Мех у енотовидной собаки хотя и несколько грубоватый, но прочный и теплый. Поэтому ее стали завозить и в другие районы страны. Неразборчивый в пище зверек прижился в новых для него местах и распространился по многим областям и республикам Европейской части СССР, Казахстана, Средней Азии, в Алтайском крае и юго-западной Сибири. В Башкирии енотовидные собаки появились лет пятнадцать тому назад, но встречаются очень редко, и охота на них не разрешается даже по лицензиям.
В неволе енотовидная собака привыкает к человеку, особенно если она взята на воспитание щенком. У одной сотрудницы Воронежского заповедника жила в доме прирученная ею енотовидная собака. Она хорошо знала свою воспитательницу, бегала за ней по пятам, жалобно визжала в ее отсутствие. Отличаясь чистоплотностью, зверек тем не менее был просто невыносим в комнатах, где буквально все перевертывал вверх дном. А если ему чинили препятствие, в нем просыпалась дикая натура и он кусал обидчика. Однажды он разорвал ручную сову, жившую с ним в одной комнате.
Передо мной интересная фотография — групповой снимок: две рослые кошки и енотовидная собака. Одна из кошек и енотовидная собака Нотка пьют молоко из блюдца, которое держит в руках женщина. Нотка, не отрываясь от блюдца, смотрит в объектив. Автор фотографии, воронежский зоолог профессор И. И. Барабаш-Никифоров, рассказывал, что Нотка, воспитанная с раннего возраста людьми, несколько лет жила в Воронеже в одном из домов центральной части города. Она пользовалась полной свободой, выходила гулять во двор и сама же возвращалась в квартиру на втором этаже. И хотя ворота были открыты настежь, удирать со двора она и не пыталась. Нотка дружно жила с двумя кошками, ела с ними из одной миски, никогда не вступала в драку. Конечно, это не мешало ей проказничать. Как-то в углу прихожей Нотка нашла посуду с солеными помидорами и растащила их по всей квартире, не повредив при этом ни одного. В другой раз она нашла в кустах, во дворе, отложенное курицей яйцо. Долго таскала она его в зубах, затем прокусила с одной стороны и выпила содержимое. При появлении чужих людей Нотка затаивалась где-либо в укромном уголке, плотно прижавшись к полу, точно как это делают ее родственники в естественных условиях.
Иногда енотовидную собаку называют просто енотом. Это неверно. Получается присвоение чужого имени. Енот это совершенно другой зверь. В отряде хищных млекопитающих еноты составляют самостоятельное семейство, в которое входят американские енот-полоскун и енот-ракоед, носуха или коати, длиннохвостый зверек с оригинальным названием какомицли и два вида азиатских панд. Большая панда, кстати, известна в литературе под названием бамбукового медведя.
Наибольшую известность у нас получил енот-полоскун, симпатичный зверек ростом с собаку средней величины. По окраске головы и наличию бакенбардов енот-полоскун очень похож на небольшую енотовидную собаку, но пушистый хвост у него сравнительно больше и имеет 5–7 широких кольцевых полос черного или бурого цвета. Енот-полоскун ценный пушной зверь. Кое-где его даже разводят на зверофермах. В нашу страну енота-полоскуна завезли из Северной Америки и выпустили во многих местах с мягким климатом и незамерзающими водоемами. Пока этот зверь еще малочислен, и добыча его повсеместно запрещена.
У енотов выработалась интересная манера «обрабатывать» пищу. Этот красивый зверь имеет обыкновение любую выловленную в воде живность, долго и терпеливо перебирать и полоскать своими ловкими и цепкими лапками. Не случайно енота и прозвали полоскуном.
