Джейн кивнула. Она была умной женщиной и не уговаривала его примириться с судьбой и предоставить все воле случая.
Она просто спросила:
– Тебе ясны все обстоятельства и связи в этом деле?
– Да, кроме одного - записки со странными буквами, лежавшей в ящичке для бумаг на столе Баткинса. - Он встал, пошел в кабинет и тут же вернулся. - Вот. ENIHCM - что это может означать? Старина Джим ведь не рассчитывал умереть такой бессмысленной смертью. Для кого он писал это? Для робота? Но зачем? Может, для себя?
– Скорее, пожалуй, для себя, - решила Джейн. - Он же был всегда так рассеян, может, это означало нечто очень важное, что должно было всегда находиться у него под рукой?
– Нечто важное, что было под рукой? - задумчиво пробормотал Чарльз. Потом он положил записку в карман. - Ладно, оставим это. Сейчас важнее, как мне вести себя. Капитан определенно даст мне не слишком много времени на раздумье.
– Но ты ведь здесь единственный, кто немного в этом разбирается? спросила жена. - Или у тебя сложилось впечатление, что капитан специалист в этой области?
– Уж не думаешь ли ты…
Его слова были прерваны звонком.
– Именно! - сказала она быстро. - Надо быть все время впереди, очень ревностным, первым оказаться около робота, а затем позаботиться о его уничтожении, но так, чтобы даже тень подозрения не пала на тебя! А теперь иди, открой.
Он кивнул и медленно вышел в прихожую. Вернулся он вместе с капитаном.
Капитан Бэкетт, как всегда, выглядел веселым и галантным. Он учтиво извинился перед Джейн, что вынужден сейчас похитить ее мужа, но она по крайней мере будет в уверенности, что с ним под опекой капитана ничего не случится.
– Куда мы поедем? - спросил Чарльз, постаравшись придать своему голосу оттенок бодрой деловитости.
– В дом Баткинса, или, скорее, в ваш дом, - ответил капитан. - Я распорядился, чтобы Уилкинс тоже пришел, он ведь уже дважды бывал там. Ваша жена сказала, что шифр уже не действителен. Так вот, я хотел бы, чтобы вы мне это еще раз продемонстрировали.
– Да, она мне тоже говорила об этом, - кивнул Чарльз, - и я не понимаю, а чем дело.
Некоторое время спустя они стояли перед дверью "крепости". Чарльз еще раз пояснил, как он отгадал тайну шифра; Генри Уилкинс, приехавший вскоре после них, подтвердил это, и тогда Гарденер набрал высчитанную для этого дня серию цифр - конечно, без результата.
– Установим сначала для себя следующее, - начал деловито капитан, - что касается дат, то тут имеется около трех миллионов шестисот тысяч возможностей. Сколько примерно времени уходит, пока дверь откроется?
Чарльз задумался.
– Вероятно, три секунды.
– Да, пожалуй, так, - согласился репортер.
– Рассчитаем; если бы мы механически нажимали даты одну за другой, то на нажим каждой даты приплюсуем секунду. Итого - четыре. Нажать все даты стоило бы нам около ста шестидесяти дней. Потому что время, в течение которого действует запор, нужно считать "мертвым" временем, так или не так?
С этим вопросом капитан обратился к профессору. Чарльза бросило в жар.
"Кажется, капитан что-то в этом понимает", - подумал он. Но вслух сказал:
– Не думаю. "Мертвым" временем я бы считал промежуток от последнего нажатия кнопки до начала открывания, то есть, по-видимому, полсекунды. Кроме того, достаточно еще более уплотнить процесс нажимания.
Капитан кивнул.
– И все же опять-таки тогда получится не меньше сорока дней. Таким временем мы не располагаем. Я бы хотел обсудить эту проблему с лейтенантом Мэттисоном, Вы составите мне компанию?
Лейтенанта с сержантом Пинкертоном они застали в бюро.
– Нам необходимо сообща обсудить кое-какие вопросы, - заявил Бэкетт. Здесь теперь все трое, присутствовавшие при первом автоматическом открывании двери. Может быть, кому-то что-либо бросилось в глаза? Кто может вспомнить?
Чарльз Гарденер старался казаться хладнокровным. Значит, капитан не во всем доверял ему! Если теперь кто-то из двоих скажет, что в тот раз первая попытка тоже не удалась, он погиб!..
Но лейтенант был слишком углублен в мысли о двадцати тысячах долларов про себя он уже обозначил их как "свои". Только репортер почуял, что где-то что-то недосказано. Он вспомнил, что первая попытка Гарденера открыть дверь была неудачной, но не проронил ни слова.
Бэкетт зорко наблюдал за всеми, но выжидал, не произнося ни звука. Только взгляд его становился все более колючим.
– Хорошо, - сказал он, выдержав паузу, - тогда давайте займемся другим вопросом. Какими могут быть причины изменения кода?
Репортер почувствовал удовольствие от возможности помериться силами с капитаном, чем-то похожее на удовольствие средневекового инквизитора.
– А может, тем временем робот побывал внутри? - предположил он. - Такое может случиться, ведь он нуждается в запасных деталях или смазочных материалах, а то и в пополнении источников энергии.
– Но обстоятельства его побега свидетельствуют, что он не знает кода! возразил капитан.
– Да, это верно, - согласился Уилкинс, - хотя… - он просиял.
– Что "хотя"?
– Должен же где-нибудь робот обитать. Я не думаю, что он сам снял квартиру. Это, пожалуй, заранее сделал для него старый Баткинс. В противном случае робот неминуемо столкнется с массой вопросов личного порядка и, конечно же, должен кому-то показаться странным. Если же он уже живет где-то и аккуратно вносит плату, ни один человек не обратит на него внимания.
– Весьма вероятно, - должен был теперь согласиться капитан, - Но как мы узнаем, где он живет?
– Надо устроить ему западню, - сказал репортер.
– Каким образом? - быстро спросил капитан.
– Я просмотрел все бульварные журналы, которыми старик Баткинс, очевидно, напичкал своего механического человека. Один из них мог бы особенно пригодиться: кража бриллиантов в отеле. Или точнее - грабеж. Нужно организовать совершенно сходную ситуацию и позаботиться, чтобы он каким-то образом об этом узнал. Лучше всего - через прессу. У Мэттисона такое же предложение…
– Отлично, - сказал капитан, словно учитель у доски. - А потом?
Сэм Мэттисон поднялся с табурета: