумел лишь нанести удар по воздуху. Пендергаст дернулся назад, и ответил ударом в лицо пальцами кунг-фу в позиции «лапа тигра». Мужчина отклонился назад, затронутый этой атакой меньше чем на дюйм, и одновременно с хорошего размаха утопил кулак в животе Пендергаста, почти выбив из него весь воздух.
Это сражение, проходившее в полной темноте, было весьма странным — молчаливым и особенно жестоким. Незнакомец не проронил ни звука, лишь периодически фыркал от боли. Он двигался с такой быстротой, что не давал Пендергасту времени извлечь «Лес Баер». Неизвестный боец обладал удивительными навыками, и в схватке, которая длилась уже больше минуты, они с агентом ФБР шли на равных. Но Пендергаст обладал весьма обширным набором движений из разнообразных боевых искусств, включая довольно редкие методы самообороны, которым он обучился в тибетском монастыре. Наконец, с помощью одного из таких движений, называемого «клювом ворона» — молниеносным, как меч, ударом двумя соединенными, словно в молитве руками — он сбил с противника очки ночного видения. Это дало ему мгновенное преимущество, и он не преминул им воспользоваться, обрушив на противника шквал ударов, поставивших его — запыхавшегося и уставшего — на колени. В следующий миг Пендергаст извлек свой «Лес Баер» .45 калибра и направил его точно в живот мужчине. Бегло обыскав своего поверженного врага, он нашел нож, который тут же отбросил в сторону.
— ФБР, — сказал он. — Вы арестованы.
Мужчина не ответил. Фактически, он не произнес ни слова на протяжении всей встречи.
— Откройте дверь.
Тишина.
Пендергаст развернул мужчину и сковал его руки за спиной наручниками, поискал взглядом изгиб трубы и, найдя один, пристегнул своего арестанта к нему.
— Что ж, я сам открою.
Мужчина все еще не произнес ни слова и даже не подал признаков того, что он вообще хоть что-то услышал. Он просто сидел на полу, пристегнутый к трубе, с ничего не выражающим лицом.
Пендергаст подошел к двери, собираясь выстрелить несколько раз в замок, но его остановило нечто неожиданное: комната вдруг наполнилась странным ароматом, похожим на нежный и сладковатый запах лилий. Пендергаст огляделся в поисках источника флёра. Похоже, он доносился из вентиляции в потолке прямо над тем местом, где агент приковал нападавшего. И впрямь, вентиляционное отверстие, которое раньше было закрыто, сейчас открылось, и из него с тихим шелестом спускался странно пахнущий туман. Молчаливый нападавший, ослепленный потерей очков ночного видения, беспокойно озирался по сторонам, пока облако сладковатого тумана окутывало его лицо. Вскоре он сильно закашлялся и начал трясти головой, словно это могло помочь сбить дурман.
Пендергаст быстро снял предохранитель и нажал на курок. Звук буквально взорвался в замкнутом пространстве, отразившись от металла и буквально оглушив. Но, уже приготовившись стрелять снова, Пендергаст вдруг почувствовал, что его конечности отяжелели, а движения стали вялыми и ленивыми. Странные ощущения затопили его с головой — осознание сытости и чувство благополучия, спокойствия и усталости. Черные пятна начали танцевать перед зеленым полем его зрения. Он покачнулся, устоял, снова покачнулся и, наконец, выронил пистолет. Мгновенно его поглотила темнота, и он рухнул на пол, услышав, как потолочные решетки начали снова закрываться. И вместе с этим звуком прозвучал шепот:
—Ты должен благодарить за это Альбана...
Позже — он не мог сказать, насколько позже — Пендергаст медленно всплыл на поверхность из темных снов и вынырнул в сознание. Он открыл глаза в зеленой дымке. Пару мгновений он чувствовал себя дезориентированным, не понимая, что с его глазами. Затем он все же осознал, что с него так и не сняли очки ночного видения, а прямо перед ним показалась зеленоватая вентиляционная труба…
Теперь осознание случившегося вернулось к нему.
Он поднялся на колени, а затем — болезненно — на ноги. Тело ломило от последствий недавней борьбы, хотя в остальном, надо признать, Пендергаст чувствовал себя хорошо: его окутывало ощущение свежести, он заметил за собой странный прилив сил. Запаха лилий больше не было. Его противник все еще лежал на полу без сознания.
Пендергаст оценил обстановку. Он осмотрел комнату через очки — на этот раз более внимательно. Мозаичная керамическая плитка с розами поднималась на четыре фута вверх по стенам, выше которой шла нержавеющая сталь. Вентиляционная решетка в потолке была открыта, высоко в стене показался ряд разбрызгивателей, но слив в полу был запечатан цементом. Это помещение напомнило Пендергасту другую, совсем другую комнату, которую некогда использовали для непередаваемо варварских целей. Тишина, темнота и странное назначение комнаты пробрали его до дрожи. Он полез в карман, извлек свой сотовый телефон и стал набирать номер. В это время до него донесся другой звук: замок свободно щелкнул, и металлическая дверь, качнувшись, приоткрылась, демонстрируя за собой небольшой коридор, в котором не было никого, и единственными следами присутствия были следы, отпечатавшиеся в пыли.
Лейтенант д’Агоста пришел ровно к часу дня. Как только он тихо закрыл за собой дверь, Марго махнула ему рукой и указала на стул.
— Что у вас? — нетерпеливо поинтересовался он, присаживаясь и с любопытством разглядывая стол, усеянный костями, прямо перед собой.
Марго присела рядом с ним и посмотрела на экран открытого ноутбука.
— Помните, что было сказано в сопроводительной записке? Готтентот, мужчина, в возрасте примерно тридцати пяти лет.