Все испортил Рон Уизли. Нет, я понимаю, что девять «крадущихся» одиннадцатилеток — зрелище впечатляющее… Ну, нажаловался бы брату–старосте или сдал декану. Нет же, это же не по–гриффиндорски! Сообщать взрослым о странных происшествиях в школе только я умею. В итоге мы выслеживали Пивза, Рональд выслеживал нас, а полтергейст крался за Рональдом, удивленно присматриваясь к происходящему. Потом Пивзу тихие игры надоели и он сыпанул пауков за шиворот младшему Уизли. Раздавшийся вой впечатлил, наверное, и оборотней в Запретном лесу. А уж многим профессорам понадобится какое–нибудь сложное зелье от заикания.
Сперва мы, конечно, шарахнулись вперед и в стороны. А потом развернулись и с гиканьем и воплями: «Попался!» перешли в наступление. Пивз, помня стальные шарики и справедливо полагая, что мы решили проблему с его бестелесностью, рванул от нас по коридору. Рональд тоже впечатлился психической атакой и поддался панике, припустив за духом во все лопатки. Ну а мы, утвердившись в своем превосходстве, бросились догонять. Преследование возглавил Дракон. И гнался явно за Уизли, говорила же, что зря их тогда разняли.
Следом неорганизованной ордой бежали мы, задравши головы к потолку и не смотря под ноги.
У кабинета чар Пивз притормозил, метнулся в нишу и вынырнул оттуда с навозной бомбой в руках. Мы уже изготовили к броску капитошки и пульнули их, выбивая бомбу из рук полтергейста. Самые расторопные снаряжали новые снаряды. Бомба летела вниз, на голову зачем–то затормозившему рыжику, и… наткнулась на щит. Рыжий тормозил, чтобы не врезаться в учителя, а профессор Флитвик ловко защитил студента. Но вот кричать: «Что здесь происходит?!» не стоило. Потому что он и докричать до конца не смог. Все, у кого в руках были капитошки с зельем, среагировали на громкий звук. И ни один не промахнулся.
Профессор чар стоял зеленый, как и положено правильному гоблину, и, кажется, собирался возглавить восстание против гнусных магов. Невилл побледнел сильнее всех.
— И что здесь происходит? — повторил свой вопрос профессор, пытаясь утереть лицо рукавом. Но рукав тоже был в нашем соплеобразном зелье.
— Ай! Ай–ай–ай! Жжется! — завопил Пивз. Завертелся в воздухе волчком и вдруг с хлопком исчез.
— О, смотрю, вы разыскали рецепт зелья Хупера. И даже изготовили его! Надеюсь, не сильно напортачили при варке? У него бывают весьма неприятные последствия при отклонении от рецепта, знаете ли!
— Мы под присмотром профессора Гринграсса варили, сэр. Простите нас, мы не специально! — вышла я вперед,
— Это я уже понял и не сержусь. Но устраивать охоту в школьных коридорах с самодельным зельем — весьма неосмотрительно.
Я сжала губы. Опять! Чего наши профессора добиваются, отказывая нам в возможности хоть как–то себя защитить?!
— Мы не возражали бы, чтобы нашей безопасностью занялись деканы, сэр. Но Пивз рвал наши сочинения и швырялся бомбочками, а в ответ на призыв о помощи мы слышали только советы позвать призрака факультета Слизерин. Знаний и защиты. Я, может, и не понимаю ничего в магическом мире, но полагала, что могу этого требовать от школы.
— Вот, значит, что… — протянул профессор, даже оставив на время попытки отчистить костюм от зелья, — значит, вот как. Мисс Грейнджер, зайдите завтра после завтрака ко мне, пожалуйста. Хотелось бы кое–что у вас спросить. Ну а пока, молодые люди, вам пора по гостиным. Сегодня у вас астрономия, не забудьте об уроках, увлекшись погонями и битвой. Альбусу бы это понравилось, да.
Сразу после завтрака отправиться к профессору не удалось. Он прислал мне с совой записку подойти в пять часов вечера. В пять так в пять. Интересно, что ему нужно? Ругать будет? Тогда должен и профессора МакГонагалл пригласить. Или просто посетует на то, как я плохо влияю на благовоспитанных детишек из хороших семей?
В кабинете на самом деле сидела МакГонагалл. На столе стоял заварник, молочник и три чашки.
— Присоединяйтесь к нашему чаепитию, мисс, — радушно улыбнулся профессор чар.
