— А теперь я подполковник, — сказал Бернард и сердечно приветствовал мою супругу.
— Я очень рада, — сказала ему Джанет. — Очень много о вас слышала, и вот, наконец, встретились.
Джанет пригласила его пообедать вместе с нами, но он отказался, так как должен был присутствовать на важном заседании. Его сожаление было искренним — и Джанет предложила вместе поужинать.
— Если удастся попасть домой, то дома, или здесь, если мы все еще будем в изгнании.
— Дома? — не понял Бернард.
— В Мидвиче, — объяснила Джанет, — это в восьми милях отсюда.
Поведение Бернарда немного изменилось.
— Вы живете в Мидвиче? — переспросил он, переводя взгляд с меня на Джанет, — Давно?
— Почти год, — ответил я. — Вообще-то мы сейчас должны быть там, но… — Я объяснил, как мы оказались в «Орле». Он на несколько секунд задумался, а затем, очевидно, пришел к какому-то выводу. Он повернулся к Джанет:
— Миссис Гейфорд, вы разрешите забрать вашего мужа с собой? Это касается Мидвича, и именно по этому делу я и приехал. Думаю, он сможет помочь нам, если захочет.
— Чтобы узнать, что там происходит? — спросила Джанет.
— Ну, в связи с этим. Ты не возражаешь? — обратился он ко мне.
— Если я смогу быть полезным, то конечно. Хотя я не знаю… Кому это надо?
— Объясню позже, — сказал он. — Я должен был быть там час назад. Я бы не тащил вашего мужа, если бы это не было так важно, миссис Гейфорд. С вами без нас все будет в порядке?
Джанет заверила его, что «Орел» надежное место.
— Еще одно, — добавил он перед нашим уходом. — Не позволяйте этим ребятам из бара докучать вам. Гоните их, если пристанут. Они стали ужасно раздражительными, когда узнали что мидвичское дело не попадет в газеты. Ни слова с ними, почему — я расскажу вам позже.
— Хорошо. Возбуждать, но молчать. Это по мне, — согласилась Джанет, и мы вышли.
Птички в клетках, судя по всему, уже закончили свою работу и были возвращены своим хозяевам.
В комнате, в которую мы вошли, находились военные и полиция.
— Вот результат нашей работы, — сказал капитан и показал крупномасштабную карту с правильной окружностью почти две мили в диаметре, с мидвичской церковью чуть юго-восточнее центра.
— Мы установили, что это статично, невидимо, без запаха, не регистрируется радаром, не отмечается эхолотами, производит мгновенное действие на птиц, пресмыкающихся и насекомых и, судя по всему, не имеет никаких последствий, хотя люди из автобуса и другие чувствуют себя неважно чисто морально. Это все, что мы узнали.
Бернард задал несколько вопросов, уточнил детали, и мы вышли, чтобы найти полковника Датчера. Мы его вскоре обнаружили с пожилым человеком, который, как оказалось, был шеф полиции Уиншира. Оба они стояли на небольшой возвышенности, осматривая местность, и были похожи на генералов XVIII века, наблюдавших не очень удачное сражение. Бернард представил нас. Полковник внимательно посмотрел на него.
— А, — сказал он, — о, да. Вы тот самый человек, который звонил и просил держать все это в тайне.
Прежде чем Бернард успел ответить, шеф полиции продолжил:
— Хранить в тайне! В самом деле! Эта штука покрыла местность окружностью в две мили, фактически полностью, а вы хотите, чтобы это осталось в тайне.
— Таковы были инструкции, — сказал Бернард. — Безопасность.
— Но чем, черт побери, они думают…
Полковник Датчер прервал его:
— Мы сделаем все возможное, чтобы представить это как тактический эксперимент. Конечно, притянуто, но хоть что-то надо сказать. Беда в том, что это, может быть, действительно наш собственный трюк, пошедший не в то русло. Так много секретности в наши дни, что никто ничего не знает. Не знаешь, что есть у других, не знаешь даже, что сам мог бы использовать. Все эти ученые умы в своих закрытых лабораториях разрушают нашу профессию. Скоро военное дело будет просто колдовством, мистикой…
— Представители Агентства новостей уже примчались сюда, — проворчал шеф полиции. — Мы выпроводили некоторых, но вы же знаете, что это за люди. Они будут рыскать везде и совать свой нос повсюду. И как мы должны заставить хранить все в тайне?..
— Ну, пусть это вас не беспокоит, — сказал ему Бернард.
— Уже было по этому делу распоряжение Министерства внутренних дел. Они очень огорчены. Но, я думаю, продержатся. Это, действительно, зависит от того, обнаружится ли что-нибудь достаточно сенсационное, чтобы вызвать шум.
— Хм-м, — сказал полковник, снова разглядывая пейзаж.
— Я полагаю, это зависит от газетчиков, будет ли, с их точки зрения, «спящая красавица» сенсацией или скукой.
В течение двух часов прошла целая вереница людей, представляющих различные учреждения, гражданские и военные. Большая палатка была поставлена у дороги в Оннли, и в ней на 16.30 была назначена конференция. Полковник Датчер открыл ее изложением ситуации. Когда он заканчивал, вошел со злобным видом капитан и положил на стол перед полковником большую фотографию.
— Вот, господа, — сказал он угрюмо. — Это стоило жизни двум хорошим людям на хорошем самолете, к счастью, мы не потеряли другой. Я думаю, это стоит того.
Мы столпились вокруг, чтобы изучить фотографию и сравнить ее с картой.
— А что это такое? — спросил майор разведки, указывая на некий предмет.
Предмет был бледным, овальным, судя по теням, похожим на перевернутую тарелку. Шеф полиции склонился, рассматривая его как можно ближе.
— Не могу себе представить, — заметил он, — Выглядит, как необычное здание, но этого не может быть. Я с неделю назад был на развалинах аббатства и ничего подобного там не было. И кроме того, это собственность Британской ассоциации старины… Они не строят, они разбирают все по камешкам.
Один из присутствующих смотрел то на фотографию, то на карту.
— Что бы там ни было, оно находится в математическом центре окружности. Этого не было несколько дней назад. Должно быть, оно приземлилось здесь.
— Если только это не скирда, накрытая чем-то белым, — сказал кто-то.
Шеф фыркнул;