Витя молчал. Он не смотрел на Шурика и старательно колотил по гвоздю камнем.
Шурик скосил быстрые глаза и посмотрел на гвоздь. Прямой, длинный, он так и блестел на солнце.
А жаркое солнце поднималось над морем всё выше. Зелёные волны бежали к берегу. Дельфины кувыркались в тёплом море, и весело кружились птицы в синем небе. Всем было хорошо. А Шурику плохо. Он всё смотрел, смотрел на гвоздь, потом сморщился, всхлипнул и закричал таким голосом, будто у него в горле косточка застряла.
— С этим гвоздём… знаешь… у меня… какой бы… корабль был?! К этому гвоздю… знаешь… как бы я мачту… приделал!
— И я приделаю, — сказал Витя.
— Не приделаешь, — это мой гвоздь.
— Нет. Я его выпрямил. Теперь он не твой!
— И не твой! — закричал Шурик.
— И не твой! — закричал Витя и тоже всхлипнул.
— Вы что кричите? — вдруг услышали они незнакомый голос.
Витя и Шурик подняли головы и увидели высокого человека в соломенной шляпе.
— Вы кто такие? — спросил он.
— Мы Витя и Шурик, — пробормотал Витя.
— А я Иван Михайлович. Приехал в санаторий.
— На пароходе? — спросил Шурик.
— На пароходе.
Иван Михайлович посмотрел на доску, которую крепко держал Шурик, на гвоздь, который крепко зажал в руке Витя, покачал головой и сказал:
— Палуба есть, мачта есть, а корабля, видно, так и не будет?
Шурик и Витя молчат.
Иван Михайлович, как на физкультурной зарядке, развёл руки в стороны, глубоко вдохнул чудесный, тёплый воздух и сел на песок лицом к морю.
Вдали показалась яхта. Белопарусная, с высокой мачтой, она мчалась мимо пристани, мимо длинных рыбачьих сетей на берегу.
Ребята не спускали с неё глаз.
— Ох и мачта! — прошептал Шурик. — Такую бы построить.
— За чем же дело стало? — вдруг обернулся Иван Михайлович. — Палка есть, гвоздь есть, вот вам и мачта, — разве плохая?
— Хорошая, — сказал Витя.
— Еще какая! — закричал Шурик. — Вот посмотрите!.. — Он поставил на доску палочку, а Витя — рядом с ней гвоздь.
— Да, крепкая будет мачта, — сказал Иван Михайлович.
— Только из чего нам парус делать? — спросил Шурик.
Витя заулыбался и достал спрятанную за резинкой трусиков тряпочку.
— Какая маленькая! — огорчился Шурик, — разве она годится для такого корабля?
Иван Михайлович вынул из кармана сложенный квадратиком платок, тряхнул рукой — и перед Витей и Шуриком мелькнул белый парус с синей каймой.
— Счастливого плавания! — сказал Иван Михайлович, отдал ребятам платок и зашагал на пляж.
Витя с Шуриком растерянно посмотрели друг на друга и закричали вдогонку:
— Спа-си-бо!
Иван Михайлович помахал им рукой.
— Скорей давай строить, — заторопился Шурик.
Он взял камень и хотел уже вколачивать в доску гвоздь.
— Там не середина! — закричал Витя.
Шурик передвинул гвоздь. Витя сел на корточки и прищурил один глаз.
— А тут как раз середина! Давай, чтоб у нас всё было ровно.
— Давай, — согласился Шурик. Он держал гвоздь, а Витя приколачивал.
— Ну-ка, подёргай, — не шатается?
Шурик сильно дёрнул гвоздь:
— Ничуть не шатается.