— Что стало с исследованием?
Морган усмехнулся.
— Они совсем не поддавались обучению. Орхидея подняла восстание прямо посреди проекта, разозлилась, когда они попытались заставить нас фокусировать для совсем сдвинутых талантов. Она провела один сеанс с парнем по имени Кэлвин Хайд. На этом все и закончилось. Орхидея ушла, мы с Тео последовали за ней.
— Кэлвин Хайд? — переспросил Раф. — Он был одним из психически больных талантов?
— Брейсуэлл говорил, что он здоров. — Орхидея вздрогнула, вспомнив хищный голод, который она ощутила в Кэлвине Хайде. — Он утверждал, что Хайд под контролем, так что, думаю, верил в это. Тот мог быть очень убедительным. Но как только я увидела волны энергии его таланта, то поняла, что он очень опасен и склонен к насилию. Мне совершенно не хотелось фокусировать для него.
Раф пристально смотрел на нее.
— И что вы сделали?
Она пожала плечами.
— Притворилась, что не могу добиться четкости фокуса. Сказала Брейсуэллу, что Хайд для меня слишком мощный и что это выше моих возможностей. Думаю, Хайду понравилась идея, что он настолько силен, что я не смогла с ним работать. Он был невероятно высокомерен. Всегда должен был быть первым… э-э… — Она замолкла прежде, чем произнесла слово «хищник».
— Какой талант был у Хайда? — спросил Раф.
Орхидея колебалась, так что на вопрос ответил Морган:
— Кэлвин Хайд был экзотом, экстраординарным сталкером. Ну, вы знаете, одним из пресловутых охотников. Очень редкий тип.
Орхидея не смотрела на Рафа, но чувствовала, что он за ней наблюдает.
— Насколько сильным он был? — тихо спросил он.
Она не могла тактично ответить на этот вопрос, поэтому промолчала.
— Она так и не узнала, каков его настоящий уровень, — вновь ответил вместо нее Морган. — Так ведь, Орхидея?
— Угу. — Орхидея сосредоточенно складывала маленькую салфетку. Это был невесть какой отвлекающий маневр, но он дал ей возможность не встречаться с Рафом глазами. — Я не так долго пробыла с ним, чтобы понять. Может быть, класса седьмого.
— Понятно, — пробормотал Раф.
— Брейсуэлл всегда проводил эксперименты с ледяными концентраторами и необычными талантами, — пояснил Морган. — Орхидея говорила, это потому, что он им завидовал.
— Этим талантам? — Раф посмотрел на Орхидею.
— Да. Сам он был всего лишь гипноталантом второго класса.
Морган захихикал.
— Люди в лаборатории обычно за глаза называли его Двухваттный Брейсуэлл.
Стремясь поменять тему, Орхидея посмотрела на Моргана.
— Кстати о «Парасинергетике». Ты случайно недавно не получал из лаборатории письма с просьбой вернуться для дальнейшего исследования?
— Нет. — Морган выглядел удивленным. — А ты?
— Да. Я проигнорировала его.
— Если мне придет такое же, так и поступлю. — Морган развалился на стуле и поднял свой бокал. — Ну, за Тео. За собрата — ледяного концентратора. Пусть покоится с миром по другую сторону Перехода.
Орхидея тоже подняла свой бокал.
— За Тео.
Раф ничего не сказал, а только глотнул коф-ти, когда Орхидея с Морганом пригубили вино.
Морган поставил бокал и посмотрел на Орхидею.
— Давайте о чем-нибудь более веселом поговорим. Что-нибудь слышно от твоего брачного агентства?
— По-твоему, это весело? — Краем глаза Орхидея заметила, как Раф моргнул. У кого-то другого это могло быть свидетельством крайнего удивления. Она решила не обращать внимания. Раф весь вечер вел себя более чем странно.
— Хорошо, назовем это более интересной темой, — проговорил Морган.
Орхидея поморщилась.
— Забавно, что ты спросил. Я сегодня обедала с моей кузиной Вероникой, и она задала мне тот же самый вопрос. Ответ — нет. Я все еще без пары.
Морган присвистнул.
— Ничего себе! Сколько уже прошло? Год с тех пор, как агентство предоставляло тебе последнюю кандидатуру?
— Год и три дня, — уточнила Орхидея. — Но кто считает?
— Твои родственники, полагаю, — сухо сказал Морган.
— Не напоминай. Ненавижу чувствовать себя виноватой.
Раф крепче обхватил руками чашку коф-ти.
— Орхидея, вы никогда не говорили, что зарегистрированы в брачном агентстве.