— Уродовать труп?!
— Было бы лучше живого, — поморщился Арсений, — экспертиза на раз определит характер ранений… чего вы смотрите?! По криминалистике у меня была пятерка.
— Ну у вас и методы!
— А что делать, — Арсений помолчал, — если фальшивка будет некачественная, то лучше вообще никакой. Если немцы поймут, что труп не мой, то это будет наверняка означать, что я у СССР. Сопоставят и визит танков в тот городок и следы гусениц на месте провала.
— Что конкретно вы предлагаете?
— Среди убитых поляков или селян найти подходящего по комплекции. Желательно с изуродованным лицом. Если лицо целое — разбить прикладом или стесать шашкой или что там у поляков. Типа нарвался на отряд поляков и был убит. Обрядить в мою одежду, на одежде вывернуть карманы. Всё ценное я, конечно, вытащу, типа паны помародерничали, а всякие там платки, мелочь, ключи, бумажки бросить поблизости. Отвезти на трофейных польских лошадях поближе к тому леску. Свалить труп. Ах, да — на земле, трупе и одежде должны быть следы крови. Возьмите у крестьян поросенка и зарежьте там. Только нужен опытный солдат, чтоб в ранах разбирался, какая кровь должна идти и как хлестать. А то зальете труп артериальной кровью, а среди немцев найдется какой-нибудь ветеран Вердэна и на раз определит. Идеальным был бы муравейник поблизости, авось не сразу найдут и мураши успеют обглодать. Труп оставить на открытом месте лицом вверх пусть птички тоже постараются затруднить опознание.
— Ну, выдумщик, — процедил энкавэдэшник, также присутствовавший при споре.
— Я ж для дела, — пожал плечами Арсений, — нужно же как-то нивелировать угрозу со стороны Германии. Пусть думают, что меня нет.
— Угрозу?! Ах, да… вы же упоминали. Товарищ Арсений расскажите, пожалуйста, про нападение на СССР.
— Долго рассказывать, но если кратко… Через три года 22 июня 1941 г. Германия со своими союзниками, а она к тому времени завоевала всю Европу кроме Англии, Португалии, Швеции и Швейцарии, нападет на СССР. Войну, мы выиграем и возьмём в мае 1945 г. Берлин, а осенью того же года разобьем вдребезги японцев, но кровью умоемся и не только на фронте. Немцы и их союзники на временно захваченных советских территориях истребят почти всё мирное население.
— А сейчас, — гримасу на лице попаданца точно нельзя было принять за улыбку, — у немцев появился очень сильный козырь и СССР придется очень тяжко. Я знаю больше чем среднестатистический обыватель про Войну и то время, но у немцев тоже может кто-то найтись. И погибнет не 27 миллионов советских людей, а 50 или, скажем, 100 миллионов, если немцам удастся победить.
Арсений оскалился.
— Но если удастся убедить немцев, что мы всё те же, что и в прошлой истории… то у СССР появится шанс… маленький такой шанс… но он будет, да.
— Ну, в общем, обрядили одного убитого поляка в мои шмотки, завернули в брезент и отвезли в тот лесок. С собой взяли одного поросенка, чтобы там зарезать. Вроде все прошло хорошо?
Следователь кивнул.
— Да. В настоящее время сержанта Запотылка и рядовых Еремеева и Слискина представили к награде за успешное выполнение задания.
— И то хлеб. А я принялся склонять отцов-командиров к бомбежке того городка. Они немного поотнекивались, потом составили заявку и отправили летунам. И надо же было такому случится, что те сначала отправили туда разведчика. Видимо, мы перестарались с описанием количества и злобности поляков там. Летчик на беду оказался слишком умным и опознал немцев.
Арсений вздохнул.
— Автобуса он там уже не увидел, — безжалостно сказал следователь, — так что налет уже не имел смысла.
— Ну, ещё бы, — саркастически заметил Арсений, — на третий то день! Они бы ещё неделю подождали. Но в принципе всё закончилось удачно, если не считать битых фейсов, ну в смысле лиц, — поправился Арсений, увидев недоумение на лице Зиганшина, — моих друзей-краскомов и моих разбитых очков. Можно было и повежливее… неделя в кутузке это слишком!