Еноты хорошо приручаются, привязываются к своим хозяевам, становятся ручными, порой даже ласковыми, и часто — шкодливыми. Любопытный зверь не только хорошо лазает по деревьям, но и по мебели и полкам буфета в доме. Он ревизует все в доме, а в буфете осматривает все, что находит на полках, и не упускает случая попробовать съедобное. Особенно привлекают его сахар, конфеты, мед, пирожки, печенье, консервы. Посуда, конечно, большей частью летит на пол. Поэтому любопытного зверя стараются не оставлять одного в комнате, а чтобы он не пробрался туда со двора — закрывают плотнее окна и двери.
Учитывая склонность енотов к полосканию пищи, дрессировщики обучают их выступать в цирках в роли прачки. Обучение проводят таким образом. Сначала в корытце с водой еноту кладут кусочки мяса, а он вылавливает их своими ловкими пальцами и полощет. Потом мясо заворачивают в платочек и тоже бросают в воду. Енот чует мясо, разворачивает платочек и полощет его и мясо. Наконец в корыто бросают один только платок, и енот все равно быстро споласкивает его. Вот вам цирковой номер и готов. Более того, женщины-дрессировщицы из династии Дуровых обучают енотов даже развешивать «выстиранное белье».
Не с этой ли песенки-сказочки каждый из нас в раннем детстве узнавал о существовании сильных и злых зверей — волков?
Кроме этой сказки о бедном сереньком козлике мое первое знакомство с волками дополнялось созерцанием красиво выделанной шкуры настоящего большого серого волка, лежавшей в комнате у старшего брата Евгения. Шкура была на подкладке с великолепно оформленной головой. Как сейчас вижу: небольшие стоячие уши, устремленный вперед взгляд стеклянных глаз и приоткрытая красная пасть с крупными белыми зубами. Уже будучи первоклассником я иногда грешил — пугал этой шкурой соседских ребятишек.
Волк — довольно смелый разбойник. Но когда ему приходится иметь дело с человеком, то тут его иногда можно обвинить и в самой настоящей трусости. Он не только боится флажков на окладной веревке, но подчас боится показаться, попав в людное место. Спасаясь от преследования, волк может забежать в сарай к телятам и не тронуть их. В это время ему не до разбоя. Разумеется, не всегда и не все волки такие трусы. К тому же эти сильные волевые звери способны на глубокие и даже благородные чувства. Вспомните хотя бы Лобо — героя рассказа Э. Сетона-Томпсона. Старый умный волк не перенес утраты своей подруги Бланки и своего пленения и умер от горя.
Волки, обладающие великолепным чутьем и слухом, исключительно осторожные звери. Поэтому охота на них далеко не простое дело. Пойманного взрослого волка приручить чрезвычайно трудно, его скорее можно укротить, чем сделать ручным. Маленькие волчата, взятые из логова еще слепыми или только что увидевшими солнечный свет, приручаются относительно легко. Правда, для этого волчонку нужно уделять очень много внимания, гораздо больше, чем, скажем, щенку.
Поведение и судьба прирученных волков бывают различными. Мне не раз приходилось видеть ручного волка у товарища по работе, профессора-анатома Троицкого ветеринарного института в Челябинской области Н. И. Акаевского. Охотники подарили ему взятого из логова волчицы слепого волчонка, и он воспитал его. Волк вырос и несколько лет служил вместо дворовой собаки. А так как он всегда был на привязи, то такие качества, как общительность и дружелюбие, у него не развились. Волк признавал лишь хозяина (видимо считая его за вожака), а к другим членам семьи он относился сдержанно, даже строго.
Волки, воспитанные в условиях относительной свободы, становятся более общительными, привязанными к людям и даже смышленее.
