Второй раз менее чем за неделю лейтенант д’Агоста оказался в оружейной комнате особняка на Риверсайд-Драйв. Все было, как в прошлый раз: то же редкое оружие на стендах, палисандровые стены, кессонные потолки. Участники новой встречи также остались неизменными: Констанс Грин, одетая в мягкую блузу из органзы и темно-бордовую плиссированную юбку, и Марго, одарившая лейтенанта при встрече обезоруживающей улыбкой. Смущало лишь отсутствие владельца особняка, Алоизия Пендергаста.
На это раз Констанс заняла место во главе стола. Она казалась еще более закрытой, чем обычно, с этими ее высокопарными манерами и старомодным акцентом.
— Спасибо вам обоим, что пришли, — сказала она. — Я попросила вас явиться этим утром, потому что ситуация у нас складывается чрезвычайная.
Д’Агоста попытался расслабиться в одном из удобных кожаных кресел, окружавших стол, но его не покидало недоброе предчувствие.
— Моему опекуну — и нашему доброму другу — сейчас нездоровится. Если выражаться точнее, он очень болен.
Д'Агоста подался вперед.
— Как болен?
— Он умирает.
Это известие было настолько шокирующим, что никто не сумел вымолвить ни слова еще несколько секунд.
— Так, выходит, его отравили точно так же, как и того парня в Индио? — прорычал д’Агоста, собравшись с мыслями. — Сукин сын… и где его носило все это время?
Констанс казалась невозмутимой.
— В Бразилии и Швейцарии. Он пытался узнать, что случилось с Альбаном и почему его самого отравили. В Швейцарии у него случился приступ. Я нашла его в больнице в Женеве.
— Где он сейчас? — спросил д’Агоста.
— Здесь, на втором этаже. Под частным уходом.
— Я предполагала, что эликсир Иезекииля необходимо было принимать месяцами… даже годами, чтобы заболеть и умереть, — пробормотала Марго. — Агент Пендергаст, должно быть, получил дозу очень высокой концентрации.
Констанс кивнула.
— Да. Тот, кто напал на него, знал, что у него только один шанс. Также справедливо будет заметить, что человек, напавший на Алоизия в «Солтон Фонтенбло» — ныне почивший в тюрьме в Индио — получил дозу еще более высокой концентрации, так как смерть настигла его быстрее.
— Это совпадает с другим моим заключением, — заметила Марго. — Я получила сообщение от доктора Сэмюэлса из Индио. Скелет мертвого мужчины содержит те же необычные соединения, что я обнаружила в скелете миссис Паджетт, только в гораздо больших количествах. Неудивительно, что эликсир убил его так быстро.
— Если Пендергаст умирает, — пробормотал д’Агоста, поднимаясь, — какого черта он не в больнице?
Констанс встретила его возмущение пристальным холодным взглядом.
— Он весьма настаивал на том, чтобы его выписали из больницы Женевы и переправили домой на частном медицинском транспорте. К моему величайшему сожалению, нынешнее законодательство не позволяет госпитализировать человека против его воли. Алоизий убежден, что никто на этом свете не может ничего для него сделать, но при этом… он не желает умирать в больнице.
— Господи, — ахнул д’Агоста. — А мы можем что-нибудь сделать?
— Нам нужно противоядие. И, чтобы отыскать противоядие, требуется информация. Вот, для чего я попросила вас прийти сюда, — она повернулась к д’Агосте. — Лейтенант, поведайте, нам о последних результатах вашего расследования, прошу вас.
Д'Агоста отер лоб рукой.
— Я не знаю, насколько актуальны некоторые из них, но мы отследили человека, напавшего на Пендергаста, до городка Гэри, штат Индиана. Три года назад это был простой парень по имени Ховард Рудд. Семьянин, владелец небольшого магазина. Когда дела пошли плохо, он влез в долги к плохим парням и исчез, бросив жену и детей. Два месяца назад он объявился — теперь с другой внешностью и личностью. Он напал на Пендергаста и, вероятнее всего, убил Виктора Марсалу. Сейчас мы пытаемся отследить этот трехлетний пробел в его биографии: где он был, на кого работал все это время… но пока мы ничего не зашли. Тупик, — д’Агоста взглянул на Марго. Она ничего не говорила, не пыталась перебивать, но лицо ее заметно побледнело.