— Но согласитесь, у них были поводы, — улыбнулся следователь. — И с вами обошлись достаточно мягко. А вы бы что подумали, если узнали, что ваши подчиненные пытаются спровоцировать конфликт с великой державой, причем сознательно. Ведь они знали, что в том городе немцы — германская сторона сообщила фамилии советских офицеров, с которыми была встреча.
— Да, командиры не сообразили, а я не досмотрел, — сознался Арсений, — надо было соврать чего-нибудь… но это всё лирика. Прошлое уже не изменишь. Вы провели анализ сотового? Убедились, что такого нельзя создать при существующем уровне технологий?
Следователь кивнул.
— Да, необычная вещь! Вы знаете, как их делать?
— Разве что самые общие принципы, — невесело улыбнулся Арсений, — но это сейчас не очень актуально. Вы в курсе, что будет война с Рейхом? Я говорил об этом товарищам командирам.
— Да, товарищ Смирнов, — лицо следователя отвердело, — с этого места, пожалуйста, поподробнее.
— Германия в течение ближайших двух лет захватит всю Европу. Следующей весной Скандинавию, хотя там скорее будет самозащита — англичане попытаются высадить там десант, но немцы опередят их на считанные часы. Сопротивление войск Дании и Норвегии будет недолгим и чисто формальным. Летом 1940 г. — разнесут Францию и Бельгию, всего за 40 дней, причем реально судьба войны будет решена всего за 2 недели. Дальше пойдет добивание бегущих. Драпающих англичан, французов и бельгийцев прижмут к морю в районе Дюнкерка, но Гитлер остановит свои войска и союзники вывезут окруженных морем. Вроде фюрер пытался договориться с Британией, а Дюнкерк — это такой жест доброй воли. Потом будет воздушная битва за Англию, но остров устоит, а полноценного вторжения так и не последует, хотя возможности были. В 1941 г. разгромят Югославию, весной. Немцы пытались договориться с сербами, но те поменяли правительство и фрицы перестали цацкаться. Там немалую роль сыграло предательство — среди хорватов, словенцев и албанцев было много сторонников Германии. Точных подробностей не помню, но пусть СССР попробует в Югославии установить контакты на разных уровнях. В любом случае любое выступление против немцев будет нам на руку. Кстати, из-за этого Германии пришлось отложить вторжение в СССР на несколько недель. Изначально нападение планировалось где-то 15 мая, насколько я помню, а произошло 22 июня. Что будет сейчас — вопрос. Особенно, после того как к немцам попало полсотни пришельцев из будущего.
— Вы уверены, что они будут сотрудничать с немцами?
— Уверен. В конце концов, это не герои, а обычные люди. Хватит десятка опытных следователей или парочки гестаповцев, чтобы они вспомнили что можно и нельзя. У меня больше надежды на бестолковость и зашоренность моих современников.
— Штампы, иначе говоря, ложь почитаемая за правду, — пояснил Арсений на недоумевающий взгляд энкавэдэшника, — про Вторую мировую и Великую Отечественную врали и искренне заблуждались и у нас и за рубежом. В разное время врали и заблуждались по-разному. И с истинными событиями это имело мало общего. Конечно, Гитлер не дурак и может сообразить, что что-то не так… но проверить возможностей мало. Если немцы поверят вранью, в том числе и собственному…, - Арсений широко улыбнулся, — то бороться с ними будет проще. Намного. Есть вероятность, что они повторят те же ошибки, что и в прошлом варианте.
— Какие, например?
— Ну прежде всего, для большего понимания я обрисую общий ход той войны. У НАС я имею в виду. 22 июня 1941 г. немцы напали на СССР. Официальная численность армии вторжения около 3, 5 млн. плюс сколько-то там сот тысяч союзников. По несколько тысяч танков и самолетов. Точные цифры не помню, но тоже в пределах 3–4 000. Официально, повторяюсь.
