Американский химик, профессор Джозеф Давидович выдвинул любопытную гипотезу. Анализируя химический состав «монолитов», из которых сложены пирамиды, он высказал предположение, что они изготовлены из бетона. Д. Давидович определил 13 компонентов, из которых он мог приготовляться. Таким образом, всего несколько бригад «древне»-египетских бетонщиков вполне могли бы справиться с возведением пирамиды 100-150-метровой высоты. Причем за довольно короткое время. Во всяком случае, не за десятки лет.
Проблема приготовления порошка также могла решаться не очень сложно. Какое-то (вероятно, не очень большое) число рабочих могли растирать при помощи примитивных терок мягкую породу. Затем ее просушивали, ссыпали в корзины и обычным образом перевозили, например на ослах или лошадях, к месту стройки. Несколько носильщиков поднимали наверх корзины с порошком. Наверху готовили опалубку, заполняли ее порошком-смесью. Заливали воду. После застывания блока переходили к следующему. Так росла, например, пирамида.
По словам профессора Д. Давидовича, ему удалось обнаружить в иероглифической надписи на одной из стел эпохи фараона Джосера рецепт приготовления древнего бетона. Информация о гипотезе Д. Давидовича попала даже на страницы популярной прессы (см., например, перепечатку сообщения агентства ЮПИ в газете «Комсомольская правда» от 27 декабря 1987 года).
Известный ботаник, в свое время соратник Н.И. Вавилова, профессор П.М. Жуковский писал: «В 1960 году я был в Италии, где встретился в Неаполе с профессором Каселлой. Он в течение ряда лет изучал фрески Помпеи и Геркуланума и обнаружил на них американские по происхождению культурные растения: аннону, ананас и др… Аннона не вызывает никаких сомнений (настолько отчетливо изображение); ананас немного неясен, но все же это — он… Есть отличная фреска, изображающая лимон. Римляне могли его знать только из Индии».
Следовательно, фрески были написаны после открытия Колумбом Америки. То есть не ранее XV века н. э. Но ведь по скалигеровской хронологии Помпея была уничтожена извержением вулкана Везувий в 79 году н. э. Чтобы снять возникшее противоречие, историки делают вывод о том, что еще задолго до Колумба кто-то плавал в Америку из Европы. Но представляется, что, скорее всего, изображения американских плодов и растений появились в Италии лишь в эпоху Великих географических открытий. Но тогда получается, что Помпея и Геркуланум были засыпаны извержением не ранее XV века.
Более того, в Америке, на восточном Атлантическом побережье Венесуэлы обнаружен клад римских монет якобы IV века н. э. И опять-таки эти монеты попали в Америку во времена Великих географических открытий. Но тогда получается, что в кошельках моряков Колумба звенели «древне»-римские «античные» монеты. Вещь немыслимая для скалигеровской истории. И абсолютно естественная в нашей реконструкции. Поскольку эпоха географических открытий XV века — это, по-видимому, и есть «классическая античность Рима и Греции».
Считается, что во времена единой христианской церкви (до разделения церквей) состоялось семь Вселенских соборов. Последний — Седьмой собор (он же — Второй Никейский) — датируется скалигеровской хронологией 783–787 годами н. э. Так думают сегодня. Но совсем другую дату приписывали ему в средние века. И даже еще в XVII веке. Открываем рукописную Палею XVII века, хранящуюся в фонде Румянцевского музея Российской государственной библиотеки России. На листе 249 читаем: «А в старых перечнях от Рождества Христова до 7-го собора лет 1296, а от Адама до 7-го Вселенского собора лет 6296». Таким образом, средневековый хронолог четко показывает, что Седьмой Вселенский собор состоялся в самом конце XIII века, считая от Рождества Христова, то есть в 1296 году от Р. X.! Это на 500 лет позже принятой сегодня скалигеровской «датировки».
