— Белл Старр.
— Белл Старр…
— Именно.
— Хорошо, — сказал он.
— И на деньги мне плевать. Я охочусь не за деньгами, нет.
— Нет, — сказал Макрэй.
— Я охочусь за приключениями.
— Правильно, — сказал Макрэй.
— Хочу лихой жизни.
— Лихой жизни, правильно.
— Чтобы было весело.
— Весело, — сказал он.
— Хочу все испытать до того, как умру.
— Да, все.
— А ты? — спросила она.
— Да Я тоже.
— Хочешь ко мне присоединиться?
— Присоединиться, — сказал он. — Хорошо. — Он следил за дорогой.
Она чуть наклонилась к нему.
— Думаешь, я вру про свое имя?
— Нет.
— Отлично.
Он почувствовал, что его вот-вот стошнит куском гамбургера, который он съел. Живот свело, голова кружилась. Того и гляди, будет сердечный приступ.
— У тебя глаза большие, как блюдца, — сказала она.
Макрэй постарался чуть прищуриться. Теперь он трясся всем телом.
— Знаешь, сколько мне лет? Девятнадцать.
Он кивнул, покосился на нее и снова уставился на дорогу.
— А тебе сколько лет?
— Двадцать три.
— Ты веришь, что после смерти люди попадают на небеса?
— О Боже, — пробормотал он.
— Слушай, я не собираюсь стрелять в тебя, пока ты ведешь машину. Можем разбиться.
— Ох, — вырвалось у него. — Ох, Господи, помилуй… я никогда раньше не видел, как убивают…
— Ты не заткнешься, а?
Он закрыл рот рукой. Все тело взмокло. Пот стекал по верхней тубе, одежда отсырела.
— Я убиваю не всех подряд, — сказала она.
— Конечно, — сказал он. — Конечно, не всех.
От нелепости этого разговора он чуть не засмеялся вслух. Поразительно, что смех в нем еще не умер, смех был здесь и поднимался вверх по горлу, словно оторвавшийся кусок внутренностей. Всеми силами Макрэй старался сдержаться, но тут сообразил, что смеется как раз она.
— На самом деле, — говорила она, — я не так уж многих и убила.
— Сколь… — начал он. Пришлось остановиться и перевести дух. — Сколько же?
— Отгадай.
— Ни малейшего представления.
— Ну и что, — сказала она. — Ты должен отгадывать. И заметь, я не провела в тюрьме ни дня.
Макрэй промолчал.