Слюна монстра делала, наверное, гораздо больший урон, чем острые зубы и когти. Старший зашипел от боли и, отбросив оружие, старался спихнуть с себя мутанта. Они сошлись в клинче — невероятно сильный человек и физически слабенький мутант, с очень неприятной способностью.
Больше ждать было нельзя. Семён бросился к лежавшему рядом с лысым мачете. Прыгнув щучкой к оружию, он успел схватить рукоятку, как на широкое лезвие наступила берца армейского образца. Начищенная до блеска обувь военного образца принадлежала старику, и к голове лежащего Викинга тот приставил ТТ.
От пули не увернуться. Факт. Рядом бился Старший с мутантом и, судя по интонации матов, у них наметился паритет. Отец мог помочь Старшему, но убрать от головы Семена оружие, значит дать ему лишний шанс. Викинг только задумался, почему человек с таким тяжелым взглядом еще не нажал на спусковой крючок, как раздался щелчок металла.
Осечка. Вот он шанс! Семён взвился пружиной поднимаясь на ноги в момент, когда старик начал передергивать затворную раму ПМ (или ТТ?), и отпихнул рукой пистолет старика, давший осечку каким-то чудом. Опять щелчок и на этот раз снова выстрела не последовало. Еще одна осечка. Боги этого виртуального мира сегодня на стороне Викинга.
Старик не собирался просто так опускать руки. Удар коленом в бок был вполне ощутим, и Семён вполне мог от него увернуться, но сейчас все внимание было приковано к пистолету в узловатых, покрытых морщинами и старческими пятнами руках. Удар коленом в ребра старика и выскочивший такой желанный крит решил исход борьбы. Крикнув, одномоментно с хрустнувшими от удара ребрами, он больше не предпринимал попыток попасть в пах.
Справиться с тем, кого Старший называл отцом, оказалось неожиданно просто. Это не зараженный, способный если не завязывать арматуру в узел, то, по крайней мере, легко выворачивающий суставы жертвы. Ловкость помогла. Кувырок, одной рукой отвести пистолет сторону, другой выворачивать немощную руку, потянувшись за ножом на поясе.
Старик был не сильным соперником, но жизненный опыт был на стороне отца лысого. Он не стал пытаться выстрелить в Викинга, в надежде, что третьей осечки не будет, наоборот поддался отводящей пистолет руке, и когда ствол указал на боровшегося с мутантом Старшего, несколько раз до упора нажал спусковой крючок.
Несколько пуль вошли в рыхлое тело мутанта, добравшись до мясистой ноги Старшего. Плевун завизжал, начав неистово колотить конечностями, взрывая неподатливую глиняную почву. Последняя пуля угодила в бедро катавшегося в пыли рядом с ними с обожженым до костей лицом Болта. Но тот не сильно обратил внимание на разорвавшую бедро пулю. Вернее обратил, но для него она была как ледяной душ, приводящий в сознание после алкогольного угара.
Его предсмертная агония не желала заканчиваться и он, придя в сознание на короткое время, сам решил положить ей конец. Сквозь агонию проскакивали то единичные слова, то целые фразы. Он лишился глаз и мяса на лице, губы растворились в кислоте, оставив неприкрытыми желтые зубы. Тонкая кожа слезла словно истлевшие перчатки, обнажив кости на кончиках пальцев.
Весь в пыли и кислоте он ещё не потерял остатки разума и, нащупав под собой свой же выроненный пистолет, поднял его, снял с предохранителя облезшим до костей пальцем и, приставив к голове, не прекращая реветь от боли, выстрелил.
Батя Старшего выпустил из руки ставший бесполезным пистолет и теперь пытался просто разорвать расстояние, ругаясь от боли в сломанных ребрах. Мутант все еще бился, будто в эпилептическом припадке и Старший почти вылез из-под него. Выходить один на один против Старшего — чистое самоубийство. Да и стоит Семену отпустить старика на пару метров, как молодчики на вышках помножат его на ноль короткими автоматными очередями.
Лысый спихнул с себя агонизирующего плевуна, который сейчас лупил когтистыми конечностями безвольное тело Болта, земля ему стекловатой, и достал из кобуры пятисотый Магнум на стволе которого, остались разводы от кислоты плевуна.
— Габелла, урод! — Старший улыбался белоснежными зубами. — Отпусти моего человека, не бери грех на душу. Умри как мужчина.
— Ты не будешь стрелять. — Семен, оставшись почти безоружным, приставил к шее старика игрушечный китайский перочинный нож. Спасибо за него Егору Дмитриевичу, до сих пор пускающему слюни с почерневших зубов и пытающегося высвободиться.
— Если ты думаешь, что укрывшись за его хилым тельцем, выживешь, то ты идиот! — Повысил голос Старший. — Этот пистолет может проделать в тебе большую дырку, даже если ты прячешься за холодильником в соседнем доме.
— Вряд ли ты будешь стрелять в отца.
Ответил Семён, не отрывая взгляда от лица главного Юпитерца. Сейчас все будет ясно, действительно ли старик его отец или же Батя — это просто погоняло. На секунду Викинг похолодел, лицо лысого оставалось все таким же каменным.
Ва-банк нужно идти до конца, поэтому маленькое лезвие швейцарского ножа воткнулась на пару сантиметров под челюстью. Горячая липкая кровь хлынула по шее старика и рукам мятежного игрока. Тут нервы лысого не выдержали и он, играя желваками, поднял в небо руки. Впрочем, не выпустил и пистолет. Он тоже привык играть до конца.
Только сейчас Викинг понял, что цепь больше не приковывает его к периметру, а волочится рядом. Сам же он стоял уже метрах в пятнадцати и удалялся вместе с заложником мелкими шагами.
