Внезапно откуда-то из глубины сознания выплыл фотографически четкий образ Мэтта Джордана. Алекс отчетливо представила себе, что не холодный бесчувственный пластик массирует ее клитор и нежные внутренние губки, окружающие этот бутон страсти, а ласковый язык Мэтта нежно касается самых интимных местечек ее тела. Да! Как это было бы замечательно, если бы его темноволосая голова покоилась сейчас между ее бедер.
Мэтт Джордан — вот ключ к нужной роли в «Куколке». Если только она сумеет заставить его опуститься на колени между ее ног, то все проблемы будут решены. Все мужчины одинаковы. Они становятся послушными, как дети, когда чувствуют, что могут добиться того, чего хотят. С каждым из них нужно всего лишь повозиться, чтобы понять, что он действительно желает от тебя получить.
Александра остро ощутила наступление оргазма и торжествующе улыбнулась. Партия Молли Браун не уйдет от нее — она ведь всегда берет то, что ей требуется. А сейчас ей требуется Мэтт Джордан. Эта мысль принимала все более ясную форму по мере того, как сотрясалось тело Алекс, наполняясь небывалой энергией. А Джонатану в качестве воздаяния за муки разрешалось лишь безмолвно наблюдать мгновения ее упоительного, ликующего финала.
Выключив вибратор, Алекс опустила юбку и поднялась с кресла.
— Прежде чем уйти, вытри пол, — равнодушно бросила она Джонатану и, не удостоив его даже мимолетным взглядом, направилась в спальню.
— Но, Алекс… — Он посмотрел ей вслед с видом несчастнейшего из людей, понимая, что аудиенция окончена.
Очень странно было сознавать, что мимолетный взгляд и ничего не значащий жест могут иметь для нее такое огромное значение. Пиппа беспокойно металась и вертелась в постели, безуспешно пытаясь выбросить из головы так взволновавшую ее встречу с Мэттом Джорданом. В первый день после просмотра она была уверена, что ей удалось забыть об этом эпизоде. Однако теперь, когда Пиппу уведомили о том, что она получила желанную роль, мысли о Мэтте не покидали ее.
Вновь и вновь Пиппа отчетливо видела его выходящим из зала в полутемный коридор — так ясно, будто это происходило сейчас. От одного этого воспоминания где-то в груди появлялся тот самый холодок и странное, словно сосущее ощущение пустоты, которое она испытала. Но память отказывалась воспроизводить слова, которые он говорил ей. Все, что она помнила, заключалось в том взгляде, которым он смотрел на нее, в ласковом прикосновении его пальцев…
— О Боже!
Отбросив одеяло, Пиппа порывисто поднялась с кровати, подошла к окну и стала всматриваться в темноту. Стояла ясная звездная ночь, и все ночные звуки, наполнявшие спящий город, казались безмерно далекими. Девушка отдавала себе отчет в том, что испытывает по отношению к Мэтту Джордану самое настоящее желание, однако это не могло ее успокоить. Она ничего не могла поделать с растерянностью и смущением, поселившимися в ее сердце.
С трудом оторвавшись от созерцания манящего звездного неба, Пиппа бросилась в постель. Она не сомневалась, что он прекрасно понимал, какое сильное впечатление сумел произвести на нее. Неужели он ждет, что теперь, получив роль, она сделает шаг ему навстречу?!
«Если бы я только могла». Пиппа повернулась на спину и уставилась невидящими глазами в потолок. Пожалуй, она впервые пожалела о том, что не имеет никакого сексуального опыта. Пиппа привыкла не обращать внимания на те требования, которые время от времени предъявляло ей собственное тело, и это позволяло без труда удерживать мужчин, с которыми сталкивала ее жизнь, на почтительном расстоянии. Но вот теперь, при воспоминании о Мэтте Джордане, кожу даже слегка покалывало и по всему телу прокатывались нетерпеливые жаркие желания.
