Несколько секунд стояла полная тишина, потом послышались голоса.
«Взломщики», — подумал Бонд с облегчением. Их он мог просто испепелить своим арсеналом. Было бы хуже, если бы в дом ворвались приспешники Волан-де-Морта; агент не был уверен, что современная техника превосходит по убойной силе современную магию, и не горел желанием проверять это в близком бою.
Нет, рассуждая теоретически, пуля калибра.50 BMG, выпущенная из винтовки «Barrett M90» с расстояния в восемьсот метров, при попадании в череп быстро убеждает клиента пораскинуть мозгами, даже если у него были другие планы на ближайшее будущее. И, если тот заранее не наложил на себя какое-нибудь очень специфичное заклинание, вариантов у него не остаётся. Кусок свинца в медной оболочке весом почти пятьдесят грамм пролетает восемьсот метров за секунду, вдвое быстрее скорости звука; ствол снайперской винтовки оснащён пламегасителем, и у клиента просто нет ни времени отреагировать, ни даже причины это делать.
Кроме того, судя по прочитанным книгам, маги существовали в собственной реальности, с современным миром пересекавшейся лишь эпизодически. Красной нитью сквозь все тексты проходило отношение к маглам — примерно такое же, как к неграм в середине 1930-х в южных штатах. Вроде бы, у них есть все гарантированные законом права, но они всё равно принадлежат ко второму сорту. Ни в одном учебнике не были упомянуты реактивные самолёты, межконтинентальные ракеты или ядерные двигатели. В качестве верха прогресса упоминались дирижабли и пароходы. Возможно, курс магловедения предоставлял более адекватные сведения, но этого учебника у Бонда не было. Поэтому представить себе, что маглы в состоянии изобрести что-нибудь опасное для магов… Исходя из сведений Бонда, для этого маг должен быть очень незаурядным, а такой маг не будет заниматься квартирными кражами.
Но всегда следует предполагать худшее. Как говорил преподаватель в разведшколе, «Постоянная бдительность!» Поэтому Бонд спрятал под поясом «Вальтер ППК», заправил в носок нож, поудобнее взялся за «Микро Узи» и стал ждать развития событий.
Голоса послышались на лестнице, затем замки на двери в спальню громко щёлкнули. Дверь распахнулась. Бонд скользнул в сторону, направив ствол пистолет-пулемёта в тёмный проём.
— Опусти палочку, дружище, а то глаз кому-нибудь выколешь, — произнёс низкий ворчливый голос.
Сердце Бонда застучало как бешеное. Из двух вариантов — взломщики или маги — палочку могли упоминать только вторые.
— Кто вы? — спросил он; ломающийся голос пустил петуха, выдав охватившее Джеймса волнение.
— Я Аластор Грюм, — ответил тот же голос. — Меня ещё называют «Грозный Глаз», уж не знаю, почему.
— И почему я должен вам верить? — поинтересовался Джеймс, не опуская ствол.
— Моя школа! — восхитился Грюм. — Хорошо, я скажу что-нибудь, что гарантированно убедит тебя в моей личности. В конце прошлого ты вместе с Дамблдором нашёл меня в моём сундуке, помнишь?
— Нет, — признался суперагент. — Не помню. А сколько вы выпили и зачем залезли в сундук?
Эта реплика посеяла замешательство среди фигур, столпившихся по ту сторону двери.
— Может, ты вспомнишь меня? — вперёд протолкнулся другой человек. — Я Римус Люпин, учил тебя защите от тёмных искусств весь третий год!
— Простите, сэр, я вас тоже не помню, — с сожалением ответил Джеймс. — Все мои воспоминания начинаются неделю назад.
— И долго мы ещё тут будем стоять, во мраке? — раздался третий голос, женский и совсем незнакомый. — Люмос!
Вспыхнул кончик волшебной палочки, и комната озарилась магическим светом. Бонд в последний момент сообразил опустить «Узи» на кровать и прикрыть его одеялом.
Ближе всех к Джеймсу стоял потрёпанный мужчина в длинном плаще, выглядящий седым, усталым, измождённым и даже больным. Он сердечно улыбался Бонду, и тот из вежливости попытался улыбнуться в ответ.
— О-о-о, да он в точности такой, как я думала! — воскликнула чародейка, которая держала в поднятой руке светящуюся волшебную палочку. Судя по всему, она была самой молодой из всей группы. Бледное, сужающееся книзу лицо, тёмные мерцающие глаза, короткий ёжик волос неистово-фиолетового цвета. — Здорово, Гарри!
— Добрый вечер, — вежливо поздоровался суперагент, маскируя звонким юношеским голосом щелчок предохранителя. — Мы знакомы?
— Пока ещё нет, — задорно подмигнула ему волшебница. — Ты был прав, Римус, он именно такой, каким ты его описывал.
— Он копия Джеймса, — сказал лысый чернокожий колдун, стоявший дальше всех. Говорил он врастяжку, густым басом, и в одном ухе у него была золотая серьга в форме кольца.
— Кроме глаз, — сипло поправил его другой маг из задних рядов. — Глаза как у Лили.
