— Точно сказать не могу, но в последние месяцы периодически появляются какие-то тупые неопределенные боли. Вначале не придавала этому значения, принимала болеутоляющие таблетки.
— Тогда я побежал за таблетками, — сказал я, вскочив на ноги.
— Нет-нет, сиди, — она подала рукой знак, чтобы я сел, — может, само пройдет. Не могу оставаться одна, когда мне плохо.
Я неохотно сел. Не знал, что делать. Села и она, съежившись в кресле.
Так прошло минут пять. Было ясно, что состояние ее ухудшается. Стиснув зубы, она терпела боль.
У меня уже иссякало терпение.
— По-моему, надо вызывать скорую помощь.
— Нет! Не хочу. Пожалуйста, если не трудно, достань мне где-нибудь болеутоляющее лекарство.
Вскочив, я кинулся к дверям. Прошло не более двадцати минут, как я спустился вниз, нанял такси, съездил в аптеку и вернулся, купив лекарство.
Цвет лица Назрин-ханым совсем поблек. Чувствовалось, что боль усилилась. Принес воды, дал ей таблетку.
Мы сидели в ожидании действия лекарства.
— Как здорово, что я встретила тебя, — проговорила она, превозмогая боль.
— Не беспокойся, все пройдет. Чаю тебе принести?
— Нет, не хочется ничего.
— Через какое время происходит действие лекарства?
— Ну, минут через пятнадцать-двадцать.
— Давай попытаемся вытерпеть. — Я словно вместе с нею собирался терпеть ее боль.
Губы женщины от слов моих тронула слабая улыбка.
Боль не проходила. Я забеспокоился.
— Прошу тебя, позволь вызвать врача, зачем понапрасну рисковать.
— Ладно, пусть будет по-твоему, вызывай.
Я позвонил администратору гостиницы, попросил вызвать скорую помощь.
— Мне очень не хотелось, чтобы ты видел меня в таком состоянии. Странно, в воспоминаниях наших остаются только прекрасные моменты жизни, — сказала она с печалью в голосе. — Хотя судьба нас очень часто и расстраивает.
Я решил ее как-то поддержать:
— Давай будем считать, что это я заболел, а ты пришла меня навестить.
В этот момент в дверь постучали. Я поспешил открыть. Это были врачи скорой помощи.
После недолгого обследования они пришли к выводу, что Назрин-ханым необходимо госпитализировать.
Назрин-ханым, глядя на меня, сказала:
— Мне сегодня обязательно надо улететь.
Я заставил себя деланно засмеяться.
— Конечно-конечно! Но вначале надо обследоваться в клинике.
В кресло для перевозки больных, что предложила медсестра, она садиться отказалась, к машине скорой помощи, стиснув зубы, пошла своими ногами. Все дорогу я держал ее за руку.
В больнице скорой помощи ее осмотрел молодой высокий врач. Измерил кровяное давление, взял кровь на анализ, сделал болеутоляющий укол. Потом, посмотрев на меня, спросил: «Путешественники?». Вместо того чтобы ответить просто «да», я сказал «а как же!». Он рассмеялся.
— Потерпите, пока не получим результаты анализов, — сказал он.
Назрин-ханым хотя и слышала его слова, но была замкнута на себе. И я не стал ничего объяснять. Не было смысла говорить врачу, что мы не муж и жена.
Сидя рядышком на диване, мы ждали.
Назрин-ханым сказала:
— Я и не думала, что ты такой заботливый.
— Ну как, боль уменьшилась? — Я хотел сменить тему разговора.
— Как хорошо, что ты рядом со мною, — говорила она с печалью и горечью в голосе, — в последние годы, когда болею, мне кажется, что на свете у меня нет никого. Я это говорю и сыну своему. А он далеко. Не век же жить ему со мною. Сейчас он в Америке. В Йельском университете учится. Пусть достойную жизнь себе устраивает. — Голос у нее задрожал, глаза наполнились слезами, она на какое-то время умолкла.
А я не находил слов, не знал, что ей ответить.
Немного успокоившись, она сказала:
— Странные дела в жизни случаются. Ты объявляешься через пятнадцать лет в далеком маленьком городишке, чтобы спасти меня.
Медсестра позвала нас к врачу. Были получены результаты анализов. Глядя в бумаги, врач сказал: