Я не подвержен сентиментальности, и это не должно вас удивлять. Но если эти мои слова прочтет кто-то еще, то знайте, что меня вела его жажда власти. Я не испытываю вины за отнятые жизни и совершенные деяния. Я убил многих, наверняка тысячи, возможно даже миллионы; их количество столь же не важно, как утверждения, будто эти смерти прокляли меня, так и встречные утверждения, что они были оправданы. Мне нет оправданий, а моя душа обречена, ибо я желаю силы, которой нельзя обладать смертному. Я жажду и готов заполучить эту силу.
Я — сковыватель демонов и торговец ужасными истинами. Остальные называют наш род колдунами, но я — воплощенная истина. Я освежевал восемнадцать смертных, чтобы ублажить Принца Излишеств и заставить его поведать свое настоящее имя, и продал первое воспоминание ради единственного символа утраченного языка. Я даже голодал и травил себя ядами, чтобы пообщаться с демонами отчаяния. И содеяв все это, и даже больше, я ни разу не дрогнул. Но это… убийство, которое я совершил для Аримана давным-давно — когда все мы были такими другими, и столь многому еще только предстояло случиться — до сих пор преследует меня.
+ Добро пожаловать, Ктесиас. Ты оказываешь нам большую честь своим присутствием, и твой повелитель благоволит нам обоим, послав именно тебя. +
Ихневмон почти проурчал эту мысль, когда я выступил из отсека боевого корабля. Он не стал преклонять колен, вместо этого поклонившись до пояса. Его рабы уже распростерлись ниц на палубе, поэтому я не мог сказать, стало ли этому причиной мое появление, либо же они всегда поступали так в присутствии своего хозяина. Я смотрел на них целых пять секунд, тем самым не позволяя Ихневмону выпрямиться. Иногда нужно показывать свою власть даже в мелочах, и у меня было чувство, что это как раз такой случай.
Суграйис, процедил я сквозь зубы.
+ Чрезвычайно рад видеть тебя, брат, + послал я, влив весь вес и искренность в последнее сантиментальное слово. Я не пытался утаить своих мыслей, и послание услышат все собравшиеся на главной ангарной палубе «Нонограмитона». Я ощутил, как лежащая на полу толпа вздрогнула от предвосхищения, и краем глаза уловил слабое движение, когда воины в зеленых с золотом доспехах одобрительно шевельнулись. + Пышность твоего приветствия затмевает все, что я только мог ожидать. +
Еще один ментальный шорох одобрения. Я подавил готовую вырваться ложь, убедившись, что мои глубинные мысли надежно защищены. В зале присутствовали разумы, наблюдавшие за мной, сильные разумы. Не настолько сильные, как мой, но достаточно мощные, чтобы похитить правду, которую я хотел сберечь. Дело не в том, что тогда в моих мыслях было нечто, способное на что-то большее, чем оскорбить их. Правда в том, что толпа, лежавшая передо мною ниц, была далеко не впечатляющей. У Чумного Отца карнавалы и то были грандиознее. Большая часть этой толпы людьми могла считаться лишь номинально. Под слоями желто-синего шифона подрагивала бледная плоть. Со спины одной из фигур недалеко от меня бормотали и истекали серебристой слюной лишенные зубов роты. У другого существа на первый взгляд отсутствовала голова, пока я не заметил, что их у него на самом деле две: одна на груди, а вторая на спине. Из конечностей некоторых из них росли перья, отчего они походили на мертворожденных цыплят в человеческом обличье. У стен зала скрывались космические десантники из породы отступников. У меня не было ни малейшего желания приглядываться к ним пристальнее, чем того требовалось.
Ихневмон выпрямился и махнул посохом. В толпе смертных возник коридор.
+ Прошу, пойдем, почитаемый брат и голос Аримана. +
Я спустился до края штурмовой рампы боевого корабля и ступил на «Нонограмитон». Под ногами золотом засверкали плитки из ляпис-лазури и нефрита, покрывавшие палубу. Я двинулся вперед, выстукивая по пути посохом, и поравнялся с Ихневмоном. Он был выше меня, куда выше на самом деле, как будто его тело вытянулось ввысь. Его грудь прикрывали желтые одеяния. В броне угадывались очертания силовых доспехов, но их форма и цвет менялись всякий раз, когда на них падал свет. Посох в руке был вырезан из цельного изумруда, в ядре которого свивалась нить молний. Над лицевой пластиной его шлема вздымался гребень из синих волос, и тянулся до основания шеи. Аура, цеплявшаяся к нему, была радугой парадокса: злость, веселье, отчаяние и гордыня. Он был именно таким, каким я думал, и все в нем заставляло меня желать, чтобы задача эта досталась не мне.
+ Наш повелитель кое-что желает от тебя, Ихневмон, + послал я, обращаясь к нему одному, пока мы проходили сквозь толпу.