— Я не понял, — поинтересовался Бонд, вынимая руку из-под одеяла, — вы явились сюда, судя по всему, во всеоружии и готовые к схватке с каким-то противником, и даже не потрудились изучить мои фотографии? Вы же основываетесь только на словесном описании моей внешности! А если бы здесь шёл бой, и вы бы захотели меня защитить, вы что — останавливали бы каждого сражающегося и просили его минутку постоять спокойно, чтобы убедиться, что у него овал лица как у Джеймса, а глаза — как у Лили? И что, если нет, вы бы вежливо извинялись и приподнимали шляпу в просьбе простить за потерю времени?
Грозный Глаз Грюм с его длинной пепельной гривой и сильно пострадавшим в предыдущих схватках носом подозрительно оценил Джеймса колючими взглядами своих глаз. Один, маленький и тёмный, походил на бусину. Второй, круглый, большой и ярко-голубой, был закреплён в специальном устройстве поверх глазницы и двигался независимо от первого.
— Люпин, ты уверен, что это он? — пророкотал Аластер Грюм. — Тот, вроде, поглупее был. Очень некстати будет, если мы доставим вместо Поттера какого-нибудь Пожирателя смерти. Надо спросить его о чём-нибудь таком, что знает только настоящий Поттер.
— Алло, гараж! — возмутился Бонд. — Я потерял память! Я не знаю ничего из того, что знает настоящий Поттер!
— Или кто-нибудь прихватил с собой сыворотку правды? — упавшим голосом продолжил Грюм.
— Гарри, какой вид принимает твой Патронус? — спросил Люпин.
— А что такое Патронус? — ответил Бонд.
Воцарилось тягостное молчание.
— Мы не можем тащить его к нам без проверки, — пробормотал Грюм, сжимая свою палочку так, что она захрустела. — А если мы долбанём его Круциатусом, а? Тихонечко. У меня каждый Пожиратель на сороковой минуте сознавался.
— Да, у тебя все сознавались, — почесал в затылке Люпин. — Помнишь тех сантехников? «Конечно, разумеется, мы Пожиратели смерти, только прекрати нас мучить и скажи, наконец, что это такое»…
— Никогда нельзя перебдеть, — потупил один из глаз Грюм, не выглядя, впрочем, слишком виноватым.
— И что мы будем теперь делать? — Волшебница присела на единственный стул, рассматривая клетку совы, которая, как назло, улетела поохотиться. — Вы пока думайте, а я займусь своим внешним видом. Фиолетовый — не мой цвет. Мне кажется, он придаёт мне некоторую болезненность. — Волосы волшебницы мгновенно выпрямились, отросли до плеч и стали розовыми, как жевательная резинка.
— Вау! — восхитился Бонд. — Это как же вам удаётся?
— Я метаморфиня, — отмахнулась та, достала из кармашка зеркальце и начала придирчиво изучать своё изображение. — Это значит, что я могу менять свою внешность так, как мне захочется, — добавила она, увидев в зеркальце озадаченное лицо Джеймса. — Такая вот уродилась. Когда меня готовили на мракоборца, получила высшие баллы по скрытности и маскировке без всякой зубрёжки. Это было замечательно!
Джеймс восхищённо тряхнул головой, с усилием отгоняя мысли о возможном применении сознательного мгновенного изменения внешности в разведывательном деле, и окончательно убрал руку от «Узи»:
— А если бы на моём месте был метаморф? — поинтересовался он у Грюма. — Вы хоть представляете себе, кого вы могли бы тут встретить? Да любой метаморф, который видел бы меня одним глазом, — простите, Аластор, я не ваш глаз имею в виду, — мог бы меня скопировать и поджидать вас, расслабившихся и беззащитных! А всё, чем вы располагаете, чтобы отличить настоящего Гарри Поттера от поддельного, — словесное описание. Вы вообще планировали операцию перед тем, как явиться в этот дом?
— Планировали, — угрюмо ответил Люпин. — Вот она, — кивок в сторону волшебницы, — сварганила фальшивое приглашение на финал конкурса «Лучшая трава Голландии», чтобы выманить твоих родственников из дома.
— «Британии», — беззлобно поправила волшебница, рассматривая собственный локон. — «Лучшая трава Британии».
— Да хоть «Лучший синтетический мескалин с добавкой псилобицина»! — взорвался темнокожий маг из задних рядов. — Мне сказали, что это будет простая конвойная операция! Я оставил защиту магловского премьер-министра на курсанта-второгодника, который не отличает Адское Пламя от Огненного Меча, и оба этих заклинания пытается отразить собственным лбом, как наиболее прочным предметом из имеющихся под рукой! А вместо быстрой и ненапряжной прогулки перед ужином я вынужден торчать в какой-то дыре в Суррее и выслушивать морализаторства пацанёнка, у которого всех достоинств — только шрам на лбу!
— Это Кингсли Брустер, — шепнул Люпин Бонду. — Ты его не слушай, он вообще-то добрый, когда поест. Он у нас самый толковый по части охраны. — Суперагент мысленно закрыл своё лицо ладонью. Если это — самый толковый, то какие все остальные? — На стуле Нимфадора Тонкс, и она требует, чтобы её называли только по фамилии. Вон тот — Дедалус Дингл, это Элфиас Дож, за дверью Стерджис Подмор, а вон та, в зелёной накидке, — Эммелина Вэнс.