Пульс Маккоя участился от новой надежды. «Энтерпрайз» вернулся. Это могло означать… Нарастающая гармоника эффекта транспортации зазвенела в медицинской лаборатории, заглушая все слова Райкера. Маккой обернулся, и увидел как колонна света обретает форму и вид… другого капитана.
— Адмирал Маккой, — сказал Жан-Люк Пикард. Его глаза уставились на коллегу Маккоя, как будто ее присутствие удивило его. — Доктор.
— Где Джим? — спросил Маккой несмотря на то, что хмурый взгляд Пикарда все ему объяснил.
— Мы ждали так долго как могли, — сказал мрачно Пикард. Он подошел к камере стазиса и пристально посмотрел на Тейлани. — Пока не начал закрываться портал. Но он не вернулся.
— И никаких сгналов? — спросил Маккой.
— Ничего. Я сожалею.
— Какой портал? — спросила M'Бенга.
Пикард уставился на нее.
— Это секретная информация, доктор.
Бюрократия Звездного Флота. У Маккоя никогда не хватало на это терпения.
— Она все равно все знает, — сказал он Пикарду. — И вероятно больше, чем вы.
M'Бенга скрестила руки на груди.
— Тейлани была отравлена оперативниками Звездного Флота.
— Это невозможно, — выдохнул Пикард. Маккой наслаждался его невнятным бормотанием.
— Они не хотели ее убивать, — продолжала M'Бенга. — Но они хотели поспособствовать тому, чтобы Кирк захотел работать на них, потому что им было что-то нужно, что мог устроить только он.
К этому времени Пикард сумел взять над собой контроль. Он молчал.
— Чтобы Кирк разыскал своего двойника в зеркальной вселенной, — продолжала M'Бенга. — Тиберия. — Она сделала паузу, а затем добавила. — И прежде чем вы спросите меня, что заставляет меня думать, что это правда, я должна рассказать вам, что я тоже работала на них. На Проект Знак.
Маккой видел по реакции Пикарда, что он понял значение этих слов, но не намерен это обсуждать. Вместо этого капитан снова оглянулся на Тейлани.
— Что-нибудь можно для нее сделать? — спросил он.
Ответ был в глазах Маккоя. А слова M'Бенги обстоятельно объяснили все.
— Есть вероятность, что мы можем спасти ее ребенка.
И в этот момент Маккой понял, что время пришло. После самой продолжительной жизни на которую мог разумно надеяться человек, Джеймс Кирк не смог победить смерть своей любимой. Не будет никакого луча в последнюю минуту, никакой блестящей новой стратегии, способной превратить поражение в победу. Время, обстоятельства, сами боги наконец притязали на победу, в которой Кирк всегда им отказывал. Кирк проиграл. Тейлани умрет. И друг Кирка Маккой должен сделать все возможное, чтобы сохранить хотя бы что-то. Не обращая внимания на Пикарда Маккой повернулся к врачу клингону, который молчаливо прислушивался к мрачной пикировке.
— Доктор Крон, приготовьтесь открыть поле стазиса.
Клингон кивнул, его густые брови сошлись вместе от печального момента. Следующими словами Маккой обратился к M'Бенге.
— У нас будет самое большее две минуты. Клингонское хирургическое оборудование не запрограммировано на анатомию чалцев, поэтому…
— Мы можем транспортировать ее на «Энтерпрайз», — вставил Пикард.
— Исключено, — отрезал Маккой. — Я помогал проектировать медотсек. Он приспособлен к физиологии чалцев не лучше, чем это помещение. — Он повернулся к M'Бенге. — На Земле это называют кесаревым сечением.
— Я знакома с этим, — сказала M'Бенга. — Я делала это дважды на Чале во время вирогенного кризиса.
— Тогда готовьтесь к третьему разу.
Одна из медсестер доктора Крона — ростом в два с половиной метра, мускулистая, в черной кожаной броне — бросила хирургические инструменты на поддон с оборудованием рядом с камерой стазиса. Металлические лезвия всевозможных острых инструментов зазвенели. Маккой нахмурился.
— Мы не можем использовать протоплазеры на плоти чалцев.
Но в этом предупреждении не было необходимости.
— Я знакома с историческими методами. В том числе и с хирургическими скальпелями.
Она поежилась, произнеся эти последние слова, как и любой другой цивилизованный врач. Маккой глубоко вздохнул, успокаивая нервы и готовя себя к предстоящему сражению.
— Доктор Крон, — сказал он, вынуждая себя говорить отчетливо и твердо, — отключайте…
Гул гармоники транспортатора заглушил его последние слова. M'Бенга смотрела куда-то мимо Маккоя с широко раскрытым от удивления ртом. Пикард широко улыбнулся, узнав его. Маккой повернулся к фигуре, формирующейся из света. Но он уже знал, кого там увидит. Маккой не был разочарован. Джеймс Т. Кирк сделал это снова.
Для тех, кто больше ста лет назад строил Альфа Мемори, она стала неузнаваемой. То, что когда-то было холодным суровым академическим форпостом, предназначенным для складирования и хранения огромного количества научной и культурной информации с каждого мира Федерации, теперь было оживленным миром по своему правильным, который стал домом красочной и непрерывно изменяющейся популяции ученых и художников со всех известных секторов галактики.
Можно было потратить всю жизнь, просеивая непрерывно растущееаваемой. собрание данных на Альфе, чтобы обнаружить утраченные знания в древних научных отчетах, возродить к новой жизни забытые искусства, или разыскать не вызывающие подозрений модели в истории более чем ста пятидесяти миров, тысяч культур и триллионов жизней. И иногда, но только иногда, такие модели находились.
— Катастрофа, — сказал адмирал Эбемет Хардин.
Его тон предполагал, что он был не убежден. T'Сири откашлялась и посмотрела на своего коллегу. Но на другой стороне полированного деревянного стола цвета бронзы Лепт продолжал почесывать свою голову и не предложил ей никакой помощи. Как исследователи молодая вулканка и пожилой ференги были внушительной парой. Но Лепт уже пояснил, что любые дела, которые решит вести T'Сири со Звездным Флотом, лягут полностью на нее.
— На самом деле, адмирал, — наконец сказала T'Сири, — катастрофа не совсем верное слово.
Хардин с вежливым нетерпении постучал пальцами.
— Это вы употребили его.
Любой другой вулканец понял бы контекст, с нетерпением подумала T'Сири. Но люди, они всегда нуждались в дословных объяснениях, записанных в голографических посланиях в метр высотой и желательно спроецированных прямо на их сетчатку.