Само собой, она видела множество кинокартин, в которых он снялся, и испытывала к нему нечто вроде отстраненного, умозрительного вожделения. Безусловно, он чрезвычайно привлекателен — отлично сложен, строен, почти что худощав, и от него прямо-таки веет физическим здоровьем, в отличие от большинства его сверстников. Как правило, в амплуа, в которых он был занят, отчетливо прослеживался романтический мотив. Какую бы роль Мэтт ни играл, он непременно добивался ответной любви прекрасной девушки, хотя отнюдь не каждый фильм заканчивался умилительными кадрами свадебного путешествия или поцелуя на фоне уходящего за горизонт солнца.
Но одно дело — видеть предмет тайных вожделений на серебристом экране кинотеатра, и совсем другое — лицом к лицу встретиться с героем, занимающим немалое место в твоем воображении. Конечно, она не могла даже предположить, что в жизни он окажется не менее привлекательным, чем на экране.
Сам факт его появления в тесном полутемном театральном коридоре уже мог ошеломить, это было из ряда вон выходящим событием. Может, именно потому она почувствовала некое головокружение? Просто приняла эту встречу слишком близко к сердцу? Когда он коснулся пальцами ее губ, она на миг испытала давно знакомый ужас, но на этот раз ощущение страха мгновенно сменилось чем-то другим, гораздо более приятным и неизмеримо более сильным. Впервые за долгое время в душе Пиппы забрезжила призрачная надежда.
Закрыв глаза, она провела ладонью по обнаженным рукам, дотронулась до чувствительной нежной кожи в ложбинке возле шеи. Не очень уверенно пальцы скользнули к груди, погладили ее и в нерешительности замерли, прежде чем рука легла на округлый мягкий живот. Представляя себе, что это его ладонь опускается к шелковистому руну рыжевато-золотистых волос, Пиппа задержала дыхание, стараясь продлить охватившее ее отрадное чувство неясного томления, доселе ни разу не приходившее к ней.
Коснувшись нежных складок наружных губ, она почувствовала теплую влагу и глубоко вздохнула. Если бы только он мог ласкать ее вот так мягко, так заботливо и трепетно… Когда легчайшим движением она дотронулась до клитора и осторожно обвела пальцами маленький набухший бутон, все ее тело напряглось.
С тех пор как она испытала подобные чувства, прошло слишком много времени, и сейчас Пиппа боялась вздохнуть, чтобы не спугнуть неведомо откуда появившееся томительно-сладостное ощущение. Ноги согнулись в коленях, а бедра слегка дрожали, будто получали откуда-то из нижней части живота некие таинственные сигналы. Она погладила пальцем выступившую над губками крошечную пуговку клитора, охранявшего, словно волшебный страж, вход в ее лоно, и жаркое пламя желания, точно электрический разряд, родившийся на кончике этого нежного влажного бутона, пронзил все ее существо.
Мысленно Пиппа нарисовала картину, как Мэтт Джордан склоняет голову над ее бедрами, как теплое дыхание согревает сокровенные складки нежной плоти, как его губы мягко прижимаются к самой чувствительной точке ее клитора и запечатлевают на нем исполненный нежности и ласки поцелуй…
— О-о-о!
Оргазм прошел по телу долгой сладостной волной, освободившей от переживаний и наполнившей всю ее восхитительным ощущением невесомости. Приложив ладонь к влажным наружным губам, Пиппа повернулась на бок и свернулась калачиком, инстинктивно стремясь задержать упоительные мгновения.
Если бы только безумные мечты могли воплотиться в реальной жизни! Девушка хотела бы узнавать и ласкать тело своего возлюбленного так же, как только что воображала себе ласки Мэтта Джордана. Для того чтобы доставить ему радость, она использует пальцы, губы, язык… Однако она до душевной боли была убеждена в том, что ни один мужчина не способен любить так нежно. Рано или поздно ему захочется добиться от нее большего, и он сделает это таким отвратительным образом, что одна мысль об этом заставляла Пиппу содрогаться от ужаса и омерзения.
На самом деле подобные фантазии следовало держать взаперти, под крепким надежным замком, и не позволять им вырываться на свободу. Пригрезившиеся возлюбленные ничем не смогут ее обидеть, выдуманные мужчины не унизят ее. Теперь, когда она получила партию Молли Браун, ей нужно держаться подальше от Мэтта Джордана.