На несколько секунд в комнате повисла тишина. Потом снова заговорила Констанс:
— Не совсем.
Д'Агоста непонимающе посмотрел на нее.
— Я составляю список жертв эликсира Иезекииля, основываясь на предположении, что чей-то потомок причастен к отравлению Алоизия. Особо примечательных двух жертв звали Стивен и Этель Барбо. То была супружеская пара, подвергшаяся воздействию эликсира в 1895-м году. После своей трагической кончины они оставили троих детей сиротами… в том числе, ребенка, который был зачат в то время, когда Этель принимала эликсир. Семья жила в Новом Орлеане на улице Дофин, всего в двух домах от семейного особняка Пендергастов.
— Почему именно они? — спросил д’Агоста.
— У них есть правнук, Джон Барбо. Ныне он возглавляет консалтинговую военную компанию под названием «Рэд Маунтин Индастрис». Это богатый и нелюдимый человек. У Барбо был сын — единственный ребенок. В молодости слыл музыкальным вундеркиндом. Однако здоровьем мальчик был слаб с рождения. Два года назад он серьезно заболел. К сожалению, мне не удалось выяснить много подробностей болезни, но она, вестимо, сбила с толку весь корпус врачей различных специальностей своими необычными симптомами. Его не удалось спасти, невзирая на титанические усилия докторов, — Констанс перевела взгляд с Марго на д‘Агосту и обратно. — Этот случай был описан в британском медицинском журнале «Lancet».
— О чем вы говорите? — спросил д’Агоста. — Якобы, яд, который убил прапрадедушку Джона Барбо, перескочил через поколения, чтобы убить его сына?
— Да. Перед своей смертью мальчик жаловался на то, что его преследует нестерпимая вонь тухлых цветов. Я обнаружила, что в предшествующих поколениях семейства Барбо уже не раз встречались смерти от подобного недуга.
— Я ни за что не поверю в это, — покачал головой д’Агоста.
— А я поверю, — возразила Марго, заговорив впервые с момента начала встречи. — Вы предполагаете, что эликсир Иезекииля вызвал так называемое эпигенетическое наследование. Такие дефекты могут передаваться из поколения в поколение. Природные яды являются главной причиной эпигенетических изменений.
— Спасибо, — поблагодарила ее за поддержку Констанс.
В комнате снова ненадолго воцарилась тишина. Д'Агоста поднялся на ноги и начал беспокойно вышагивать по комнате, его мысли уже мчались во весь опор.
— Хорошо. Давайте вместе это обсудим. Вы говорите, что Барбо отравил Пендергаста эликсиром, чтобы осуществить месть не только за своих предков, но и за своего сына. Как Барбо дошел до этой идеи? Я имею в виду, маловероятно, что он даже знал о том, что случилось с его прапрадедушкой, умершим более века назад. И весь этот изощренный план мести — убийство Альбана, кусок бирюзы, засунутый в его тело, чтобы через всю страну заманить Пендергаста в ловушку — задуман слишком вычурно. Слишком сложно. Зачем это все? Кто мог придумать его?
— Человек по имени Тапаньес Ландберг, — ответила Констанс.
— Кто? — не поняла Марго.
— Конечно! — воскликнул д’Агоста и, ударив рука об руку, повернулся. — Альбан! Как я уже говорил, он предпринял поездку в Нью-Йорк — в район Олбани, согласно материалам дела лейтенанта Англера — за год до того, как сам был убит!
— «Рэд Маунтин Индастрис» находится в Адирондаке, Нью-Йорк, — кивнула Констанс. — В полутора часах езды от Олбани.
Д'Агоста снова повернулся.
— Альбан. Сумасшедший псих. Из того, что Пендергаст рассказал мне о нем, ясно, что для него это, своего рода, игра. Конечно, учитывая, каким гением он был, Альбан узнал об эликсире Иезекииля всё. А дальше он отправился на поиски, чтобы найти потомка жертвы — кого-то с жаждой мести, а главное, с возможностями ее осуществить. И он достиг цели в лице Барбо, чей сын умер от неизвестного науке недуга, вызванного эликсиром Иезекииля. Альбан, должно быть, разузнал все и о личности Барбо, раз он не сомневался, что его заинтересует принцип «око за око». К тому же, их объединяло то, что и Альбан, и Барбо хотели отомстить именно Пендергасту.