Отметим также, что в этой же Палее по-другому определен временной интервал между первочеловеком Адамом и Иисусом Христом. Сделаем одно важное замечание относительно до-скалигеровской хронологии. Многие, а может быть, даже все до-скалигеровские хронологи не знали и потому не использовали единой эры. Хронология представлена в виде набора относительных расстояний во времени между разными событиями: от собора до императора столько-то, от царя до короля — столько-то и т. п. Существовало много противоречий, согласовать все эти взаимные расстояния, уложив их на одну хронологическую шкалу, вообще говоря, было нельзя. Школа Скалигера-Петавиуса «волевым усилием» выбрала одну из множества возможных версий и объявила ее «правильной». А другие — «неверными». Как мы видим сегодня, ее приверженцы грубо ошиблись.
Как мы говорили, Александр Македонский — это отражение, в частности, великого османского = атаманского полководца XV века Магомета II, а также султана Сулеймана Великолепного (XVI век). Их время — это эпоха османского — атаманского завоевания, начавшегося из Руси-Орды. Согласно «античным» источникам, с Александром Македонским тесно связан другой знаменитый человек — его учитель Аристотель. Нельзя не отметить, что на Руси как раз во второй половине XV века появляется знаменитый ученый Аристотель. Он строит московский Успенский собор в Кремле (по образцу Владимирского Успенского собора), дворец в Венеции, его приглашают в Константинополь «для строения Султанских палат», но он будто бы туда не едет. По нашему мнению, скорее всего, он был в Константинополе и построил там Султанский дворец. Просто романовские историки не желали признавать, что и Константинопольский и Московский дворцы и соборы были построены одним и тем же мастером. Вот и заявили: «не ездил в Константинополь Аристотель».
Кроме того, Аристотель лил пушки и колокола. Его имя даже обозначено на некоторых русских монетах того времени (см. «Историю государства Российского» Н.М. Карамзина, т. 6). А это уже вызывает сомнение, что московский Аристотель был просто приезжим иностранцем, пусть даже и мастером монетной чеканки. Обратим внимание на его полное имя — Аристотель Фиорованти. То есть Аристотель Форован или Аристотель Фараонский. И теперь нам понятно, почему его так прозвали. Работал он в Москве, столице Руси-Орды, то есть библейского Египта. А потому, конечно, был Фараонским, то есть «при фараоне». Между прочим, комментаторы отмечают следующую странность, связанную с Аристотелем «фараонским». «Вообще можно сказать, что Аристотелю более посчастливилось у нас в России, чем на своей родине. Тогда как все еще красуется сооруженный им Успенский собор — плоды его деятельности в Италии бесследно исчезли» (см. сб. «Старая Москва», вып. 2, 1993).
«Античный» Платон, как свидетельствует Лютеранский Хронограф 1680 года, оказывается, называл «античного» Аристотеля мском. Это понятно: работал Аристотель в Москве, а потому и был москвичом, то есть мском. Прав был «античный» Платон.
И еще интересная деталь. Оказывается, Аристотель Фиорованти мск (Фараонский Москвич) был горбатым и косноязычным, причем все его друзья и ученики ему в этом подражали. Вот что рассказывает Лютеранский Хронограф 1680 года: «Возрастом бе мал, к тому скудообразен, горбат и косноязычен: кую обаче его естества скудость, други или паче рещи ласкатели, подражали».
Но ведь Александр Македонский считается учеником Аристотеля. И, по-видимому, старался изображать косноязычие. Насчет Александра Македонского нам ничего на этот счет не удалось обнаружить. А вот у его дубликата — библейского Моисея — косноязычие не только имелось, но даже подчеркивается в Библии: «И сказал Моисей Господу:… я тяжело говорю и косноязычен» (Исх. 4:10).
Оно не сохранилось. Однако в Западной Европе «Завещание Петра I» было несколько раз опубликовано. О нем подробно рассказано в книге В.П. Козлова «Тайны фальсификации». Этот текст признается грубой фальшивкой. «Завещание» содержит «план покорения Европы и всего мира».
Впрочем, мнение о том, что «Завещание Петра» является фальшивкой, разделяется не всеми. В подлинность «Завещания Петра» верили некоторые западноевропейские, в частности, французские, польские, венгерские ученые. «Популярность „Завещания“ за рубежом, — пишет В.П. Козлов, — контрастировала с абсолютным молчанием о нем отечественных ученых». Лишь «в 1875 году впервые появляется изложение „Завещания“ на русском языке… В 1877 году в России увидело свет первое большое исследование, специально посвященное доказательству подложности „Завещания“… В настоящее время фальсификация рассматривается преимущественно как курьез».
