Вошёл доктор Миллер, невысокий субъект в зеленоватом халате и врачебной шапочке на тыквообразной голове.
— Здравствуйте… — Он протянул руку, заставив меня встать с кресла. — Ари сказала, что криогенный модуль… Ах, вот и он… Но позвольте!.. — Учёный занервничал. — Вы говорили о раненом, о восстановлении утраченных органов!.. Что у вас в модуле?
— Голова. Я прошу восстановить недостающее.
Доктор испытал шок. Судорожно тискал свои холёные миниатюрные ручки.
С таким он не сталкивался. И даже усомнился в моём рассудке, по лицу было видно:
— Полагаете, это возможно?..
— Полагаю, ответил я твёрдо, хотя уверенностью похвастать не мог.
— Никто ещё не делал ничего подобного…
Я нанёс решающий удар:
— Клиника в сложном положении — корпорация «Новая эра» скоро приберёт её к рукам. Сделайте — и вернёте кредит.
Я назвал сумму. Она раза в два превышала стоимость клиники. Всё, что я успел забрать из судовой кассы.
Учёный съёжился, пришибленный столь щедрым предложением.
В сознании доктора промелькнул калейдоскоп действий, приобретений, экспериментов которые могут осуществиться при достаточном финансировании. Всё отразилось на лице:
— Вы серьёзно?..
— Мне дорог этот человек. — Я кивнул в сторону модуля.
Они с Ари переглянулись, ещё не веря в спасение клиники. Точнее — в возможность.
Договариваясь со мной заочно, учёный рассчитывал отсрочить катастрофу. А тут…
В то же время задача была неимоверно сложной.
Посмотрев на контейнер, он вернулся к реальности.
— Человек… — Миллер невесело хмыкнул. Сколько его там, человека…
За дело взялась Ари:
— В каком состоянии была голова? Перед тем, как её поместили в криоген.
— Раненый получил травмы, несовместимые с жизнью. Короче — он умирал… Оставалось несколько минут.
— То есть, находился ещё в сознании?
— Да. Я сунул его в криоген. Потом… Камера вышла из строя. А мне требовалось срочно перейти на другой, малый корабль. Там камера не предусмотрена. Это шлюпка на одного. Последний шанс.
— И как вы поступили?
— На глаза попался криогенный модуль, в котором нам доставили кота. Ну и… вот…
Я откашлялся, потёр лоб.
— Простите, я понимаю вам тяжело вспоминать. — Доктор поморгал. — Но вопрос чисто профессиональный. Как вы отделили голову от тела?
— Времени уже не было ни на что… Отколол.
Учёный задумался, решая в уме какие-то специальные технические задачи. И не спешил с ответом.
— А вы согласны выплатить шестидесятипроцентный аванс? — поинтересовалась Ари.
— Никаких проблем, — выдохнул я. — Никаких.
Я жил в клинике, в отдельном блоке, из которого не выглядывал.
Почти не спал.
Ари сообщала о ходе работы. С тех пор, как модуль вскрыли, девушка относилась ко мне с сочувствием и даже симпатией.
В лабораторию, в царство доктора Миллера, я не рвался.
Не хотел видеть… полуфабрикат.
Через месяц Ари без стука вошла в мою комнату во время завтрака, с радостным блеском в глазах. И объявила с порога:
— Доктор говорит — есть надежда!
Я расплескал зелёный чай из чашки.
Отвернулся, потому что по щекам текло. Наверное, чай.
Она помолчала, давая прийти в себя:
— Ещё неделя. И всё будет ясно.