+ Твой повелитель, почитаемый голос Аримана, + ответил он. Я уловил остроту в сиропе его послания. + И поговорим о желаниях позже. +
Мы прошли оставшийся путь во внутреннем молчании, пока сзади доносились стенания смертных, оставшихся без своих владык. Их возгласы походили на крики раненых птиц.
+ Почему бы тебе не пойти самому? + спросил я у Аримана. + Как-никак, он пришел к тебе, чтобы благословить, или по какой-то другой, не менее смехотворной причине. +
Ариман медленно кивнул, его лицо было настолько спокойным, что казалось, это был его особый дар, чтобы раздражать других.
+ Ты прав. Хоть он и наш генетический брат, он стал… +
+ Порченным. +
+ Жесткая оценка, даже для тебя, + его губы дернулись, и на мгновение я подумал, что он улыбнулся. + Но я не могу опровергнуть твою логику. +
+ Тогда зачем терпеть даже его присутствие в нашем флоте? +
+ Каждый приносит свою пользу, Ктесиас. И разве я уже не взял к себе на службу других, таких же… +
+ Порченых? +
+ Ущербных, + продолжил он.
Я пожал плечами, соглашаясь с ним. Я не благородная душа, а из-за совершенных деяний меня можно считать одним из худших приемных детей ада.
+ Что тебе от него нужно? + спросил я.
+ Путь наружу, Ктесиас. +
Я моргнул.
+ Путь наружу… +
+ Из Ока Ужаса, + послал он, а затем дал своей мысли прозвенеть, подобно колоколу. + Я собирал все эти силы не для того, чтобы растратить в ненужной битве, и не для того, чтобы потерять в попытке прорыва Кадийских врат. Я собрал их для особой войны и особой цели, и все это находится вне пределов Ока Ужаса. Мы не идем в крестовый поход, Ктесиас. Мы собираемся совершить исход. +
Я начал понимать, и закрыл глаза. Я не прорицатель, но ощутил, как будущее открывается передо мной со всей притягательностью неизбежного.
+ Странствующий Путями? + спросил я.
Ариман кивнул, и я устало ответил ему тем же.
Око Ужаса — место парадокса, и те, кто обитает и воюет внутри него, это существа гордыни и тщетных амбиций. Здесь каждый воин мнит себя магистром войны, каждый демагог считает себя достойным принцем Хаоса, а каждый одаренный ведьмовским взором глупец думает, будто способен в одиночку совладать с варпом. Хотя некоторые могут возвыситься достаточно высоко, чтобы коснуться краешка своих грез, лишь немногие способны взять их, а те же, кому это удается, зачастую просто видят, как они утекают сквозь пальцы. Но все, от восходящего лорда резни и до обреченного мастера колдовства, кричат о своих претензиях посредством имен и титулов.
Титулы некоторых чемпионов висят на них, словно цепи на узниках. Даже за мной следуют имена: Пожиратель Теней, Шептун Девятых Врат, Лорд Девяти Тысяч Безмолвий и тому подобное. Некоторые такие заумности, включая мои собственные, лишены всякого смысла. Но немногие — очень немногие на самом деле — отображают глубинную истину. Такие истинные титулы, а также деяния и силы, которые они отражают, потрясающи.
Странствующий Путями был скорее титулом истины, нежели предметом гордости, и принадлежал он бывшему воину Тысячи Сынов, который сам разыскал нас. Мало кто заходил так глубоко в Око Ужаса или знал больше его тайн, чем Ихневмон. Если кому-то и было известно, как покинуть его, не минуя Кадийских врат, то только ему. Его неожиданное появление беспокоило. Удача не была чужда Оку, но здесь у нее был свой смысл.
+ Ты хочешь, чтобы он вывел нас из Ока, + послал я.
+ Нет, + ответил Ариман и подождал, пока хмурое выражение не искривило морщинки на моем лице. + Я хочу, чтобы он поведал нам о пути наружу. Он не может повести нас. +
Мое лицо оставалось все таким же хмурым.
+ Это все еще не объясняет того, почему ты отправляешь к нему меня. Ты можешь позвать его сюда и взять то, что тебе нужно, добровольно или нет. Или это будет неприятно? +
Долгую секунду Ариман безмолвствовал. Я вздрогнул.
+ Ты отправишься на «Нонограмитон», неся мое приветствие Ихневмону, + наконец послал он. + Ты назовешь его братом и будешь с ним обходителен. В качестве дара он преподнесет тебе знания о пути из Ока. Затем ты уничтожишь его. +
Теперь настал мой черед замереть и просто смотреть на него.
+ Почему? + наконец послал я.
+ Потому что такова моя воля, Ктесиас, + ответил Ариман.
+ Итак, + послал Ихневмон, + Вместо того, чтобы прийти самому, Ариман отправил тебя. Мне стоит чувствовать себя оскорбленным, Ктесиас? +