В подлинность «Завещания» искренне верили многие западноевропейские дипломаты. Известно, что легенда о неких глобальных внешнеполитических замыслах России возникла еще при жизни Петра I. Французский историк Ф. Кольсон писал в 1841 году: «В начале XVIII века Петр I, остановив взгляд на карте мира, воскликнул: „Бог создал только Россию“, и тогда он задумал те грандиозные планы, которые оформил потом в завещании».
Безусловно, с позиций скалигеровско-романовской истории подобные претензии русского царя выглядят глупо и смешно. Невежественная Россия, с трудом только выползающая из тьмы средневековья и только что начавшая учиться у Запада (например, у шведов), как надо по-настоящему воевать. И вдруг выясняется, что «Бог создал только Россию». Как такая дикая мысль могла прийти в голову Петру? Из общих скалигеровско-исторических соображений «совершенно ясно», что перед нами — грубая фальшивка.
Однако с точки зрения нашей реконструкции такая мысль Петра (высказывал он ее в действительности или нет) совсем не содержит чего-либо необычного. Ведь прошло всего лишь 100 лет с той поры, когда Русь-Орда владела всеми теми странами, которые Петр в своем (истинном или подложном) «Завещании» желает завоевать. Поэтому, наоборот, было бы просто странно, если бы мысли, изложенные в «Завещании», не приходили в голову монарху-реформатору. Как раз в конце XVII века Романовы прочно утвердились в центре бывшей Великой = «Монгольской» империи. И конечно, следующим естественным шагом они считали восстановление Империи в прежних размерах. Но уже, безусловно, под своей властью. Это — естественное желание для правителей, овладевших центром бывшей Великой империи. Конечно, из этого не следует, что приписываемое Петру I «Завещание» действительно подлинное. Но идея, высказанная в нем, скорее всего, не придумана, а действительно волновала Петра. Не потому ли Петр I приказал перевести на русский язык и напечатать книгу Мавро Орбини «О расширении рода славянского…», которую сегодня чаще называют коротко «Царство славян». В книге Орбини рассказано о великой = «монгольской» славянской гегемонии в Европе и Азии (см. «Русь и Рим», кн. 3).
Александр Иванович Сулакадзев (1771–1832) известен как коллекционер древних книг и рукописей, в том числе и по русской истории. За долгие годы он собрал огромную коллекцию, насчитывавшую несколько тысяч единиц. В конце жизни он издал каталог своей коллекции. Вокруг деятельности Сулакадзева многие десятилетия не утихали бурные споры. Сегодня историки сходятся во мнении, что он — злостный и «наиболее известный отечественный фальсификатор исторических источников, „творчеству“, которого посвящен не один десяток специальных работ… Он наиболее масштабный фабрикант подделок… Непостижимая дерзость в изготовлении и пропаганде фальшивок, размах и „жанровое“ или видовое разнообразие изделий, вышедших из-под его пера» (Козлов В.П. Тайны фальсификации).
Большой интерес в среде русской интеллигенции XIX века к историческим материалам, собранным Сулакадзевым, сочетался с активными обвинениями в якобы присущей ему страсти «собирать древние рукописи и вместе тем портить их своими приписками и подделками, чтоб придать им большую древность», как говорил в 1850 году академик А.X. Востоков. Крупный историк и археограф академик П.М. Строев в 1832 году писал: «Еще при жизни… (Сулакадзева — Авт.) я рассматривал книжные его сокровища, кои граф Толстой намеревался тогда купить… Подделки и приправки, впрочем, весьма неискусные, на большей части рукописей и теперь еще мне памятны».