Нередко волки искренне привязываются к своему хозяину и долго помнят его, даже получив свободу. Очень интересную историю одного такого волка описал М. Зайцев в рассказе «Мерген». Это было в Казахстане, в глухом охотничьем поселке, удаленном от железной дороги более чем на триста пятьдесят километров. Взяв из логова маленького, слепого волчонка, Зайцев воспитал его, и тот стал хорошим помощником ему на охоте. Волк полюбил человека и его ласку. Прошло несколько лет. Пришла война. Хозяин уехал на фронт. Мерген часто уходил искать его и пропадал где-то по неделе, по две. Возвращался, а вскоре уходил опять. Жена охотника уехала с промыслов и отдала Мергена знакомым охотникам. Он убежал от них и поселился в камышах возле поселка. Водил дружбу с собаками местных охотников и часто охотился вместе с ними. Люди знали и подкармливали волка, но он близко не подходил к ним. Иногда возле бывшего дома Зайцевых жители по утрам видели большие волчьи следы. Все знали, что это приходил Мерген. Он все еще ждал своего хозяина. Но тому не пришлось вернуться в поселок: тяжелые ранения не позволили ему этого. Бывало, в лунные ночи силуэт волка видели на ближних барханах. Других волков в том районе не было, их давно истребили, и Мерген жил в одиночестве. Однажды, в конце зимы, у стога сена рядом с хатой, в которой когда-то жили Зайцевы, нашли закоченевшего, припорошенного снегом волка. На мягком снегу хорошо были видны следы Мергена, пришедшего в поселок из камышей. А на подоконнике саманной хаты, которая к тому времени уже развалилась, долго оставались на талом снегу отпечатки двух больших волчьих лап. Должно быть в предсмертной тоске, одинокий, умирающий, старый и беспомощный зверь последний раз вспоминал своего хозяина.
Большой опыт в приручении и воспитании волков имеют сотрудники зоопарков и особенно знаменитого уголка Дурова в Москве, где живут самые различные животные-артисты. Здесь можно увидеть не просто прирученных, но даже по-настоящему ласковых волков. Таковы, например, волки Лобо, Ринка и Султан. Сестру Лобо, Ринку, научили выступать в одном номере с козлом Кузей. Козел играл на цитре, а Ринка под его музыку танцевала вальс.
Огромную популярность приобрел воспитанник уголка Дурова волк Султан. Совершенно ручной, он подает лапу, по команде катается по полу через спину вокруг своей оси, танцует, прыгает через металлический обруч. К людям Султан попал девятидневным слепым и беспомощным щенком. Выкормила его овчарка Вулли. Воспитывавшим волчонка молодым дрессировщикам супругам Людмиле и Андрею Комиссаровым пришлось долго и упорно работать, чтобы сделать из Султана настоящего артиста. Никаких болевых или силовых приемов в дрессировке они не применяли, действовали только поощрениями — подкормкой. Султан оправдал длительный труд дрессировщиков и великолепно сыграл роль Аяврика в кинофильме «Друг Тыманчи».
Весь мир обошла книга американки Лоис Крайслер «Тропами карибу». Вместе со своим супругом кинооператором-анималистом Крисом она два года провела в диких горных районах северной Аляски, снимая животных Арктики. Там супруги Крайслер вырастили двух волчат — Курка и Леди, ставших сильными, красивыми зверями. Через год они воспитали еще пятерых волчат. Самое примечательное в этом было то, что люди держали волков, не ограничивая их свободы. Волки разгуливали по тундре и неизменно возвращались домой. С волками Крайслеры были в самых доброжелательных отношениях, какие только могут быть между людьми и животными. И все это благодаря тому, что они никогда не кричали на них, не брали в руку палку или камень и умело подкармливали. Волкам нравилось играть и резвиться на воле. Часто они вовлекали в свои забавы и людей. Курок забавлялся тем, что стаскивал с руки Лоис рукавицу и шаловливо бегал с ней, когда хозяйка пыталась отнять ее. Леди придумала себе другую игру. Она подходила к сидящему Крису сзади, опиралась передними лапами на его плечи, осторожно тянула зубами тесемку на шапке и развязывала ее. Волки всегда сопровождали хозяев, когда те отправлялись охотиться с кинокамерой. Знали они и различные сигналы. Если волки убегали далеко от избушки, стоило поднять вой (а в этом помогали и другие волки, оставшиеся дома), как беглецы сломя голову мчались из леса или с гор.
