— Не знаю. Ты расскажи мне.
— Неудачное время загадывать мне загадки. Я не слишком хорошо соображаю в три утра.
— Я говорю тебе правду. Я очнулся от крепкого сна с таким чувством, будто должен немедленно тебе позвонить. Вот и позвонил.
Орхидея поежилась.
— Это странно.
— Да.
— Я рада твоему звонку, — призналась она. — Мне этот кошмарный сон снился и раньше. На прошлой неделе даже несколько раз. Мне он не нравится.
— Понятное дело. О чем он?
— Уверена, у тебя есть дела поважнее, чем слушать про мой глупый ночной кошмар.
— Вообще-то нет, мне больше нечем заняться. Я просто лежу и смотрю на небо.
— На небо?
— На потолке спальни вырезано окно. Сегодня вечером взошли обе луны.
— О… — Она вдруг на тревожащую секунду представила, каково было бы лежать в его постели и смотреть на луны-близнецы.
— Расскажи мне о своем сне.
Орхидея знала, что она должна пожелать спокойной ночи и положить трубку. Сны были очень личными, слишком интимными, чтобы обсуждать их с клиентом.
Однако желание довериться ему было непреодолимым. Может, время суток такое? Три утра, за окном темно. Или может, дело было в том, что ее пульс был все еще учащен? Или в том, что этим вечером, поцеловав ее, Раф перешел невидимую черту, став для нее уже не только клиентом. Независимо от причины, Орхидея не могла сопротивляться желанию с ним поговорить.
— Обещай, что не будешь смеяться. Мне снится, что меня преследует психоэнергетический вампир. И каждую ночь он все ближе и ближе.
— Неужели психоэнергетический вампир? Полагаю, он не того романтического типа, которого ты сделала героем «Темного желания»?
Она удивленно моргнула.
— Ты прочел книгу?
— Любопытство взяло верх. Я ее сегодня купил и начал читать, после того, как отвез тебя домой.
— Ты не обязан давать мне отзыв, — заметила она.
— Интересный сюжет. — Голос Рафа звучал так, будто тот с осторожностью подбирал слова. — Мне нравится элемент тайны, а описания фокусного контакта между героем и героиней были довольно интригующими.
— Спасибо.
— Очень напомнило мне то, что произошло между нами сегодня вечером.
— У меня отличное воображение, — парировала она.
— Это очевидно. Может быть, это связано с тем, что ты ледяной концентратор.
— Хм. Мне это в голову не приходило. Может, ты и прав. Я знаю не так много других ледяных концентраторов, но у всех, кого встречала, имеется сильная творческая жилка. Морган, например, художник.
— А Тео Уиллис?
— Тео любил музыку. Это была его страсть. Он писал музыку и играл на вио-пьяно.
На какое-то время повисла тишина.
— Расскажи мне еще о своем сне, — наконец попросил Раф.
Орхидея подумала, что в этом разговоре была естественная и странным образом умиротворяющая близость.
— Да особо нечего больше рассказывать. Каждую ночь на протяжении почти целой недели мне снится один и тот же или очень похожий сон. Хотя сегодня он был хуже всего.
— Как выглядит вампир?
— Я не вижу его лица, но чувствую силу его таланта.
— Он мощный?
— Очень, но это не самое страшное.
— Что же самое страшное?
— Талант ненормален.
— Разве это не логично? Если тебе снится кошмар об очень сильном таланте, то само собой он будет казаться ненормальным.
— Ты тоже силен, — возразила Орхидея. — На самом деле ты самый мощный талант среди тех, кому я когда-либо фокусировала, но ты нормальный.
«Не такой, как Кэлвин Хайд».
На другом конце линии повисла пауза.