Тем не менее, ситуация, оказывается, не столь однозначная, как нам сегодня это представляют. Например, В.П. Козлов признает: «Столь суровые, скептически-уничижительные оценки коллекции Сулакадзева, тем не менее, далеко не во всем оказались справедливыми. За годы своей жизни он сумел собрать действительно большую и ценную коллекцию печатных и рукописных материалов. Основу ее… составили библиотека и рукописное собрание деда и отца (считается, что Сулакадзев был потомком грузинского князя Г.М. Сулакидзе — Авт.). В дальнейшем она пополнялась покупками, дарениями, а возможно, и изъятиями при подходящих случаях из церковных и государственных хранилищ и библиотек… Загадочным путем в его коллекцию попали уникальные документы — реестры рукописей, присланных в конце XVIII в. в Синод по указанию Екатерины II (до начала XIX века они хранились в делопроизводстве Синода). В настоящее время известна рукопись, числившаяся в коллекции под номером 4967».
Этот номер показывает, что в огромной коллекции Сулакадзева насчитывалось как минимум 4967 книг и рукописей! В.П. Козлов замечает: «На одной из рукописей Сулакадзев записал, что у него „более 2 тысяч рукописей всякого рода, окромя писанных на баргаментах“. Трудно проверить в настоящее время достоверность этих свидетельств: сохранившиеся каталоги библиотеки называют от 62 до 294 славянских и западноевропейских рукописей… Сегодня известно местонахождение более 100 рукописей, принадлежавших Судакадзеву».
Именно из коллекции Сулакадзева вышли такие знаменитые сегодня источники по русской истории, как «История о Казанском царстве» в списке XVII века, Хронографическая Палея XVI века, Сказание А. Палицына (сегодня это один из основных источников по истории Смутного времени начала XVII века), Хронограф южнорусской редакции, отрывок Никоновской летописи в списке XVII века. Эти источники сегодня историки отнюдь не считают фальсифицированными, а напротив, тщательно изучают и используют при написании научных монографий. Таким образом, сегодня коллекцию Сулакадзева делят как бы на две части: «правильные источники» и «неправильные источники», последние — якобы сфальсифицированные документы. Важно понять, на каком основании это делается?
Скажем сразу, мы ни в коей мере не собираемся выступать судьями в вопросе о том, был ли Сулакадзев фальсификатором. Мы не анализировали подробно историю его коллекции и не держали в руках приобретенных им рукописей и книг. Тем более что большинство из них погибло или было намеренно уничтожено, об этом мы расскажем ниже. Но теперь, после нашего анализа русской истории, должны отметить, что вся история яростной борьбы вокруг коллекции Сулакадзева начинает освещаться новым светом и, возможно, становится понятнее.
Давайте посмотрим, на каком основании историки обвиняют собирателя коллекции в «фальсификации и злостном искажении истории». Пишут так. «Корни этой „страсти“… Сулакадзева следует искать в общественной и научной атмосфере первых десятилетий XIX века. Начало века было ознаменовано замечательными открытиями в славянской и русской литературе и письменности: в 1800 г. вышло в свет первое издание „Слова о полку Игореве“… На страницах периодики появились сенсационные известия о книгах Анны Ярославны, „древлянских рукописях“, писанными руническими буквами, славянском кодексе VIII в., обнаруженном в Италии, и т. д.» (В.П. Козлов).
В 1807 году Сулакадзев сообщил Державину об имеющихся у него «новгородских рунах». Вскоре коллекционер приобрел «Боянову песнь Славену» или «Гимн Бояну». Сегодня этот текст считается фальсификацией Сулакадзева. Историк В.П. Козлов пишет: «Данный образец „рунического“ текста красноречиво показывает, что в нагроможденных здесь псевдоанахронизмах, образованных от корней славянских слов, бесполезно искать какой-либо смысл». В.П. Козлов приводит далее пример, по-видимому, наиболее яркого «по бессмысленности», с его точки зрения, фрагмента «Гимна Бояну» в переводе Сулакадзева. Однако ничего «бессмысленного» мы тут не нашли. Этот текст, кстати, на первый взгляд несколько напоминает этрусские тексты, о которых мы подробно рассказали в 3-й книге настоящего издания. Их, судя по всему славянский, язык имеет много особенностей по сравнению с привычным нам старорусским. Таким образом, существуют заведомо подлинные образцы старых текстов, напоминающих по языку «Гимн Бояну». Из этого, конечно, не следует, что «Гимн Бояну» — не подделка. Но то, что это подделка, надо специально доказывать. А таких доказательств, например, в книге В.П. Козлова мы не нашли.