Прирученные волки не только несут сторожевую службу в усадьбах своих хозяев, но нередко помогают им охотиться на разную дичь и даже на своих сородичей — волков.
К сожалению, прирученный волк не всегда служит человеку верой и правдой до конца своих дней. Порой в нем просыпается глубоко запрятанный, но не подавленный дикий инстинкт, и он вновь превращается в страшного зверя. В Азовском районе Ростовской области почтальон П. Степанников воспитал волчонка. Когда тот подрос и стал ручным, хозяин стал брать его с собой при разноске почты по окрестным селам. Их дружба длилась четыре года. Однажды, когда почтальону пришлось заночевать в дубовой роще, волк повел себя подозрительно. В полночь он ушел в лес, а хозяин, почувствовав неладное, оставил на земле пиджак и залез с ружьем на дерево. Волк вернулся мокрым, подошел к костру и, отряхнувшись, потушил его. Потом бросился на одежду хозяина и стал ее рвать. В этот момент почтальон выстрелил и убил своего бывшего друга и «охранника».
Более печальный случай произошел с дрессировщиком Г. Г. Шубиным, о чем рассказал в «Комсомольской правде» В. Песков. Бывший охотник и военный разведчик Г. Г. Шубин стал дрессировщиком и работал с волками. Его воспитанники годами служили ему, выступали с ним в цирке, не раз участвовали в съемках различных кинофильмов о жизни дикой природы. Особенно долго и верно служили ему волчица Машка и волк Лобан. И вот под майские праздники 1968 года произошло трагическое событие.
У подруги Лобана, Машки, в пятый раз должны были появиться волчата. Как всегда, Шубин зашел к ней в клетку и решил вычесать возле сосков линявшую шерсть, помочь ей подготовиться к родам. Но волчица на этот раз не приняла знака внимания, уклонилась от обычного общения с воспитателем, а затем подпрыгнула и с рычанием вцепилась в руку дрессировщика. Тут же на Шубина наскочил Лобан, сбил с ног и начал рвать. Тяжело раненного Шубина отвезли в больницу. Хирургам было очень много работы, но больной выздоровел. Лобана и Машку отдали в зоопарк. Г. Г. Шубин тем же летом начал обучать их детей. Вероломство волков Шубин объяснял силой инстинкта продолжения рода и защитой волчицы волком. Он, этот инстинкт, и победил привязанность зверей к человеку. Семь лет дружбы Лобан зачеркнул одним прыжком на своего воспитателя.
Как видим, эти примеры подтверждают известную всем пословицу: «Сколько волка ни корми, он все в лес смотрит». И даже поведение Мергена и всемирно известного героя повести Джека Лондона — Белого Клыка, вернувшегося к своему хозяину Серому Бобру, не могут полностью реабилитировать волков и укрепить доверие к ним, несмотря на все симпатии, которые вызывают эти звери.
Ученые-этологи, специалисты по поведению животных, эволюцию в поведении выросших волков объясняют изменением их инстинктов. В естественных условиях у молодых волков детская зависимость от родителей постепенно заменяется стайными инстинктами, и они усваивают важное правило волчьей стаи — подчиненность самцу-вожаку. Молодые волки, воспитанные человеком, не только привязываются к нему, но и воспринимают своего хозяина за вожака и подчиняются ему. Волчицы и дальше, с годами, продолжают соблюдать такую иерархию. Иначе обстоит с волками-самцами. Хотя достигший зрелости волк и сохраняет дружеские отношения с хозяином, он большей частью уже перестает беспрекословно подчиняться ему, не признавая его больше вожаком. А если такой волк сам пытается стать вожаком и подчинить себе хозяина, то это иногда и приводит к кровавым событиям.