— Ты нас отпустишь, Старший. Никто не пойдёт следом, никто не будет стрелять, и я отпущу твоего отца. — Викингу не хотелось убивать этого старика НПС, в отличие от его сына.
— Я всё равно тебя поймаю, мразь. — Старший всё также держал руки на виду.
— Ловить меня не придётся, скоро я сам вернусь.
Отойдя на три десятка метров, он позволил себе более широкие шаги и стал чаще выглядывать из-за живого щита, но старик намеренно тормозил его. Не хочет уходить из вида стрелков на вышке и сына, догадался Викинг. Старик не сопротивлялся, даже ему жить очень хотелось, несмотря на такой безразличный тон, которым он привык разговаривать.
— Ты смертник, мальчик. — Вдруг подал голос Батя.
— И тем не менее, я жив. — Ответил Семён неожиданно разговорчивому пленнику.
— Это ненадолго. — Последние слова были произнесены без страха, скорее с вызовом.
Старик рванул руку с ножом вниз от шеи и попытался кувырком уйти в сторону. Неожиданная сила проснулась в руке отца лысого, хотя это было вызвано скорее эффектом неожиданности. Но скорость реакции была на стороне молодых.
Уйти перекатом, как это планировал старик, не получилось. Успел схватить его за шиворот и дернуть к себе, заваливаясь на спину. В этот момент обожгло плечо, и только потом до ушей донесся раскат выстрела. Старик был мертв — пуля, предназначавшаяся груди Викинга, разорвала шею старика, оставив голову болтаться на лоскутах кожи.
Вот для чего старик тянул время. Снайперская винтовка — оружие не на каждый день, за ней пришлось ходить, ее нужно было собрать и настроить, поэтому старик еле плелся всячески мешая. Семён бы не удивился, наверняка это была та самая винтовка, на которую облизывался Тунгус. На расстояние метров в пятьсот, стрелок положил пулю туда, где мгновение назад находился торс Викинга. При этом, стрелку не помешал ветер, редкие кусты на линии огня и расстояние. Тот, кто держал оружие, знал что делает.
Пуля прошла по касательной, надрезав кожу и углубившись в плоть, но не задела кость и вышла где-то под плечом Викинга. Перекат, ещё перекат и зигзагом в лес. Нельзя давать второго шанса стрелку. Плевать на потерянный перочинный нож, сейчас унести бы ноги.
Лесопосадка вдоль дороги находилась в паре десятков метров, но за время пока он пытался скрыться, что-то взорвалось на уровне плеч и плюнуло в Семёна березовой щепой. Тонкое деревцо лопнуло, начало заваливаться где-то позади и только потом, в спину, его нагнал хлопок выстрела. Снайпер явно торопился, пренебрег глушителем.
Если бы стрелок начал работать на несколько минут раньше вряд ли бы ему удалось уйти. Сейчас же, перескочив асфальт покрытый сетью трещин, Семен нырнул за обочину и окончательно потерял из виду территорию Юпитера. И, несмотря на садящую в плече боль, он улыбался. Вчерашнее обещание, что Болт умрет первым он смог выполнить, правда и сам не ожидал, что это произойдёт так быстро.
Жестокая, паскудная смерть Болта, кричащего в агонии «умоляю, добейте», на минуту показалась слишком жестокой. Пусть даже тот момент, что он всего лишь персонаж, сгенерированный искусственным интеллектом, слабо утешал совесть. Но все душевные терзания исчезли, стоило вспомнить вчерашний ужин из странного варева с мозгами зомби.
Семен нырнул в заросшую кустами лесопосадку ограждающую дорогу с другой стороны. Продираться через кусты было сложно. Боль в плече и ноге начала нарастать, а голод утоленный не далее как пару часов назад сворачивал желудок в тугой узел. Подстегнутая регенерация и недавнее отравление требовали свое.
Разгребая листву Викинг так увлекся мыслями о том где раздобыть еду что не заметил как в его грудь уперся ствол. Оружие ближнего боя, пистолет-пулемет было в руках еще молодого, довольно крепкого мужчины. Второй ствол был в руках ровесника Семена.
Первое что бросилось в глаза, это отличная экипировка. Не военная, и не охотничья но от нее веяло новьем и качеством. Прорезиненные удобные костюмы химзащиты раскрашенные под цифру, на головах противомоскитные сетки, а за спиной рюкзаки.
Семен поднял руки. Из огня да в полымя, выматерился беззвучно он. Первой мыслью было что его перехватили люди Старшего. Ровно до того момента как из-за кустов не начали выглядывать любопытные детские мордашки в таких же зеленых москитных масках.
— Оружие на землю. — Произнес мужчина, вдавливая ствол пистолета-пулемета Вектор с колбой глушителя в грудь Викинга.
Новое оружие, из него наверняка почти не стреляли. В нос бил запах оружейного масла плохо стертый с черной краски на ствольной коробке. Нет, эти ребята определённо не с Юпитера. На вторую попытку удрать не было сил ни физических, живот скрутило от голода, словно он не ел несколько суток, ни моральных, недавно пережитое тяжким грузом ложилось на подсознание.
— Убери оружие, я не вооружён. И если не пристрелите на месте, то хоть накормите. Жрать хочу.
Семён пальцем осторожно отвел ствол Вектора и уселся на зелёный ковёр сочной некошеной травы. Встреченые не были похожи на диких, загнанных людей. В их глазах читался страх, но не отчаяние и озлобленность.
— Ты кто такой? — Мужчина в годах снова направил Вектор в лицо беглеца, но Семен даже не повел бровью. Слишком часто за последние несколько дней ему угрожали.
— Зови меня просто Викинг. Кто вы такие, мне не интересно. Ответьте лучше на другой вопрос: я ваш пленник?
— Нет.