Отметим некую странность в системе обвинений Сулакадзева. В той же книге В.П. Козлова «Тайны фальсификации. Пособие для преподавателей и студентов вузов». Сулакадзеву посвящена отдельная глава под красноречивым названием, начинающимся словами «Хлестаков отечественной „археологии“». Тем не менее, во всей этой пространной главе, занимающей более 30 страниц, нам не удалось найти ни одного конкретного доказательства обвинения Сулакадзева в подлогах. Не приведено ни одного примера доказанного подлога. Все обвинения строятся в виде довольно расплывчатых рассуждений о том, какой «плохой Сулакадзев». Его интерес к театральному искусству В.П. Козлов называет «фанатическим»; он намекает далее, без каких бы то ни было обоснований, будто Сулакадзев выдумал свое происхождение от грузинского князя Г.М. Сулакидзе. Особое негодование историка вызывает неизданная историческая пьеса Сулакадзева «Московский воевода Иоанн». Якобы «ее герои живут… в мифическом мире». Сулакадзеву списком вменяются в вину: «бессистемная любознательность, романтическое фантазерство и в то же время дилетантизм, стремление выдавать желаемое за действительное, решение проблем не столько с помощью знаний, сколько самоуверенным напором и остроумными выдумками». И тому подобное. И, повторим, ни одного реального доказательства, ни одного конкретного примера!
В чем тут дело? Чем объясняется такая, чуть ли не на подсознательном уровне, глубокая неприязнь к Сулакадзеву?
Трудно однозначно ответить на этот вопрос. Но, на наш взгляд, причина заключается в следующем. Оказывается, Сулакадзев «в патриотическом воодушевлении… последовательно раскрывает тему славы, победоносных походов славян… Он явно преследовал цель пополнить доказательствами ту точку зрения, согласно которой славяне оказались едва ли не преемниками Древнего Рима, опережая по своему развитию все остальные народы Европы» (В.П. Козлов). В свете нашей реконструкции истории в предыдущих книгах настоящего издания становится ясным, что Сулакадзев во многом был прав. Во всяком случае, в том, что славянская Ордынская Великая = «Монгольская» империя была преемницей Древней Римской империи. То есть Древней Ромеи = Византии XI–XIII веков. А романовские историки уже проводили в жизнь другую, искаженную и растянутую хронологию древней истории, придуманную в основном в Западной Европе. В которой славянам отводилось одно из последних мест. Основополагающие документы, рассказывавшие о Великой = «Монгольской» империи, были уже уничтожены в течение первых двух веков царствования Романовых на Руси. Остались жалкие остатки, косвенные свидетельства, разрозненные документы. Но и они все еще сильно беспокоили официальную романовскую историческую науку. Такие уцелевшие документы, по-видимому, и собирал Сулакадзев. Не будучи профессионалом, он не имел намерения поддерживать или опровергать романовскую версию истории. В этом, по-видимому, и состояла его главная вина с точки зрения романовских историков — в «непрофессионализме». А эта точка зрения признавала профессионалом только того, кто работает на поддержание скалигеровско-романовской версии. Тот, кто идет против «романовского течения», должен быть уничтожен. Одна из форм такого уничтожения — объявить человека «злостным фальсификатором», а его рукописно-книжное собрание по возможности распылить и «почистить» от нежелательных свидетельств. Имя коллекционера — запачкать в грязи. Приклеить ярлыки: «фанатик», «дилетант», «фантазер». Написать в школьных и вузовских учебниках: «занимался подлогами». Студенты, естественно, верят.
Вернемся еще раз к якобы подделанному Сулакадзевым «Гимну Бояну». Он вызывает особый гнев комментаторов. В то же время, по признанию самих историков, «Гимн Бояну» «первоначально произвел сильное впечатление на современников… Об этом можно судить и по переводу Державина, по тому, что… („Гимн Бояну“ — Авт.) как вполне достоверный исторический источник использован в биографии Бояна, опубликованной в 1821 году в „Сыне Отечества“» (В.П. Козлов).
