— Ты знаешь, почему.
— Наши причины могут не совпадать.
— А должны совпадать.
— Но это не так, — она вскинула голову. — Ты не можешь принимать за меня решения.
— Возможно, но они повлияют на меня.
— Как?
— Если ты выберешь его, я… буду страдать.
— Но это ведь ты меня отверг, не так ли?
— Верно.
— Значит, ты хочешь, чтобы страдала я.
— Нет. Не… — он вздохнул. — Я не хочу твоих страданий, Исида. Просто… Сетх тебе не нужен.
— Тогда кто нужен?
Осирис не стал отвечать. Вместо этого он шагнул к ней, обхватил ее щеку и погладил нежную кожу большим пальцем. Он нежно прошептал:
— Ты нежная и красивая, как луч лунного света, — он прижал другую ладонь к ее лицу, провел пальцами по ее челюсти. Поддавшись искушению, он притянул ее ближе, наслаждаясь прикосновением ее ладоней к его груди. Он склонился и прошептал ей на ухо. — Я не дам Сетху погасить твой свет.
Исида скользнула ладонями вверх и обвила руками его шею, а потом сказала:
— Тогда дай мне другой вариант.
Осирис не успел ответить, а Исида приблизилась к его губам, и он перестал думать о том, что нужно сказать. Когда она склонила голову и прижалась к его губам, он застонал и крепко обвил ее талию, приподнимая Исиду над землей. Ее крылья трепетали, он отчасти понимал, что уже не удерживает ее вес. А потом она сложила крылья и прижалась к нему, и для него ничто в мире не ощущалось так приятно и правильно, как она в его объятиях.
Исида была самой яркой звездой в космосе. И она была готова стать его. Он поймал ее и сгорал в ее присутствии. Но ему было все равно. Он хотел этого. Хотел ее. Хотел больше чего-либо за всю жизнь. Но он знал, что не мог получить ее.
Он нежно опустил ее и отпрянул на шаг. Расстояние между ними манило его, словно живое, жестоко разделяющее их. Ее глаза сияли, были полны обещаний.
Губы, которые он только что целовал, опухли и манили, и было так просто опустить голову и снова ощутить их вкус. Исида медленно улыбнулась, подняв руку, чтобы пригладить его волосы, и это разбивало сердце. Он знал, что будет до конца своих дней вспоминать румянец на ее щеках.
Поймав ее руку, он прижал ладонь к своим губам, нежно целуя.
— Прости, — сказал он. Это было жалким отголоском того, что происходило между ними перед этим. Но в этот раз он думал о последствиях того, что она предлагала. В этот раз он бежал от своих чувств. Он не мог больше отрицать это. Чувства к Исиде были настоящими. Но он не знал, что с ними делать.
— Что? — спросила она, растерянно моргнув.
— Я сказал, прости, но мне нужно уйти.
— Уйти?
— Да. Мне нужно подумать.
Он быстро спустился по ступенькам беседки на залитую светом луны траву.
— Подумать? — крикнула она, не скрывая расстройства. — Так убегай и думай, Осирис! Но знай, что и я собираюсь многое обдумать! — Исида выскочила из беседки, резко развернула крылья и пропала в звездном небе.
Сетх смотрел из теней дерева, глаза его засияли, когда Исида улетела в небо, а Осирис ушел прочь. Все шло не так, как он задумывал, но Сетх считал, что еще мог повернуть события в свою пользу.
Проще всего растоптать их отношения было разговором с Амун-Ра. Сетх потер челюсть. Нет. Это помешает его планам. Если он хочет привязать к себе Исиду, ему нужно скрывать от Амун-Ра чувства Исиды, ее желание чего-то большего.
Честно говоря, это в ней восхищало Сетха. Было приятно знать, что она была так же недовольна многим в жизни, как и он. Слежка за ней была во многом полезна. Он мог использовать это для своего преимущества. Сетх всю ночь репетировал то, что будет делать и говорить Исиде. Чтобы она посмотрела на него как на лучший выбор. А потом над горами поднялось солнце, окутало Гелиополис золотым сиянием, и он обратился к матери, попросил у нее комету для послания.
Небо загудело в ответ, ветер защекотал его щеку.
— Хорошо, — сказала Нут сыну, — но Осирис уже попросил о таком. Когда комета вернется, я буду рада передать ею и твое послание.
Сетх стиснул зубы и сжал кулак.
— Не стоит, матушка, — рявкнул он. А потом быстро извинился, объяснив, что устал, и добавил. — Ты не слышала его послание?
— Ты знаешь, что я не подслушиваю детей.
— И ты не знаешь, что он сказал ей? — не отступал Сетх.
Ветер затих, а потом окутал его ноги так слабо, что он бы не заметил, если бы не был богом.
— Это не для тебя, сын, — услышал он ее тихий ответ.
Тело Сетха дрожало от недовольства.
— Но ты могла бы в этот раз… — начал он, пытаясь показать матери уважение к ее статусу. Нут перебила его внезапным движением облаков над головой. Они бушевали, двигались, но, быстро собравшись, так же быстро они рассеялись. Они растянулись тонкими пальцами и испарились в жаре утреннего солнца, пропадая.
— Обычно я так не делаю, — сказала она наконец, — но я знаю, что у тебя трудное время, и другие боги не так терпеливы с тобой, как мне бы хотелось, — она вздохнула. Ее дыхание у его лица было холодным, как космос, что был ее домом. — Осирис попросил Исиду встретиться в конюшнях Амун-Ра. Я не знаю, что она будет делать, но послание было доставлено.
Сетх склонил голову.
— Спасибо, матушка.