При всей симпатии к прирученным волкам, приходится признать, что волк — один из самых вредных хищников, закоренелый враг наших животноводов, охотников и вообще людей. К тому же волки являются хранителями и переносчиками вируса бешенства.
Как прежде, так и сейчас волки приносят значительный ущерб колхозному и совхозному животноводству, особенно в степных районах. Одно время мне пришлось оказывать консультативную помощь животноводам колхоза «Коллективист» Троицкого района Челябинской области в связи с массовыми абортами лошадей. А виноваты в этом были волки. Ночью на табун колхозных лошадей, тебеневавших в степи, напала стая волков. В ней было восемь хищников. Звери отбили от табуна двух молодых жеребчиков и старую кобылу и зарезали их. Остальные лошади убежали в степь. Через сутки у кобыл этого табуна начались аборты. За 10 дней абортировало семь кобыл. После соответствующего лечения аборты прекратились. Всего колхоз за короткий срок потерял три взрослых лошади и восемь плодов — жеребят.
Много огорчений причиняют волки животноводам Башкирии, особенно хозяйствам Зауралья. Так как в лесах для волков поживы становится все меньше, они компенсируют ее недостаток за счет домашнего скота. В июне 1972 г. в Поляковском совхозе от отары отбилось 23 овцы, и все они были за одну ночь зарезаны волками. В Байрамгуловском совхозе только за 10 месяцев 1972 года волки погубили 48 голов скота. В то же лето волки зарезали 27 телят и столько же овец и коз, принадлежащих колхозникам третьей бригады колхоза «Яик».
Главным достоинством волка считают усиление естественного отбора в дикой природе, особенно среди копытных, где он выступает как бы в роли «санитара». Однако об этом можно говорить лишь при весьма ограниченном числе волков. В районах же развитого животноводства, где естественный отбор в стадах заменен искусственным, волкам и вовсе делать нечего. Вообще волков следует сохранить лишь в специальных заповедниках-питомниках или на хорошо изолированных островах, как интересный зоологический вид и ценный генетический фонд для улучшения пород собак и повышения их жизнеспособности. А в остальных местах, где вред от них особенно велик, волков все еще приходится истреблять любыми средствами, памятуя слова И. А. Крылова:
Сказанное касается отношения к волкам в нашей стране, где поголовье этих хищников исчисляется еще десятками тысяч. Но разумеется, полностью «стирать с лица земли» волков не следует. Этого не простят нам ни создавшая их природа, ни грядущие поколения людей. Тем более, что во многих странах Западной Европы волки давно уже истреблены почти полностью. В Финляндии на конец 1973 года оставалось всего 10–20 волков. В то же время исследования ряда биологов, особенно канадских, показывают, что волки являются фактором биологического равновесия в природе. С целью защиты волков недавно создана международная группа, в которую входят ученые-биологи 16 стран. Своей задачей эта организация ставит изучение возможности и путей спасения волков от полного истребления.
В годы первой пятилетки мне довелось работать в новом совхозе на Северном Урале. Совхоз организовали в деревне Селянка, расположенной между Березниками и Соликамском. Деревня была небольшая, дворов сорок. Кругом, местами к самым огородам, подходил лес. Причем не просто лес, а бесконечная вековая тайга, лишь немного носившая следы деятельности человека. Там я и познакомился немного с медведями. Оказалось, что медведи в тех краях были вовсе не редкость, даже вблизи деревни расхаживали. Вскоре я и сам убедился в этом.
Ранней весной, в один из первых же дней после приезда в совхоз я пошел в лес. Через несколько минут вышел на какую-то глухую, заброшенную тропу. Шел, хрустел сухими истлевшими сучьями, кажется что-то даже напевал вполголоса. Внезапно впереди и несколько в стороне послышался какой-то шум. Топота ног совершенно не было слышно. Но то, что кто-то быстро убегал от меня, было ясно по треску валежника. Я немного прошел в ту сторону и на той же тропе увидел следы. Ошибиться было нельзя — след принадлежал медведю. И это возле самой деревни! И хотя, было похоже, медведь испугался и ушел от меня, я не стал продолжать прогулку и повернул к деревне.
