— Видал, Макар, ситуация? Такая невеста у меня, а все одно хочется малому ухо отрезать.
Макар засмеялся, обдавая Оксану кислым дыханием. Он запихнул нож ей под футболку и медленно срезал лифчик. В брюхе у него клокотало, словно желудок исполнял
извращенный свадебный марш.
Клим чуть отодвинулся на стуле и наконец поднял глаза к Лизе.
— Вот я и думаю. Резать? Или не резать?
Лиза была умной девочкой. Она опустилась ему на колени — на самый кончик, подальше от туловища. Но Клим сгреб ее в охапку и усадил между ног, уткнувшись
пахом в стройный зад.
— Сиди, как на папке, — сказал он, расстегивая пуговицы ее рубашки, прижимаясь к спине, вдыхая запах волос. — Папка так никогда не делал? Не принято у
вас, городских?
Оксана мечтала ослепнуть, только бы не смотреть на то, как Клим спускает с ее дочери джинсы, до колен стягивает трусики. Сидящий рядом с ними Ромка застыл
каменным изваянием, уставившись в одну точку. Туда, где ночь несмело переваливалась через подоконник. Ромка был сильным. А вот Оксана не могла даже зажмуриться,
не то что отвести взгляд. Макар кряхтел возле нее, щупал и мял соски, целовал и покусывал, но она его почти не замечала.
Клим расстегнул молнию и вытащил из штанов огромный член. Тот возвышался между бледных ног Лизы, будто ее собственный. Оттянув крайнюю плоть, Клим постучал
разбухшей головкой по колечку в пупке девчонки.
— Гляди, какая конфета. Если попросишь, дам пососать.
Лиза не просила. Она упиралась руками в столешницу и дрожала всем телом. Волосы сбились на лицо, из сдвинутого лифчика торчала маленькая грудь.
Клим чуть приподнял ее, член заскользил вниз по лобку. Лиза всхлипнула. Клим резко вошел в нее, сделал пару рывков и с шумом выпустил воздух.
— Узкая какая… Макар, твой размер.
С Макара градом катился пот. Он теребил ширинку и бешено крутил головой, глядя то на Оксану, с которой уже сорвал трусы, то за стол, где Клим насаживал
на себя Лизу.
Клим разошелся, запыхтел. Опрокинул Лизу на стол — на пол рухнули кружки, потек самогон. Здоровенный член хлюпал во влагалище, как сапог в луже грязи.
Лиза терпела. Она не издавала ни звука, словно манекен со спущенными штанами, прижатый лицом к столешнице.
Макар окончательно потерял интерес к Оксане, в которой будто что-то хрустнуло, сломалось. Она влипла в диван и, не моргая, глядела за содроганиями дочери.
Макар, облизываясь, смотрел туда же, словно падальщик в ожидании остатков чужой трапезы.
Клим наваливался на Лизу всей тушей, наматывал волосы на кулак и с яростью вдалбливал член все глубже. Сдвинутый стол колотил в стену, скрипели доски пола.
Болтающаяся под потолком люстра рассыпала по комнате юркие тени.
— Давай уже, нахер! — крикнул Макар, вытирая испарину.