— Йоросий, сёко-сан!
— Вот, хлопцы, вам первый житель Акапу! — сказал Кисурин, подходя к разведчикам. — Кормите. Угощайте. И займите его, чтоб не скучал. Вы, Сидоров, со своим отделением остаетесь здесь. Остальным со всем снаряжением — за мной!..
Перед Сандзо поставили две банки: со свиной тушенкой и с мандариновым компотом. Положили хлеб, маленькие японские галеты, плитку ириса. При виде такого богатства глаза его восторженно засветились. Утолив первый голод, Сандзо стал незаметно прятать галеты и ириски в карман — делал запасы для своих родных. Сержант глазами приказал солдатам молчать.
После еды Сидоров затеял занимательную игру. Он или кто-нибудь из солдат тыкал пальцем в какую-то вещь и просил назвать ее по-японски. Сандзо называл и весело смеялся, когда солдаты коверкали такие простые и понятные слова…
Разведчики быстро нашли в зарослях бамбука промоину, выводившую к каменному карнизу.
— Как же они тут с детьми шли? — ужаснулся Кисурин. И приказал; — Прямо с начала тропы через каждые пять метров забивайте крючья и тяните веревку. А то еще сорвется кто.
Разведчики, выравнивая тропу кое-где кирками и оставляя за собой надежно закрепленную веревку, выбрались на верхнюю площадку. Когда они подходили к шалашам, построенным под старыми елями и пихтами, там поднялся переполох. Кисурин остановился и обратился к людям с давно обдуманной речью:
— Жители Акапу! Вы напрасно боитесь русских солдат. Никто не тронет ни вас, ни вашего имущества. Спускайтесь в поселок и живите так, как вы привыкли. Можете ловить рыбу или добывать из океана морскую капусту. Я, русский комендант поселка капитан Александр Кисурин, гарантирую вам спокойствие и неприкосновенность. Я знаю: вы голодны. Прошу вас. Подойдите и возьмите продукты, чтобы подкрепить силы. А потом мы поможем вам спуститься вниз.
Люди с изможденными худыми лицами стояли, прижимаясь к стволам деревьев, выглядывали из шалашей и молчали. Страх перед русскими, воспитанный японской военщиной, японской печатью, японскими учителями, сковывал их. Они боялись поверить.
Никто не сделал ни одного движения. Тишина… И вдруг откуда-то из-за спины послышался приближающийся мальчишеский крик:
— Такита-сан! Росиадзин йоросий! Росиадзин хэйтай йоросий!
Кисурин обернулся. Это бежал Сандзо.
Смышленый Сандзо понял, куда ушли почти все солдаты с капитаном. Поиграв в слова, Сандзо предложил самому маленькому по росту солдату, ефрейтору Коле Круглову, поиграть с ним в ловитки. Коля смутился.
— Ну чего ты, ефрейтор, — сказал ему сержант Сидоров, — поиграй с мальцом. Капитан приказал забавлять его.
Сначала они бегали друг за другом между деревьями поблизости от стоянки. Солдаты вместе с Сидоровым хохотали до слез, глядя, как ловкий маленький Сандзо обманывает, увертывается от Круглова. Игра шла с переменным успехом. Потом Сандзо побежал, виляя между сосен, и нырнул в заросли курильского бамбука. Кругов полез за ним, но скоро понял, что в такой чаще маленького мальчишку не найти.
— Сандзо! Сандзо! — кричал ефрейтор.
Но верхушки четырехметровых стеблей бамбука не шевелились. Мальчишка не откликался… А Сандзо тем временем уже шел по каменной тропе. Теперь ему не было так страшно. Он держался за крепкую веревку. В ущелье ярко светило солнце. И недалеко были веселые солдаты Кисури-сана.
— Кисури-сан йоросий! Росиадзин хэйтай йоросий!— кричал Сандзо, подбегая к японцам. Его сразу окружили. Дальше он так зачастил, что капитан сумел только понять слова: хорошо, пища, домой, Акапу…
— Аната, мэсиагару додзо — повторил капитан приглашение.
Лица у людей будто оттаяли. Женщины подходили к солдатам, которые уже раскрыли свои доотказа набитые вещмешки. Они низко кланялись, улыбались, брали марлевые мешочки с маленькими японскими галетами вперемешку с разноцветными круглыми леденцами. Снова кланялись и благодарили: «Аригато, росиадзин, аригато». Солдаты совали в руки детям ириски и железные банки с мандариновым компотом, взятым из японских офицерских запасов.
