Судя по всему, возражения Мэгги не услышала, ибо она уже вовсю копалась в шкафу.
— Ага! Говорила же, что у вас примерно одинаковый размер. Вот угги... новенькие, неношеные, тридцать шестой размер, — победно сказала она. — Я купила их дочке два года назад, но носить то, на чём не стоит бирка «Фокс», Тейлор считает ниже своего достоинства. Она у меня занимается мотокроссом.
— Ваша дочь мотогонщица? — Рот Натали широко открылся от удивления.
— Да, и очень хорошая. Этот День благодарения она встречает вне дома впервые за много лет. Моя девочка пробилась в финал. Её отсутствие разбивает мне сердце, но я понимаю. — Тут Мэгги зашмыгала носом, опровергая собственные слова.
— А вас не пугает её занятие?
— Могло бы, поддайся я страху, — вздохнула Мэгги, — но я так горжусь дочкой. Зато два брата все уши ей прожужжали тем, как небезопасны гонки. Не сознают, что опасность лишь подстёгивает Тейлор стать лучшей. Когда-нибудь они поймут, но, боюсь, нескоро, — продолжая вынимать одежду, рассказывала Мэгги.
Стопка становилась всё выше. Натали начала переминаться с ноги на ногу.
— Всё-таки не стоит мне заимствовать её одежду без разрешения.
— Вздор, милая. Тейлор не возражала бы. Сейчас можете надеть, что выберете, а перед отъездом уложим остальное. — Эта женщина явно была под стать сыну, потому что, не слушая дальнейших возражений, просто вышла из спальни и закрыла за собой дверь.
Внезапно колени Натали подогнулись, и она осела на аккуратно застеленную кровать. Натали так вымоталась. Но не окинуть комнату Тейлор взглядом не смогла. На стенах рядами висели фотографии мотоциклов, а в высоком, до потолка, шкафу виднелось такое множество призов, что Натали не смогла их пересчитать. Очевидно, Тейлор действительно была очень, очень хорошей мотогонщицей.
Зная, что если спустится вниз не переодевшись, Мэгги, скорее всего, заставит её вернуться наверх и переоденет собственноручно, Натали выбрала подходящие джинсы и толстый свитер.
Как только она обула сапоги на меху, пришлось признать, что пальчики усиленно заёрзали, предвкушая тепло. Ладно, возможно, сапоги стоили небольшого чувства вины, испытанного, когда Натали взяла из шкафа вещи незнакомого человека. И, пожалуй, немного сгладили мучительное чувство неловкости оттого, что она, как ни крути, вторглась в эту славную семью.
Хотя мысль, что ей снова придётся предстать перед кучей народа, и не вызвала у Натали восторга, на весь вечер спрятаться в комнате не удалось бы, так что она сделала глубокий вдох и подошла к двери.
Открыв её, она с вскриком отшатнулась. Прямо перед ней стоял Хоук, и он пожирал её таким пылким взглядом, что её пронзила дрожь предвкушения.
Тело охватил жар, и Натали поняла, что желает понять, в чём же дело.
Хоук, уставившись на Натали, стоял в дверях и не мог сдвинуться с места. Она наконец переоделась в одежду, подходящую для холодной погоды в Монтане, но с таким же успехом могла быть и голой, так он на неё вытаращился. Что за власть над ним у этой, в сущности, незнакомки?
Эта женщина засела у него в голове и вызывает чувства, которые он не может понять — чувства, скорее уместные у подростка, а не взрослого мужчины. У него было немало женщин, но ничего хотя бы близкого к настоящему чувству, лишь простой обмен радостями плоти. Впрочем, его это вполне устраивало…
— Ты выглядишь лучше. — Хоука передёрнуло от собственного резкого тона, но, похоже, он был не в силах на него повлиять. Натали испуганно отступила, и он почувствовал себя полным дураком.
— Ээ… спасибо, — потупившись, наконец пробормотала она.