Итак, в русском обществе XIX века и среди литераторов, то есть в кругу людей образованных, многие из которых прекрасно разбирались в древнерусской литературе, «Гимн Бояну» имел большой успех и сомнений не вызвал. Однако через некоторое время среди профессионалов-историков «к „Гимну Бояну“ сложилось недоверчивое и даже откровенно скептическое отношение». «Объяснение» историков было таково: «Некоторые… хвалились… находкою якобы древних славено-русских рунических письмен… коими написан Боянов гимн… Руны сии очень похожи на… славянские буквы, и потому некоторые заключали, якобы славяне еще до христианства имели… свою рунную азбуку и что Константин и Мефодий уже из рун сих с прибавлением некоторых букв из греческой и иных азбук составили нашу славянскую!» (В.П. Козлов).
Ну как такое можно перенести! Могла ли скалигеровско-романовская «наука» допустить крамольную — и, как мы теперь понимаем, правильную — мысль, что кириллица — это всего лишь некоторая модификация, с привлечением западных алфавитов, древнего славяно-русского рунического письма! То есть письма, памятники которого фактически покрывают всю Западную Европу. В том числе и под названием «этрусских». Зная, что за всем этим скрывается, становится понятно, почему комментаторы так возмущены. Ведь это — серьезный удар по всему зданию скалигеровской хронологии. Русское общество XIX века уже слишком смутно помнило свою собственную историю Великой = «Монгольской» империи. А вот романовские историки-профессионалы, видимо, еще хорошо понимали, в чем тут дело. И потому стояли стеной. Реакция этих историков была четкой, быстрой и грамотной. Все подобные старые славянско-рунические тексты были немедленно объявлены подлогами. Сулакадзева обвинили в злостных фальсификациях. И во множестве других грехов, стараясь как можно сильнее дискредитировать всю его коллекцию. В которой, по-видимому, было очень много интересного.
Об этом говорит уже хотя бы список книг и рукописей коллекции, составленный самим Сулакадзевым. Весьма выразительно само название списка: «Книгорек, то есть каталог древним книгам как письменным, так и печатным, из числа коих по суеверию многие были прокляты на соборах, а иные в копиях сожжены, хотя бы оные одной истории касались; большая часть оных писана на пергамине, иные на кожах, на буковых досках, берестяных листах, на холсте толстом, напитанным составом, и другие». Вот некоторые из интереснейших названий разделов «Книгорека» Сулакадзева: «Книги не признаваемые, коих ни читать, ни держать в домах не дозволено», «Книги, называемые еретические», «Книги отреченные».
Историки признаются, что «Книгорек» упоминал ряд реально существовавших, но неизвестных в оригиналах или списках произведений отечественной и славянской письменности. Ученые мечтали разыскать их. Почему мечтали? Одни — чтобы прочесть и изучить. Другие — чтобы прочесть и уничтожить. Надо полагать, что успеха, к сожалению, добились вторые. Потому что судьба огромной и, как мы теперь начинаем понимать, исключительно ценной коллекции Сулакадзева была трагической. Фактически она была уничтожена. Вот как это было сделано.
В.П. Козлов: «Рукописное и книжное собрание Сулакадзева… было распылено после смерти владельца, а значительная часть, по-видимому, вообще оказалась утраченной». Получается, что во всем «виноват» сам Сулакадзев. Это он якобы неправильно убедил свою жену в мнимой ценности своей коллекции. А потому «обманутая мужем вдова» не хотела распылять коллекцию и хотела продать ее только в одни руки. Сообщается далее, что «петербургские и московские коллекционеры, поначалу проявившие живой интерес к коллекции Сулакадзева, вскоре объявили вдове едва ли не бойкот».
«О печальной судьбе, по-видимому, большей части рукописей и книг… рассказал библиограф Я.Ф. Березин-Ширяев. В декабре 1870 года на Апраксиной дворе в Петербурге в книжной лавке он увидел „множество книг, лежавших в нескольких кулях и на полу. Почти все книги были в старинных кожаных переплетах, а многие из них даже в белой бараньей коже… На следующий день я узнал, что книги, виденные мною в лавке Шапкина, принадлежали известному библиофилу Сулакадзеву, они сохранялись несколько лет, сложенные в кулях где-то в сарае или на чердаке и куплены Шапкиным за дешевую цену“. Березин-Ширяев приобрел у купца Шапкина „все иностранные книги, которых было более ста томов, а также часть и русских“. О ценности коллекции Сулакадзева красноречиво говорит уже хотя бы тот факт, что в числе валявшихся у Шапкина на полу книг были издания середины XVI века.