В другой раз, уже летом, мне пришлось быть невольным свидетелем встречи медведя с трактором. Молодой бурый медведь лакомился малиной на лесной поляне. В это время к совхозу шел трактор. Его шум и грохот испугал медведя, и он, забыв о малине, выскочил на дорогу. Увидев незнакомое досель чудовище — трактор — изумленный медведь, казалось, прирос к месту, а затем в два прыжка перескочил дорогу и, не оглядываясь, исчез в лесу. Лишь на пыльной дороге остались отпечатки его «босых» лап с мощными когтями.
Бурый медведь — очень чуткий зверь. Причем в его жизни большое значение имеет обоняние, даже гораздо большее, чем зрение и слух. Именно запахи помогают ему изучать окружающую обстановку, отыскивать пищу, обнаруживать врагов и опасность.
Вкус у медведя непостоянный. Он и свежее мясо ест, и с удовольствием падаль жрет, и рыбу ловит, и в то же время он большой любитель всяких сладостей. В их числе — сладкий сок зреющих зерновок овса. В пору созревания лесных ягод — они первая пища медведя. Тогда он буквально не вылезает из малинников и других ягодников, где его нередко встречают и люди. Встречи обычно заканчиваются мирно. Случается, что медведям не нравится, когда люди обирают их ягодники. В Болгарии, в седловине между Рильскими и Пиринскими горами, большой малинник заняла медведица с двумя медвежатами. Надоевших ей сборщиков ягод она прогнала, бросая в них комья земли и камни. Когда туда же пошли на другой день мужчины, медведица прогнала и их. Малинник перешел в полное владение медведей.
Медведь и охотник хороший. Он умеет подкрадываться к добыче, может ползти на брюхе, прячется при этом за деревьями и подбирается к жертве обязательно против ветра. Однако медведь вовсе не такой душегуб, как волк. Только голод заставляет медведя идти на разбой и нападать на лесных копытных, на домашний скот или, изредка, на людей. Кстати, о том, что медведь зря на человека не нападает, люди знали уже давно. А если человек при встрече прикинулся мертвым — не трогает. Помните рассказ Льва Толстого «Два товарища»?
Долгое время даже видные натуралисты писали о медведе как о тупом, свирепом и несмышленом животном. Оказывается, эту дурную славу приписывали медведям зря. Все, кто подробнее узнал жизнь и повадки медведей в природе, говорят, что медведь — зверь смирный, добродушный, доверчивый и довольно сообразительный.
Если его не тревожить и не причинять ему вреда, он человека не трогает. Сколько встреч было у людей с медведями — а жертв человеческих немного. Вот и мой, Соликамский медведь, легко мог прихлопнуть меня в тайге, а ведь не тронул и даже первым ушел от места встречи.
В Грузии было и такое. Десятилетний мальчик, взяв узелок с продуктами, пошел в горы к матери, работавшей на ферме. Внезапно погода переменилась, все заволокло туманом, пошел проливной дождь. Мальчик заблудился. Много километров исколесил он. Питался травой и листьями. Потом так обессилел, что только полз, а на пятнадцатые сутки уже и ползти не мог. Его нашли на двадцать вторые сутки, вылечили. И что особенно интересно, так это его встречи с медведями. Дважды он выходил прямо на медведя. Каждый раз медведь обнюхивал мальчика и, не трогая, проходил мимо. Разве откажешь после этого в добропорядочности медведю?
