“No insult was intended. I was thinking of the plants of Earth. I can't imagine a dandelion...”
“A dandelion?”
“A very common plant.”
— Но я совсем не хотел вас оскорбить! Я думал о наших земных растениях. Не могу себе представить какой-нибудь одуванчик...
— Одуванчик?
— Обыкновенный цветок, такие у нас растут на каждом шагу.
“You may be right,” they said. “We may have been different, originally, than the plants of Earth.”
“You remember nothing of it all, of course.”
“You mean ancestral memory?”
— Возможно, вы и правы. Должно быть, мы с самого начала были не такие, как растения у вас на Земле.
— Но вы этого, конечно, не помните.
— Вы имеете в виду родовую память?
“I suppose that's what I mean.”
“It was so long ago,” they said. “We have the record of it. Not a myth, you understand, not a legend. But the actual record of how we became intelligent.”
“Which,” I said, “is far more than the human race has got.”
— Да, наверно.
— Это было очень давно. Но у нас есть данные. Не миф, не легенда, а точные данные о том, как мы стали разумными.
— В этом смысле человечеству до вас далеко, — сказал я. — У нас таких данных нет.
“And now,” said the Flowers, “we must say goodbye. Our enunciator is becoming quite fatigued and we must not abuse his strength, for he has served us long and faithfully and we have affection for him. We will talk with you again.”
“Whew!” said Tupper.
He wiped the slobber off his chin.
“That's the longest,” he said, “I have ever talked for them. What did you talk about?”
— А сейчас мы должны с вами проститься, — сказали Цветы. — Наш глашатай очень устал, надо беречь его силы, ведь он уже так давно служит нам верой и правдой, и мы к нему привязались. Мы с вами побеседуем в другой раз.
— Ф-фу! — сказал Таппер и утер ладонью подбородок.
— Так долго я за них еще не разговаривал. Про что это вы толковали?
“You mean you don't know?”
“Of course I don't,” snapped Tupper. “I never listen in.”
He was human once again. His eyes had returned to normal and his face had become unstuck.
— А ты разве не знаешь?
— Откуда мне знать, — огрызнулся Таппер. — Отродясь не подслушивал.
Он опять стал похож на человека. Глаза ожили, застывшие черты оттаяли.
“But the readers,” I said. “They read longer than we talked.”
“I don't have nothing to do with the reading that is done,” said Tupper. “That ain't two-way talk. That's all mental contact stuff.”
“But the phones,” I said.
— А чтецы? — спросил я. — Они же читают дольше, чем мы разговаривали?
— Кто читает, это не по моей части, — сказал Таппер. — С ними разговоров не ведут. Там прямо ловят мысли.
— А телефоны зачем же?
“The phones are just to tell them the things they should read.”
“Don't they read into the phones?”
“Sure they do,” said Tupper. “I hat's so they'll read aloud. It's easier for the Flowers to pick it up if they read aloud. It's sharper in the reader's brain or something.”
— Просто чтоб говорить им, про что надо читать.
— А разве они читают не по телефону?
— Ну, ясно, по телефону. Это чтоб они читали вслух. Цветам легче понимать, когда вслух. Вроде тогда у чтеца в голове все отчетливей выходит.
He got up slowly.