Обращает на себя внимание любопытное обстоятельство. Первые покупки книг у вдовы Сулакадзева были сделаны известными петербургскими коллекционерами П.Я. Актовым и А.Н. Кастериным. Надо полагать, они скупили наиболее ценные книги коллекции. И что же мы видим? Именно эти книги Сулакадзева „почему-то“ не сохранились полностью. Например, Кастерин распродавал книги Сулакадзева еще в 1847 году. Уничтожил „крамольные книги“, а остальные, проданные ему „в нагрузку“ якобы алчной вдовой Сулакадзева, продавал за ненадобностью? Характерно, что книги Сулакадзева, купленные уже после этого Березиным-Ширяевым и Дуровым у Шапкина, сохранились полностью. Не потому ли, что Березин-Ширяев и Дуров приобретали книги уже из вторых рук, после того как коллекция Сулакадзева прошла жесткую „цензурную чистку“. Все „опасное“ в ней, надо полагать, было уже успешно уничтожено.
Между прочим, Сулакадзев сам указывал на то, что некоторые особо ценимые романовско-скалигеровскими историками источники являются позднейшими подделками. Так, он писал: „Песни древние Кирши Данилова я считаю все новыми XVII века, ибо в них весь стиль и действие не древние, даже имена являют смесь выдуманного с мнимыми названиями, схожими на старинные“. Историки по этому поводу не удерживаются от того, чтобы не разразиться гневными комментариями: „Поражают апломб, самоуверенность его (Сулакадзева — Авт.) суждения и оценок“» (В.П. Козлов).
Сильное раздражение историков вызывает также исследование Сулакадзева по истории Валаамского монастыря, так называемая «Оповедь». В нем Сулакадзев приводит свидетельства о путешествии из Иерусалима на Валаам апостола Андрея Первозванного. И опять мы видим ту же историю, что и с «Гимном Бояну». Русское общество восприняло исследование Сулакадзева как добротную историческую работу. В самом деле, «в четырех первых изданиях „Описания Валаамского монастыря“, начиная с 1864 г. и вплоть до 1904 г… „Оповедь“ использовалась как „подлинный исторический источник“». Но историки не устают повторять, будто источники Сулакадзева, использованные им в «Оповеди», являются «подложными». В.П. Козлов уверенно, но опять-таки бездоказательно заявляет: «С помощью фальсифицированных источников Сулакадзев доказывал в своем труде, что Валаам издревле был заселен не карелами и финнами, а славянами, создавшими здесь государство… по типу новгородского, имевшее связи даже с римским императором Каракаллой». Уже из этой цитаты мы видим, что Сулакадзев, скорее всего, ничего не фальсифицировал. Как следует из 3-й книги настоящего издания, Валаам действительно должен был принадлежать Великому Новгороду = Ярославлю, имевшему связи с босфорским Царь-Градом = Новым Римом. Да и сам Великий Новгород во многих источниках называли Римом или Новым Римом. Сюда, по-видимому, и приходил апостол Андрей.
Таким образом, наша реконструкция существенно меняет точку зрения на деятельность Сулакадзева. А также и на деятельность тех, кто постарался сделать все возможное, чтобы собранные им уцелевшие подлинные исторические свидетельства канули в Лету.