Придя к твердому решению, Пиппа погрузилась в тяжелый сон, в котором ей грезились пугающие, странные сцены, несущие, однако, невероятное наслаждение. Когда наступило утро, она уже ясно понимала, что позабыть Мэтта Джордана будет не так-то просто.
Эти мысли наполнили ее сердце холодным ужасом, впрочем несколько смягченным необычным волнением, которое бушевало где-то в районе груди.
Мэтт сдержал свое обещание и пришел к Брэду на обед. Дети встретили его дружными восторженными криками, тотчас окружили и принялись приплясывать от переполнявшего их радостного волнения. Однако тут же появилась Мойра и прогнала детей наверх. На мгновение Мэтт почувствовал себя чужаком в незнакомом мире, где господствуют бурное веселье и счастье и где для него нет места. Но вот Брэд вручил ему рюмку, а Мойра, успевшая за считанные минуты привести себя в порядок и сразу удивительно похорошевшая, крепко обняла его, и отчужденность пропала. Джордан оказался своим, желанным и дорогим гостем, его сразу обволокла теплая атмосфера, царящая в семье друзей, и Мэтт смог позволить себе расслабиться.
— Мойра, ты великолепно выглядишь, — сказал он, заранее зная, что комплимент заставит ее покраснеть.
Так оно и случилось: молочно-белая кожа Мойры залилась румянцем, и она рассмеялась.
— Ты не меняешься, Мэтт, — весело отозвалась она.
Несмотря на всю невинность этого замечания, Мэтту почудился в нем скрытый намек, и он немедленно помрачнел. Ему показалось, что Мойра прекрасно понимает — он как бы замер во времени, перестал развиваться, в то время как все вокруг живут настоящей жизнью, непрерывно двигаясь вперед.
Когда же в сопровождении девушки, которая помогала Мойре по хозяйству, вновь появились дети, умытые и переодетые, и он увидел, как Брэд возится с ними, в его душе шевельнулось странное завистливое чувство. Допивая свое вино, он подумал, что, должно быть, попросту стареет. В конце концов рано или поздно каждый нормальный человек должен спросить себя: что он собой представляет и что ему нужно в этой жизни?
Почувствовав внимательный взгляд Мойры, он обернулся и улыбнулся ей. Черт возьми, почему он не женился на ней сам, позволил Брэду увести ее прямо из-под носа?
— Что скажешь, Мэтт? — негромко спросила Мойра, присаживаясь на подлокотник его кресла.
Неожиданно для самого себя он ответил так тихо, что Брэд не мог услышать его из-за детских голосов.
— Ведь мы были счастливы с тобой, правда, — ты и я?
Во взгляде Мойры выразилось удивление. Между ними с давних пор существовал невысказанный уговор никогда не вспоминать о том, что связывало их когда-то и что они значили друг для друга в прошлом. Но она сдержалась, улыбнулась и погладила его по руке.
— Да, только очень недолго, — нашла она наконец нужные слова. Однако, уловив перемену в настроении Мэтта, тут же вновь стала серьезной. — Из этого все равно ничего бы не вышло, Мэтт, мы с тобой в жизни стремились к разным ценностям.
Мэтт кивнул, уже жалея, что вызвал ее на этот разговор.
— Да, понимаю. Просто я проверял свою память. Мойра, ты добилась всего, чего хотела? — спросил он.
В этот миг к ним подбежала Ребекка и протиснулась между матерью и гостем, скорчив забавную рожицу, отчего они оба рассмеялись.
Мойра взяла девочку на руки и спокойно взглянула на Мэтта.
— И ты тоже, Мэтт, — ответила она, прежде чем повернуться и уйти.
Оставшись один, Мэтт почувствовал, что никогда в жизни не был так одинок, как сейчас. Нельзя сказать, чтобы это было приятным ощущением.
Утром первого дня репетиций Пиппа так волновалась, что за завтраком не смогла проглотить ни крошки — вместо этого она решила дать мышцам нагрузку и пробежаться. Как Пиппа сообщила родителям, партия Молли Браун была на сегодняшний день самой выигрышной ролью, в которой она могла бы проявить себя. И поскольку ее назначение на эту роль было утверждено, ей прислали для ознакомления полный текст пьесы.