Ребятишки брали гостинцы, тоже кланялись и бегом мчались к своим шалашам. Спустя некоторое время, насытившись, они опять прибежали. Полукольцом окружили солдат. Темными любопытными глазами рассматривали незнакомую одежду, оружие, амуницию.
Сандзо, пришедший вместе с русскими, стал для них героем. Он вытащил из кармана блестящую гильзу от автомата, подаренную ему сержантом Сидоровым. Мальчишки рассматривали ее, трогали пальцами и цокали языками от удовольствия. А когда Сандзо приложил гильзу к губам, как научил его Коля Круглов, и свистнул, япончата закричали: «Ара! Ара!» и запрыгали от восторга. Все, как один, захотели иметь по такому же замечательному свистку.
У солдат нашлись две или три гильзы. Отдали. Но это только еще более раззадорило остальных.
— Товарищ капитан! Разрешите «наделать» им свистков! — попросил пожилой усатый старшина. — Уж так им хочется.
— Ну, давай! — согласился Кисурин. — Только осторожно, не испугай.
Старшина повернулся к мальчишкам спиной, направил автомат на вершину Тяти и в несколько длинных очередей опорожнил полмагазина. Когда раздались первые выстрелы, ребятишки шарахнулись в стороны. Но фонтан золотых стреляных гильз, брызжущий из автомата на землю, заворожил их. И как только старшина спрятал автомат за спину, мальчишки с визгом кинулись подбирать еще горячие «свистки». А еще через две минуты поднялся такой свист на все лады, что взрослые только морщились и затыкали уши пальцами.
Когда жители Акапу с разведчиками Кисурина, помогавшими им нести вещи, возвращались к своему поселку, на привале у озера произошел небольшой эпизод. Сержант Сидоров прилег было на траву, но тотчас вскочил. Под бок попался камень. Он хотел его отбросить и улечься снова, но глянул на место, где лежал камень, и сдвинул пилотку на затылок. В ямке лежал окурок. Сержант оглянулся. Все занимались своими делами. Он внимательно осмотрел окурок сигареты и присвистнул. Подождав, пока все встали и пошли дальше, позвал капитана. Кисурин тоже внимательно осмотрел окурок:
— Странно, — сказал он. — Сухой, не пожелтел. А позавчера шел дождь. Его положили под камень — значит, спрятали… Тут вот поясок и золотая звездочка. Такие сигареты курят только офицеры, да и то не всякие. Что же это выходит?..
Сандзо, который был рядом с капитаном, напряженно смотрел на окурок, и на его лбу проступали бисеринки пота.
— Сандзо, ты знаешь, кто курит такие сигареты?
Сандзо несколько секунд растерянно смотрел на Кисурина, потом, покрутив головой, ответил:
— Сиру най, сёко-сан!.. Сиру най! — И побежал догонять своих.
Сержант хотел удержать мальчишку, но капитан остановил.
— Не надо, Миша. Все равно сейчас ничего не скажет. — Подумал и добавил: — Так вот оно что. Мы с тобой думаем, что все господа самураи в лагере военнопленных. Ан нет. Какой-то зубр у нас под носом ходит.
— И чего он тут крутился? — вслух рассуждал сержант. — Может, к жителям хотел добраться? А может, у него там еще какой интерес есть?.. Если он по карнизу залезет наверх, его и батальоном оттуда не выкуришь.
— Правильно, Миша. Нужно запечатать. Тут мы его скорей поймаем.
— Чем закрыть, товарищ капитан! Была бы хоть одна мина.
— Это идея! Подведем под самурая мину! — расхохотался капитан.
Сержант Сидоров с ефрейтором Кругловым вернулись к началу тропы. В пустых металлических ящиках из-под патронов кинжалом провертели дырки, вставили в них по куску телефонного кабеля с расплетенными стальными жилами. Один ящик положили в самом начале тропы, другой — подальше. Коля на куске фанеры старательно выписывал японские иероглифы, то и дело поглядывая в «Русско-японский военный разговорник». Кол с надписью воткнули в щель у начала тропы.
— Ну как, похоже? — спросил Коля.
Сержант подошел. С фанерки на него смотрели два загадочных знака. А рядом по-русски написано: «Осторожно! Мины!» В ущелье из металлических ящиков грозно топорщились во все стороны стальные усики.
— Не знаю, как самурай, а я бы ни в жизнь не полез!..
Они догнали своих уже почти у поселка.
— Товарищ капитан! «Минное поле» поставлено! — доложил Сидоров. И все трое расхохотались.