Нет, так не пойдёт. Ему надо заглянуть ей в глаза, надо, чтобы она от него не пряталась, хоть он и не знает почему. Он шагнул к ней и ласково приподнял пальцем её подбородок.
— Прости. Я совсем не то хотел сказать. В смысле, ты, похоже, согрелась, — постарался он смягчить тон. — Как-то у нас с тобой сразу не заладилось. А я ведь не плохой парень. Просто иногда… грубоват.
В ответ глаза Натали расширились, она поспешно отвела взгляд. М-да, не очень-то он её смягчил. Руку лучше убрать. И он уберёт… всего через минутку.
— Ладно, давай просто забудем всё, что случилось с тех пор, как мы увидали друг друга. — Наконец он убрал руку и отошёл, давая себе возможность трезво подумать. — Моя мать отменно готовит. Давай пойдём что-нибудь съедим.
Он протянул ей руку и стал ждать, не подходя ближе из страха спугнуть.
— Звучит неплохо, — наконец согласилась она, неохотно принимая руку.
Выглянув на лестницу, Хоук понял, что все до одного смотрят на них. У некоторых на лицах играли многозначительные улыбки.
— Чудесно выглядишь, Натали, — ахнула Мэгги, подходя к ним с его племянницей у сердца. — Надеюсь, у тебя хороший аппетит, потому что я готовила два дня напролёт. Ладно, буду честна, в этом году больше направляла других, потому что, похоже, не могу спустить внучку с рук.
Натали даже не дали возможности ответить. Собравшиеся на праздничный ужин внезапно её обступили, желая поговорить. Да, его семья и друзья такие. Для них не существует понятия незнакомец, только друг, с которым ещё не встречались.
За столом Хоук обнаружил, что его усадили прямо напротив Натали.
— Откуда ты приехала?
— Я родом из Южной Калифорнии, — после запинки ответила она.
— Там, видимо, теплее, — улыбнулся он своей самой подкупающей улыбкой. Конечно, следовало держаться от Натали подальше, но его поступки не подчинялись велениям разума.
— Ну да. Я ведь не то чтобы дура. Просто не ожидала, что тут так холодно, — нервозно хохотнула она, принимая переданную ей большую миску картофеля, и взялась за ложку.
— Я много путешествую, или, по крайней мере, путешествовал. Всегда обожал пляжи Калифорнии. — Ну вот, он может быть дружелюбным и поддерживать с ней нормальный разговор. Так бы и похлопал себя одобрительно по спинке, если б мог.
— Всегда хотела попутешествовать, наверное, это весело. Может, когда-нибудь, — тихо, почти незаметно вздохнула она.
— Куда бы ты поехала для начала? — Она явно предпочла бы, чтобы её оставили в покое, но Хоуку этого не хотелось, так что он продолжал смотреть на неё и ждать, пока вокруг разговаривали другие.
— В Европу, наверное. Я бы хотела в Венецию, но это глупая мысль, вообще-то.
— Почему это глупая? Чудесная.
— Потому что не практичная.
— Ну, Натали, не всегда же поступать практично. Надо и жить когда-то, и получать удовольствие.
— Некоторые могут себе это позволить, но не я.
Внезапная грусть в глазах Натали всколыхнула в нём любопытство. И он преисполнился решимости узнать её историю, невзирая на опасности, угрожающие спокойствию собственной души.
Однако прежде чем он успел задать очередной вопрос, их прервал отец, а когда Хоук снова повернулся, собираясь вовлечь Натали в разговор, она уже о чём-то беседовала с его братом. Когда Брайсону удалось её насмешить, Хоук почувствовал странный укол ревности. Не знай он, как сильно брат любит жену, пожалуй, пострадал бы и сильней от яда этого зеленоглазого чудища.
Но в тот самый миг, как эта мысль пришла Хоуку в голову, брат на мгновение повернулся к жене, чтобы украсть поцелуй. Как мило. И вместе с тем несколько отвратительно: Брайсон, его родной брат, так сильно изменился после встречи с Мисти.