В этом мире знать не знали об упырях.
Какие упыри, милостивые Боги? В приличном обществе об этом говорить не принято. И о жорлах. О костяных червях. О стаях грызл, после которых не остается ничего живого. О бродячих курлицах, полуразумных и тем опасных…
В этом мире было безопасно.
Уютно.
И потому виделась в глазах вдовы, пусть и вынужденной сдавать комнаты постояльцам, а все одно обеспеченной, плохо скрываемая жалость. А еще недоумение — как вообще возможно стало, что подобные Ричарду сущности — вряд ли она вообще считала его человеком — нарушают покой его?
Плевать.
Идея, в тишине и благости Белого города, разрослась. Ожила. И обросла плотью фактов, подтвержденных хрониками. Стоило порадоваться, что звезда некроманта — изрядно потемневшая и обзаведшаяся парой-тройкой собственных шрамов — открывала полный доступ к Большой Императорской библиотеке. И не только к ней. В белокаменном здании, где разместилась Гильдия некромантов, Ричарда тоже встретили вполне любезно.
— А, это ты, малыш Риччи. — Старый неприятель за годы несколько раздался и отнюдь не в плечах. А в остальном он был прежним — нагловатый и позолоченный. — Рад тебя видеть…
Его звезда сияла, что новенькая.
И пяток рубинов — надо же, за какие достижения его Император отметил? — придавал ей вес.
— И я рад, — покривил душою Ричард. — Лойро Альвинар.
— Брось, — отмахнулся Бран и подхватил Ричарда под локоть. — Зови как прежде…
— Титулованным засранцем?
Смешок был ответом. И снисходительное похлопывание по плечу, мол, он оценил этакую шутку. Грубоватую. В духе простонародья.
— По имени, малыш Риччи… Боги всемилостивейшие, сколько лет прошло? А ты постарел… слышал, бродишь? Честно говоря, не удивлен. С твоим-то неуживчивым характером. Думал, тебя сожрали давно.
— Как видишь.
— И упырям поперек горла встал? — хохотнул Бран. — Сказывали, что ты в каких-то Забубеньях жвиркла встретил?
— В Бубенчиках, — уточнил Ричард, разглядывая сокурсника. Белая кожа. Сытая рожа. Волосы завитые по последней моде, присыпаны золотистой пудрой, тоже по этой же моде…
— Что, вправду встретил?
— Вправду.
— И живой?!
— Сам удивляюсь.
Бран расхохотался и от души по спине хлопнул.
— А я и подзабыл, какой ты веселый парень… везет тебе… на живого жвиркла посмотрел…
Этим бы везением Ричард от всей души поделился бы. Жвиркл был матерым, с телегу длиной. Его темно-зеленая броня надежно защищала его от магии, да и в целом тварь нежитью не являлась.
Просто хищник.
Огромный. Живучий.
Верткий.
Это кажется, что подобная громадина не может быть быстрой. Еще как может. У него клешни, что ножи… стальной прут срезали чистенько, что уж про человека говорить.
— А мы тут тухнем, да… на государственной службе. — Бран щелкнул по звезде, которую носил, на цепь повесив, чтоб, стало быть, каждый видал, не просто так лойр идет, но благородный некромант, самим Императором за службу отмеченный. — Жвиркла ты, к слову, зря посек… мне отец сказывал, что туша пришла в совершенно непригодном виде. А его бы в стазис и выставить.
— Извините.
Тогда Ричард меньше всего думал про то, как бы тушу не повредить. Его, глобально размышляя, туша эта интересовала в самую последнюю очередь. Он пытался выжить.
И добраться до выпуклых сетчатых глаз.
И до нервного узла, расположенного в основании этих глаз. А остальное…
— Ничего… мы выставили жвалы и клешни… матерая тварь, матерая… мне за него первый камень пожаловали.
— Что?! — вот это уже было обидно.
Тварь уничтожил Ричард.
— Вот, — Бран нежно погладил рубин. — Лично из рук Императора получил… эта тварь, если знаешь, полдеревни пожрала. Нам тут челобитную доставили. Думали, кого отправить, а тут ты…
— И камень…
Брану, который не сделал ничего.
Алый камень.
Благодарность императорскую.
— И отцу, конечно… он ведь у меня, если не забыл, Глава Департамента утилизации… название дурацкое, ощущение, будто он золотарями заведует, верно? Ну пойдем, друже, посидим. Расскажешь, чего интересного… я наших позову. Рады будут.
Отвертеться не получилось.