Он встал и взял с шестка чашку. В ней был липовый чай. Он его очень любил. И яичница ему понравилась. Собственно, только теперь он почувствовал, что голоден.
Тут кто-то вошел в дом. Открылись двери, в сенях послышались шаги. Потом в кухню вошел отец.
— Ты уже дома? — спросил он Мартина, — А я думал, ты уж сегодня не вернешься.
— Мы на Ваг ходили.
— Дождь идет, — сказал отец, и по лицу его было видно, что он очень доволен. Лицо его было мокрым, промокла и рубашка.
— Ну, раздевайся, — сказала мама отцу и подала ему сухую рубашку.
— У меня для тебя что-то есть, — сказал отец Мартину. И посмотрел на него, а потом на маму. — Ты ничего ему не говорила? — спросил он у мамы.
Она покачала головой.
Мартин посмотрел на отца и увидел, что тот улыбается. Он перестал есть и подумал, спросить его или подождать. Но не выдержал.
— А что это?
— Ты сначала поешь, — сказал отец.
— Нет, скажи мне.
— Не догадываешься? Я купил тебе щенка.
Мартин даже забыл кусок проглотить.
— Он спрашивал, кто пищит во дворе, — сказала мама, — но я не проговорилась.
— Щенка? — крикнул Мартин. — Какого?
— Он коричневый, — ответил отец. — Но может еще измениться. Первая шерсть у него сменится.
Они оделись и вышли. В сенях остановились. Отец зажег лампу. Он вывернул фитили, и язычок пламени осветил его лицо. Когда они вышли, свет почти погас. Отец прикрыл лампу полой. Они быстро пробежали по тропинке. Ветер становился сильнее. Он бил в лицо, за воротник текли целые потоки воды.
Отец откинул полу и достал лампу. Мигающий свет осветил двор. В углу что-то задвигалось и запищало. Послышались мелкие шажки.
— Он спрятался под сани, — сказал отец.
Они подошли к задним воротам, где стояли сани. Посветили лампой. И увидели испуганные глаза.
— Он здесь, — прошептал Мартин и протянул руки.
— Осторожнее, он боится, — предупредил отец.
Мартин осторожно коснулся мягкой шерсти. Щенок сначала вздрогнул, взвизгнул. Когда Мартин снова дотронулся до него, он прижался к его руке.
— Он весь трясется, — сказал Мартин, беря его на руки. — Ему холодно, — продолжал он, — его бы надо в хлев.
— Нет, — сказал отец, — а то корова может его лягнуть. Мы ему постелем на возу, до утра как-нибудь потерпит, а утром сделаем ему будку.
— Красивая будет собака, — сказал Мартин.
— А как ты его назовешь? — спросил отец.
— Тарзан, — ответил мальчик, немного подумав, не решаясь взглянуть на отца.
— Тарзан? Ладно, — сказал отец. — Где же ты это вычитал? Хорошее имя.
Мартин поднял голову; если бы отец сейчас на него посмотрел, он бы увидел в глазах сына слезы.
— Постели ему в возке, — сказал отец, — вниз положи соломы, а сверху сена, ему будет мягко и тепло.
Мартин перевернул возок вверх дном — у него недоставало колеса. Шуму было немного. Когда все было приготовлено, он подтащил возок к задним дверям и снаружи тоже обложил его соломой на случай, если щенок вдруг выпадет.
— Все, можно класть, — сказал он.
Отец взял щенка. Щенок еще раз взвизгнул, но тише. Отец положил его на сено. Сначала щенок попытался встать на ноги, потом улегся. Он зарылся в сено, и через минуту торчала только его голова.
— Ну, пошли, — сказал отец, — а то свет ему мешает.
Мартин поднял лампу с земли, посветил на щенка. Глазки его блестели, как стеклышки. Они были зеленоватые и напоминали кошачьи.
— Ну, пусть спит, — сказал отец и потянул Мартина за рукав. Они услышали, как щенок копошится в сене, и открыли дверь. Порывы ветра и сильный дождь заглушили все звуки. Гроза набирала силу.
В день, какие не забываются, получил Мартин Тарзана. Как только он пришел из школы, сразу же принялся за сооружение будки. Отец еще утром, перед тем как уйти на работу, на железную дорогу, приготовил ему доски, пилу, гвозди и молоток и нарисовал на бумажке, как должна выглядеть эта будка. Она была похожа на дом с маленькой крышей. Мартин трудился уже около часа, когда вернулся отец. Мартин увидел его на дороге в синей железнодорожной форме и обрадовался. Фуражку отец нес под мышкой: ему, наверное, было жарко.
— Ну, покажи, что у тебя вышло, — весело спросил отец.
Он оглядел будку со всех сторон, кивая головой, и на лице его играла улыбка. Мартин следил за его глазами и лицом, ему было интересно, нравится ли она отцу.
— Зазоры между досками нужно проложить чем-нибудь, а так все хорошо.
Они вдвоем взяли будку и перенесли ее к дровяному сараю. Она была тяжелая, или Мартину это только показалось. Нести было трудно, он чуть не выпустил будку из рук.
— Такую не перевернет, — сказал Мартин.