По Скалигеру-Петавиусу, великий «античный» мир был разрушен варварами в конце V — начале VI века н. э. В эту эпоху под ударами варваров пала Римская империя. Якобы в 455 году н. э. вандалы во главе с королем Гейзерихом захватили и разграбили итальянский Рим. Поскольку история Рима оказалась перенесенной из истории средних веков путем хронологического сдвига средневековых событий вниз примерно на тысячу лет, здесь на страницах скалигеровского «учебника» отразилось событие примерно 1455 года, то есть середины XV века. Но в 1453 году был взят Царь-Град, то есть Новый Рим. И захватили его (как уже говорилось выше) русско-ордынские войска, то есть османы = атаманы. Таким образом, скалигеровский V век н. э. гибели «римской античности» — это, скорее всего, XV век н. э., когда, с точки зрения некоторых европейских летописцев, «вандалы» османы = атаманы разгромили Византию. Которая и была в XV веке — по новой хронологии — и античным Римом, и античной Грецией. А расцвет «античной» культуры приходился в Византии на XV век, как раз перед османским (атаманским) завоеванием. Эта была культура потомков великих = «монгольских» завоевателей, пришедших сюда из Руси-Орды в XIV веке в войсках Георгия = Чингисхана и Батыя = Ивана Калиты — «бога Крона». Османы тоже вышли из Руси-Орды, но они несли с собой уже существенно другую, гораздо более аскетичную культуру и, в частности, другой архитектурный стиль. Они разрушили большинство зданий и храмов, построенных до них, и возвели свои собственные, в ином стиле. В результате сегодня Турция и Балканы покрыты развалинами «античных» городов. Вероятно, это — следы османского (атаманского) вторжения XV века. Оно же — завоевание «земли обетованной» Иисусом Навином (по Библии). Поэтому сегодня стамбульский археологический музей буквально забит «античностью» — скульптурными изображениями Аполлонов, Венер, Зевсов и т. д. Обломками огромных «античных» колонн и фризов, «античными» саркофагами (в их числе «саркофаг Александра Македонского»). Практически вся Турция покрыта остатками «античных» театров, крепостных укреплений, башен, акведуков, «античных» храмов и вообще остатками «античных» городов. Причем развалины встречаются здесь буквально на каждом шагу.
В стамбульском археологическом музее выставлен каменный надгробный памятник якобы VIII века до н. э. Спрашивается, почему он датируется этим временем? Оказывается потому, что снабжен большой иероглифической надписью. А такие иероглифы, как известно специалистам, использовались не позднее якобы VIII века до н. э. Однако, на этом памятнике, — на его передней части и сбоку — хорошо видны несколько четко выраженных христианских крестов. А потому, скорее всего, он принадлежит к христианской эпохе. Это резко противоречит скалигеровской датировке памятника VIII веком до н. э. Историки и в данном случае вынуждены прибегнуть к своей обычной тактике. Мол, позднейшие средневековые христиане взяли старое надгробье с непонятной им иероглифической надписью. Бережно сохранив (непонятную!) надпись, выбили на нем христианские кресты и использовали уже для христианского погребения. Однако такое «объяснение» трудно принять. Дело в том, что как средневековые христианские кресты, так и «древние» иероглифы выбиты на одной и той же предварительно выровненной плоскости камня. Если бы кресты были выбиты на месте уничтоженного ранее изображения, то их выступающая поверхность оказалась бы заглубленной. Но ничего этого на памятнике нет.
В археологическом музее экспонируется золотая монета якобы 1042 года, которую относят к эпохе византийской императрицы Зои-Феодоры. На монете изображен хорошо известный на Руси образ «Знамения Пресвятыя Богородицы в Великом Новеграде», который чаще называли просто «Знаменье Богородицы». Это — широко распространенный символ Великого Новгорода, и он резко выделяется среди других икон. Богородица изображена в круге, обе ее руки, согнутые в локтях, простерты вверх. Между рук помещается младенец Иисус, чаще всего в круге. Следует отметить, что все предания об этой иконе связаны только с русской историей. На старых изображениях, подчеркнем еще раз, икона «Знаменье» часто символизировала Великий Новгород и новгородцев.
В точности это изображение отчеканено на золотой монете византийской императрицы. Конечно, с точки зрения скалигеровской хронологии это может означать, что новгородцы заимствовали свой знаменитый символ из Византии. Но если бы это было действительно так, то следовало бы ожидать, что такое происхождение знаменитой иконы осталось бы в народной памяти. Но ничего подобного не произошло. И потому в свете нашей реконструкции закономерно возникает вопрос: не появилось ли изображение «Знаменья» в Византии уже после завоевания Царь-Града османами (атаманами) в XV веке или после великого = «монгольского» завоевания XIV века?