— А не официально?
Арсений демонстративно пожал плечами.
— В своих дневниках, опубликованных после войны один высокопоставленный немец то ли генерал Гальдер, то ли фельдмаршал Кейтель писал, что к началу 1942 г. численность немецкой армии достигала 9 млн. человек. А восполнять потери, мол, уже практически нечем, до такой степени что пришлось пойти на сокращение численности батальонов в дивизии на два. Сколько там, у немцев по штату, уточните у разведчиков. Это после полугодичного наступления и поражения под Москвой. Куда-то пропало 4000 трофейных англо-французских и 7000 произведенных немцами танков. Это не считая всякой мелкоты. Прибавьте союзников и так называемых "завоеванных". Тех же поляков среди пленных было больше чем итальянцев. Так что общая численность армии вторжения в реальной истории составляла, скорее всего, не менее 10 миллионов человек, а то и больше. Ну и прибавьте наших сволочей.
— Наших? Советских граждан? — следователь прищурился.
— Да, после оккупации на сторону новых хозяев перешли многие. Кто-то в полицию, кто-то в так называемую РОА — Русскую освободительную армию генерала Власова. Запишите эту фамилию. Мужик толковый, воевал неплохо на Волховском фронте, вроде, но к немцам после плена все же пошел служить. В отличие от того же Деникина — хотя того и звали. Была ещё бригада Каминского — это инженер, сейчас должен сидеть, но его отпустят, ну он и отблагодарит. Плюс украинские националисты — Степан Бандера, Мельников, остальных не помню. Отдельного упоминания заслуживают крымские татары и чеченцы — эти массово переходили на сторону немцев после принятия присяги, били в спину нашим войскам. Читал, что в тылу были бои с применением артиллерии. Ещё вроде были ингуши и карачаевцы, но это неточно. Вот прибалты немцам служили верно. В основном вся эта кодла была либо в легионах СС, либо во вспомогательных войсках, всякие там полицаи, зондер-команды. На фронте мало кто был.
— А казаки?
Арсений задумался.
— Примерно 20 000 пошли служить фашистам. Генерал Краснов ими командовал. Но в принципе, если удастся избежать катастрофических поражений на первом этапе, то эти люди могут сражаться и за СССР. Ну, может, придется поставить пару заградотрядов в тылу… ну как французы под Парижем сенегальцев выставляли с пулеметами, — объяснил Арсений.
— Так вот, главный удар немцы нанесли в центре. Наши войска получили приказ о полной боевой готовности, но в Западном округе этот приказ не был выполнен. Генерал Павлов. Потом его расстреляли за это и дурацкое командование. На севере и юге немцев удалось остановить, но затем они ударили во фланг и тыл со стороны Белоруссии и наши войска также побежали. Хотя на юге… там был такой генерал Кирпонос, я кое-что читал про него. Или дурак или предатель. Тоже убрать надо бы. Не дал приказа занять Владимиро-Волынский укрепрайон, саботировал и тянул время при выполнении распоряжений Ставки…
Так вот немцы стали бить по нашим флангам, за что потом после войны генералы вермахта дико лаяли Гитлера — мол, надо было сразу идти брать Москву, а не отвлекаться на второстепенные направления и терять время. Немцы заблокировали Ленинград, взяли Киев, дошли до Ростова-на-Дону, но время потеряли. Хотя тут всё очень спорно. Если бы они оставили на флангах две неразгромленные группировки советских войск, то им грозил удар по флангам и окружение. До Москвы они все же дошли, но и наши успели подкопить силенок. А тут сначала распутица, затем морозы — немцы постоянно на них ссылались, техника у них стала вставать, да и моторесурс техники выработался. Теплого обмундирования у фашистов тоже не было, они же надеялись к зиме выйти на линию Архангельск-Астрахань. С Дальнего Востока перебросили войска, когда стало ясно, что японцы не нападут и погнали немцев.
— В 1942 г. немцы разбили наши войска под Харьковом и прорвались к Волге, но это, честно говоря, не актуально.
— Почему? — спросил следователь.