Артик, который даже кашлять перестал, как-то криво усмехнулся:
— Больно…
И Серёга дёрнулся вперёд, но Витя его остановил. Что-то очень чудное было во всём этом действе. Неправильное.
Оса укусила не так, как жалят осы. Осы жалят сзади, у них высовывается жало из хвоста. А эта именно укусила зубами, или как это называется у ос: впереди у неё из головы росли такие кривые клыки, ими она проколола Артику кожу и подцепила на них капельку крови. И взлетела.
Мы все за ней проследили, как она села на Нгилана и пропала у него в белом пуху. Реально залезла в него. Полная чертовщина какая-то.
Нгилан вынул из сосуда с чем-то прозрачным тоненькую стеклянную палочку — и смазал крохотную ранку у Артика на тыльной стороне ладони. И положил палочку на стол.
Артик усмехнулся заметнее, поднял глаза на Нгилана и ему сказал:
— Щиплет. Это — дезинфекция? Или — что вы делаете?
Нгилан кивнул ему, и сказал, как с детьми разговаривают:
— Видзин, скоу мин, — мягко и успокаивающим тоном.
И от него запахло ванилькой. Чуть-чуть не так, как от Цвика, но похоже. Мне стало смешно.
— Говорит, что всё будет хорошо, — перевёл я. Я потихоньку начал себя чувствовать, как переводчик. Я мало что понимал, если честно, но чувствовал, что не будет нам тут ничего плохого.
Нгилан тем временем сделал такой знак рукой для Артика, который мог значить только «посиди пока» — и посмотрел на Серёгу. Серёга сделал шаг назад.
— Слышь, Динь, — сказал он мне, глядя на Нгилана, как на дикого зверя, который уже подкрадывается, — скажи этому ушастому, что нефиг мной своих ос кормить. А то по кумполу огребёт.
— Да не рвись ты, Калюжный! — сказал Витя тихо и раздражённо. — Без тебя ему ос кормить было нечем… Видишь, изучает нас. И тебя, дубину с дубиной.
— Нефиг меня изучать, — сказал Серёга хрипло. И я понял, что ему страшно, гадко и хочется свалить отсюда как можно дальше — еле в руках себя держит.
А Нгилан показал, не дотрагиваясь, на Серёгину щёку, которая раздулась вчетверо, и покраснела почти до синевы, и блестела глянцево, как опухоль. Там, где вчера была царапина, теперь кожа воспалилась, и виднелось что-то тёмное.
Нгилан старался что-то объяснить, а Цвик смотрел на меня: понимаю я или нет. Я почти не понимал, только догадывался — Нгилан беспокоился. За Серёгу беспокоился. Может, хотел сказать, что щёку надо обработать, а то заражение будет.
Артик в это время сидел в кресле в напряжённой позе, держал перед собой руку с крохотной ранкой и пытался не кашлять. И тут из Нгилана снова появились осы — сперва одна, потом вторая. Артик отшатнулся, насколько позволило кресло, а Нгилан взял его за руку, где укус, показал на укус — и что-то сказал. И поднёс ос на свободной ладони. Ближе.
— Слушай! — вдруг осенило меня. — Он говорит, что им надо тебя укусить ещё разок! Знаешь, некоторые болезни лечат пчелиными укусами! Народное средство! Деревня же! До врача далеко, машины нет…
Все меня слушали очень внимательно. Осы ползали по ладони Нгилана, но не взлетали. Артик нервно усмехнулся.
— Народное средство, говоришь, — сказал он со смешком, по которому было ясно, насколько ему неуютно. — Вас зовут Нгилан? — спросил он у Нгилана.
Тот улыбнулся в первый раз. Очень мило — шёрстка встопорщилась в уголках рта.
— Нгилан. Гзи-ре.
Артик выдохнул, но не кашлянул — и протянул руку.
— Пусть жалят.
Нгилан взял его руку и перевернул запястьем вверх. Осы будто поняли. Они одновременно взлетели, сели Артику на запястье и — не укусили, как в тот раз, а ужалили именно. Как настоящие земные осы. Из хвостов. А потом немедленно убрались в пух к Нгилану, как самолёты в ангар. И он смазал дырочки прозрачным — как йодом.
А у Артика сделалось очень странное выражение лица. Он хмурился и прислушивался к чему-то внутри себя.
— Ты чего? — спросил Витя.
— Мне жарко, — сказал Артик тихо и вдохнул. Чуть кашлянул, но мне показалось, что вдохнул свободнее. — И голова кружится. Денис прав, это лечение пчелиными укусами. В их яде, похоже, содержится какое-то вещество, облегчающее дыхание.
— Охренеть, — пробормотал Серёга.
Цвик за всем этим наблюдал, страшно довольный.
Артик дышал и слушал собственное дыхание. И Нгилан слушал. Уже было ясно, что Артику не хочется кашлять до рвоты от каждого вдоха.
— Колоссально, — сказал Артик, обращаясь к Нгилану. — Нгилан, спасибо вам. Денис, ты уже знаешь, как здесь благодарят, или ещё нет?
— Скажи «видзин», — посоветовал я. — Это не «спасибо», но тоже хорошо.
— Нгилан, — сказал Артик прочувствованно, — видзин. Мне намного лучше. Чуточку больно только… — и потёр грудь.
Нгилан поменял запах с ванильки на что-то посвежее, как яблоко. В общем и целом было похоже на какие-то фруктовые духи, только без запаха спирта. Он взял Артика за руку и показал ему следы укусов или уколов. И поднял четыре пальца. Ну, как землянин, честное слово!
— Он хочет сказать, тебе ещё понадобится четыре осы, — перевёл я уверенно. — Как лекарство. Потом. Чтобы прошло окончательно.
— Нгилан, — спросил Артик, — вы медик?
— Он белый, — сказал Серёга. — Поэтому белый, что ли?
— Я ещё не могу это перевести, — сказал я. Но пока это было не очень важно.
А я начал очень-очень медленно понимать.
Что всё офигеть, как хорошо. Так хорошо, что и ждать было нельзя. Какие ж мы везучие-то, ёпт! Да мы же просто в рубашке родились, все в одной! Потому что ушастики нас приняли — раз, нами заинтересовались — два, а вот теперь белый Нгилан нас изучает и лечит — три.
А всё, между нами, девочками, могло бы повернуться совсем другим концом.