Мама, — вырвалось само собой.
Конечно же, она не слышала меня. И я прекрасно понимала это, но… хотелось иного.
Стало невыносимо жарко. Пламя, горящее в камине, пылало так сильно, что освещало собою всю комнату. Прямо перед каменным вместилищем огня на полусогнутых коленях сидел тот, кто правил закрытым миром более трёх тысяч лет. Сам падший Паладин собственной персоной. Взгляд цвета Бездны внимательно смотрел вперёд и в то же время в никуда.
Пламя всегда горит в этом доме, — раздался тихий женский голос. — Не зависимо от обстоятельств, Кир.
Сердце пропустило удар. И даже тьма внутри чёрной ведьмы затаилась, склоняясь перед величием тех, кто сейчас пусть и не по-настоящему, но был рядом. Она стояла позади него, слегка дотрагиваясь кончиками пальцев до левого плеча. И её взгляд тоже не выражал ровным счётом ничего. Пустоту.
Маленькая ведьмочка может вырасти и здесь, — добавила она.
Создатель. Они говорят обо мне?. Она правда хотела, чтобы я жила здесь, с ними?.
Мужчина не реагировал. Лишь прикрыл глаза. Так и не произнёс ни слова. И было в этой давящей тишине столько невысказанной боли, что и моя душа сжалась под этим гнётом.
Кир? — позвала она снова.
Прайм тяжело вздохнул и повернулся в её сторону. Притянув супругу за руку, он вытянул ноги вперёд и расположился на ковре, усаживая брюнетку к себе на колени. И так и продолжил молчать, бессмысленно смотря в ту же точку, что и раньше.
Кир, а много было их? — последовал следующий вопрос.
И я уже было решила, что и на этот раз Прайм не ответит, но вышло иначе.
Их? — переспросил он.
Ну, женщин, — болезненно скривилась Аэлин.
Он перевёл взгляд, пристально посмотрев на неё, словно и не сразу понял, что именно она сказала. А потом вновь вернулся к созерцанию в никуда.
Я должен сейчас уйти, Аэлин, — сказал тихо и вкрадчиво Киринион. Создатель. Даже уже я ненавижу эту интонацию.
Иди, — резко отозвалась она, поднимаясь на ноги.
Как только стройный миниатюрный силуэт скрылся за пределами гостиной, видение рассеялось, а я смогла вернуться в реальность. Задыхаясь и едва удерживаясь на ногах. И то благодаря тому, что Шариер продолжал крепко сжимать мою руку.
Кажется, это не совсем то, что нужно, — виновато отвёл взгляд маг смерти.
Как знать, — грустно прошептала я.
Мысль о том, что оказывается не только моё сердце способно разрываться снова и снова каждый раз так, будто и не способно больше биться, навязчиво свербела в разуме, оставляя горький отпечаток.
Больше здесь я ничего не ощущаю, — продолжил оправдываться Шариер. — Может, попробуем снова? Где-нибудь ещё?
Да, давай, — улыбнулась вымученно. Можно подумать были варианты получше.
ГЛАВА 5
В последний раз, Ева, — предупреждающе приподнял бровь Шариер, как только я уселась посреди спальни.
После предыдущего экскурса среди погрома на кухне мне и правда стоило бы лучше отдохнуть, да и сам маг смерти довольно заметно истончил свой резерв, а если учесть, что он пользовался не только своей магией, но и вытягивал её из остальных, то, скорее всего, он прав. Вот только соглашаться с ним я не спешила. Важнее узнать причину и как следствие, понять, что делать с этими знаниями дальше.
Посмотрим, — ответила уклончиво.
Ответ мужчине явно не понравился, но спорить он на удивление не стал. Может быть просто потому, что дальнейшие уговоры, в случае необходимости, будут бесполезны… Тряхнула головой, отгоняя посторонние мысли, концентрируясь на насущном.
Я готова, — только и успела, что сказать.
Всего мгновение и сияние магии личных децернентов Прайма в который раз за сегодняшний день опутали пространство, возвращая пребывающую в полумраке главную спальню поместья Деверо в иную реальность. Время словно изменило ритм, а блики лиловых лучей проникли сквозь полумрак из-за зашторенных портьер, скупыми отсветами падая на шёлковое покрывало цвета слоновой кости, медленно двигаясь дальше, задевая стройный мужской силуэт и тёмно-каштановые волосы. Казалось, что Прайм Киринион просто спал. Но зияющий в груди меч, пылающий фиолетовым пламенем, не позволял долго заблуждаться на этот счёт. Значит, я видела то, что было после поражения Прайма Алнаира перед кесарем Альтерры.
Бездна, — вырвалось наружу.
Голоса прозвучали одновременно. Приглушённый мой. И ещё один тихий вкрадчивый.
Её.
Архимаг воздушной стихии в несколько скорых шагов преодолела расстояние от
раскрытых дверей до постели, тут же рухнув на колени. И снова в глазах цвета зыбучей трясины отражалась лишь бескрайняя боль. И слёзы… Как же много слёз скатывалось по фарфорово-бледной коже. Во второй раз я видела в ней настоящую слабость. И сейчас даже больше, чем там, на алнаирийском пляже, прежде чем она вогнала клинок себе в сердце.
Создатель. Как она могла жить с такой болью?.
Ответа на вопрос я не знала, да и едва успела задать его самой себе, как прекрасное лицо последней из рода Де Алькарро исказило такой гримасой гнева, что даже будучи в твёрдой памяти о том, что всё происходило не сейчас и не в моём присутствии, я содрогнулась.
Все ложь. Наглое враньё. — зашлась она в крике.
Смахнув застилающую взгляд влагу, архимаг решительно поднялась с места и обошла постель, обхватывая обеими руками серебряную рукоять клинка.
Не надо, Аэлин, — твёрдый спокойный голос Бажена донёсся с порога, заставив меня обернуться. — Так и должно быть. Без него он действительно умрёт здесь. Только это поддерживает в нём жизнь на этой стороне, Аэлин.
Заметила, как её руки дрогнули. Последняя из рода Де Алькарро задержала дыхание,
нервно прикусив губы. Явно пыталась вернуть себе самообладание.
Ясно, — не сразу, но ответила она.
И, поколебавшись ещё несколько секунд, отпустила клинок, отступив на шаг назад.