Натуралист Анатолий Онегов два лета и две осени провел в глухом медвежьем краю юго-западного угла Архангельской области. Там он изучал жизнь и повадки медведей, искал встреч с ними, пытался найти, если можно так сказать, общий язык с хозяевами тайги. И это ему удалось. Медведи постепенно свыклись с присутствием человека в их владениях, не удирали от него и не нападали, хотя иногда и рявкали, если он слишком много позволял себе — близко подходил или пересекал дорогу, по которой шел медведь или медведица с медвежатами. Некоторые медведи встречались с ним совсем близко — их разделяло несколько метров. С медведем, которого натуралист называл Мишкой, установились постоянные контакты — встречи. Не видя в человеке врага, медведь не проявлял по отношению к нему никакой агрессивности.
Природное добродушие, доверчивость и общительность медведей позволяет сравнительно быстро приручать их, особенно маленьких медвежат. Случаи приручения бурых медведей были довольно частыми в прошлом, да и сейчас не редкость. Медвежата, взятые из берлоги, легко привыкают к человеку, любят ласку и сладости, привязываются к воспитателю и становятся забавными, озорными и даже надоедливыми. Хорошо описал такого беспокойного медвежонка Д. Н. Мамин-Сибиряк в рассказе «Медведко».
Немало медведей содержалось в усадьбах богатых помещиков и князей — для забавы, а то и для устрашения непослушной челяди. Помните медведя, которого вынужден был застрелить Дубровский в имении Троекурова?
Очень часто медведи проявляют исключительно трогательную привязанность к воспитавшему их человеку. Запоминающийся пример такой дружбы описал Н. С. Лесков в своем, полном драматизма, рассказе «Зверь». В детстве писатель некоторое время жил в имении своего дяди, богатого помещика-крепостника, у которого в большом каменном сарае постоянно содержали медведей. Их брали из берлоги маленькими медвежатами и воспитывали. За медведями смотрел и кормил их молодой доезжачий Ферапонт. Зимой и летом он спал в сарае вместе с медведями. Особенно подружился Ферапонт с большим бурым медведем Сганарелем, которого он обучил различным артистическим номерам и даже таскать с мужиками тяжелые кули на мельницу. А потом, по приказу барина, Ферапонту пришлось отвести своего провинившегося друга к лесу, где его должны были затравить и убить на праздничной рождественской охоте…
Во время Великой Отечественной войны в одном партизанском отряде в Белоруссии приютили маленького медвежонка-сироту. Опекали его радисты и повариха. Мишка боялся выстрелов и, услышав их, забирался в дальний угол землянки радистов. За годы войны Мишка вырос в большого медведя, но по-прежнему оставался ласковым и доверчивым. Только один раз Мишка по-настоящему рассвирепел. Это было во время боя партизанского отряда с немцами. Воспитатель-радист вел огонь из пулемета, а позади него притаился медведь. Осколком разорвавшейся гранаты радист был тяжело ранен. Когда появившийся фашист хотел добить бойца и уже вытащил пистолет, из-за куста поднялся медведь и с оскаленной пастью пошел на врага. Насмерть перепуганный фашист пустился наутек. Так Мишка спас жизнь своему другу.
У одного зверолова, жившего в Охотске, в доме воспитывался бурый медвежонок. Это был на редкость ласковый и смышленый зверь. Он быстро привык к хозяину и к другим людям, охотно участвовал в ребячьих играх. Когда Мишке был год, мальчишки приучили его вращать колесо, надетое на вмороженный в землю кол. К колесу на длинной жерди привязывали санки — получалась своеобразная карусель. Вначале Мишка охотно крутил колесо, до изнеможения. Когда он уставал, ребята давали ему сахар, конфеты, и он вновь работал, но делал только два-три круга и вновь требовал платы за труд. Так и привык к стимуляции сладеньким. И на спине катал ребят за плату: провезет на спине в одну сторону — плати. Но если малыш свалится по пути со спины Мишки, то он обязательно вернется и подождет пока неудачливый всадник вновь усядется. Если пассажир был и вовсе мал, то Мишка ложился рядом на живот, чтобы малыш взобрался к нему на спину…