Алёша Сорокин услышал это и удивился. Шутит дед, что ли?
Небо ясное, чистое, одно облачко над далёким лесом плывёт. Какой же тут дождь?
А дед своё:
— Кладите сено на возы! Отвозите, торопитесь!
Алёша не вытерпел, подбежал к деду и говорит:
— Дедушка, откуда вы взяли, что дождь будет? Может, вы шутите?
— Какие тут шутки! — отвечает дед Непосед. — Принимайся за дело! Некогда мне сейчас объяснять. Подожди часок.
Колхозники — те сразу деда поняли. Взялись за грабли и вилы, сено сгребают, на телеги кладут.
Вот опять поехали возы к сараю, один за другим.
Едут.
А то облачко, что было над лесом, всё растёт и растёт. Потемнело, синевой налилось, захватило полнеба и солнце закрыло.
Только последний воз сена увезли, — зашумел по листьям косой ливень. Но был он уже не страшен: сено под надёжной крышей, его не замочит.
Ребята на сене сидят, нахохлились, пережидают непогоду.
Только Алёша прямо под дождём побежал к деду в сад. Уж очень ему узнать хотелось, как дед Непосед догадался про дождь.
Дед на мокрого Алёшу поглядел и засмеялся.
— Ну, теперь, — говорит, — поверил, что дождь настоящий? Откуда я про него узнал? Меня клевер предупредил. Увидел я, что листики у клевера в щепотку сжались, словно три зелёных пальчика. А это сигнал: быть вскоре дождю.
Алёша подумал и спросил:
— А зачем клевер сжал листики?
— Чтобы дождь по ним не колотил. Листики широкие, ливень их к земле прибьёт, как ногой наступит. Вот и поставил клевер листья ребром, чтобы от дождя уберечься! Понял?
— Понял, — сказал Алёша.
Вытер он лицо и опять под дождём к сараю побежал.
Не терпится ему. Пусть все ребята узнают, как клевер дождь предсказывает!
Э. Шим
Н. Князева
Н. Князева
Живёт у меня зверёк. Маленький, на белочку похож. Мордочка зубастая, хвостик пушистый, шёрстка жёлтая, только на спине чёрные полоски.
Живёт он у меня с неделю, а ведёт себя, как хозяин: таскает крупу из пакетов, мешок с овсом прогрыз, связку сухих грибов перетаскал с полки под кровать.
Начнёт носиться по комнате, шумит, как большой. Швырк — промчится по стене. Прыг на полку, с полки на стол, на пол, с пола на кровать, к окну.
У соседей все окна настежь. А у меня и двери на запоре: боюсь, — убежит.
А может быть, я его зря стерегу? Пускай бежит себе в лес? Сердит я на него! Маленький зверушка, а меня — вот какого большого! — напугал в лесу. За это я его и поймал.
А поймал его очень интересно.
Иду в лесу по дороге. Всё тихо, слышно только, как на сухой ковёр колючей хвои мягко упадёт шишка, или сучок под ногой хрустнет, да увидишь, как бабочкой спорхнёт с сосны золотистая чешуйка.
Иду и посвистываю тихонько. Слышу, справа кто-то мне подсвистывает.
Обернулся я направо, а свистит уж слева. Я налево, а свистит справа. Верчусь, смотрю на деревья, между деревьями, вверх, вниз — никого. Что такое? Видно, кто-то со мной шутит.
Отошёл я немного, опять посвистел, — откликается совсем близко. Должно быть, мальчишки где-нибудь прячутся да передразнивают меня.
Каждое дерево осмотрел, приседаю, гляжу туда, сюда. А с другой стороны: «Фий-ю, фий-ю, фий-ю».
Рассердился я, швырнул сучком в деревья и пошёл дальше.
Иду тихо, оглядываюсь по сторонам, — листок не шелохнется. Нет и нет свистуна. А мне вот как его накрыть хочется!
Остановился я, посвистал. И тут вдруг рядом, совсем близко: «фий-ю, фий-ю, фий-ю».
Смотрю, — на сосне сучок пошевелился. Да нет, не сучок это, а маленький зверёк. Я ему — «фий-ю» и он мне — «фий-ю» — поздоровались, значит. Всмотрелся я и понял: ведь это бурундук.
«Ну, — думаю, — сейчас я тебя проучу».
Старые охотники мне рассказывали, что бурундуков и без ружья добывают.
А ну-ка и я попробую.
Сел под сосну, ноги вытянул, руки на них положил и посвистывать начал.