Почему–то вспомнилась «Алиса».
Болванщик, Мартовский Заяц и Соня. Интересно, кто из нас кто? И все ли мы убиваем время?
— Спасибо, профессор.
Я осторожно приблизилась к столу, все еще ожидая, что меня начнут распекать. Нерешительно пошуршала целофаном от сладостей из родительской посылки и все–таки отважилась предложить:
— Лимонную дольку?
Профессора дернулись. Как–то они нервно отреагировали. Слишком панибратски получилось? Так они первые начали, затеяв это собрание с английским файф о клок ти.
— Простите, мисс Грейнджер?
— Лимонные дольки. Это такие сладости, которые едят магглы, лично мне они очень нравятся.
— Н-нет, спасибо, — с запинкой выговорил профессор. Минерва сидела, неестественно выпрямившись и разглядывала меня прямо–таки с каким–то болезненным любопытством. Так, есть я в этой комнате ничего не буду. Отравят еще и принесут в жертву. Мало ли какие есть ритуалы в этой школе. Может, что–то типа Пивза тут быть обязано и я теперь займу вакантное место? Мало ли, решили, что по характеру подойду. Только тут они промахнулись. Полтергейстом я буду изводить отнюдь не первокурсников.
— Мисс Грейнджер, нам бы хотелось поговорить о сложившейся в школе ситуации, — проговорил профессор Флитвик, едва оправившись от моего бесцеремонного предложения маггловских сластей.
— Со мной, сэр?
— Полагаю, вы главная виновница, — кивнул он и хитро прищурился.
— Это ошибка, сэр! Я ничего не делала! — признаться, я запаниковала. Да, здесь присутствует мой декан. Но я ей вовсе не доверяю. Сидит и молчит. Так и будет молчать, даже если ее коллега меня на алтарь потащит.
— Ну–ну, мисс Грейнджер, не нервничайте. Никто вас ни в чем и не обвиняет.
— Но вы только что…
— Вы нас не так поняли, мисс Грейнджер, — успокаивающе проговорил профессор. Минерва нервно отхлебнула какого–то зелья из хрустального флакончика. Странно они себя ведут. Как будто меня боятся… Но это же бред! Ведь так?
— Хорошо, профессор, поясните мне, сэр. Я действительно ничего не понимаю.
— Боюсь, надо начать с истории магии. Все началось с мисс Мэри С…
— Ах, Филиус, оставьте! Эти имена есть только в учебнике истории магии за пятый курс, сейчас они ничего не скажут девочке.
— Да, пожалуй ты права, Минерва.
— Мисс Грейнджер, послушайте меня. Мы с Филиусом сопоставили факты. Все неприятности в школе начинались с ваших требований справедливости.
— Вы обвиняете меня в том, что я требовала справедливости? Это нечестно, мэм! Это… это… Это просто–таки не крикет! — воскликнула я, отчаявшись найти привычный мне эквивалент несправедливости и воспользовавшись оборотом, который использовала моя подруга–англичанка, чтобы выразить глубину негодования при виде чьих–то нечестных поступков.
МакГонагалл опять нервно ухватилась за флакончик, а Флитвик успокаивающе замахал руками:
— Мисс Грейнджер, дослушайте до конца! Никто ни в чем вас не обвиняет. Мы лишь озвучиваем некие выводы. И надеемся на ваш честный ответ. Это не повлечет для вас никаких наказаний, клянусь своей магией!
В воздухе искрануло, как от оголившейся проводки, и мы дружно присели. Сбледнувший с лица профессор чар как–то робко сказал:
— Люмос, — и взмахнул палочкой. На ее кончике зажегся огонек. — Нокс, — выдохнул он.
Огонек погас. Минерва протянула коллеге батистовый платочек — утереть пот. Пока он жадно отпивался чаем (все–таки что–то такое хотел плохое, да?), МакГонагалл продолжила его прерванную речь:
— Периодически маги замечали, что дети древнейших домов, будущие наследники Рода, меняются. Ничего существенного, так, чуть более взрослое поведение, чуть выше способности к обучению, усидчивость. Что действительно серьезно менялось в их жизни — присутствие Магии. Боюсь, вам, как магглорожденной, будет довольно сложно осознать всю полноту этого явления. Но это словно чей–то присмотр, забота, вдруг проявившаяся нереальная удачливость. Или, вот как сейчас, срабатывание клятвы на одних словах или вовсе только по намерению мага, минуя все ритуалы и правила.