- Готово! - отозвался ассистент. Он еще что-то говорил, но его голос тонул в нарастающем гуле.
Я попятился назад, пока не втемяшился в железобетонный пресс Бартла. Мужик стоял, не шевелясь, и молча смотрел строго перед собой в сосредоточенном ожидании. И я последовал его примеру.
***
Живя своей прежней жизнью, я представить себе не мог... что бывает такая тишина.
А теперь все стихло. Ни звука, как в гробу, честное слово. Стояли мы так целый день, наверное, словно кто время на паузу поставил. А потом за стеной из триплекса раздался судорожный кашель.
Это было похоже на воскрешение из мертвых, я чуть не завопил. Госпожа Эла резко села, запутавшись в трубках и проводах. Она кашляла, волосы прилипли к лицу и плечам. Я видел краем глаза, как Кей и его лаборант рванули на помощь. Сам же я смотрел на то место, где раньше лежала Эльза. Там было пусто. Совсем ничего.
Мое сердце сжало струбциной, как будто самой натуральной, без всяких аллегорий.
Вероятно, говоря об уничтожении ее прежнего тела, док имел ввиду разрушение его структуры на молекулярном уровне. Без прощаний, отпеваний и похорон.
Я все слышу так, словно меня поместили в герметичную упаковку, в какой-то полиэтиленовый пакет. Дышать трудно, и мир убавил громкость. Вокруг ликование, а мне стало так тоскливо, что хоть стреляйся. Я в очередной раз пожалел, что такой никудышный - даже разрыдаться не могу. Думаю, если бы мог, точно разрыдался бы.
Суета отвлекает мое внимание на себя.
Я слежу за тем, как Кей кудахчет над своей госпожой, усаживая ее в кресло. Выглядит она, сказать откровенно, неважнецки. Словно на том свете побывала, ага.
По рукам, плечам и спине у нее ползет узор цветной татуировки, как у всамделишной якудзы.
Кей укутывает ее простыней, потом его ассистент приносит толстенный плед.
- Воды... - просит Эльза не своим голосом, вероятно, мечтая избавиться от отвратительного привкуса раствора.
Пока она пьет, я собираю свою волю в кулак и подхожу. Интересно, она меня узнает или согласно программе воспоминания о земном существовании стираются? Черт его знает, как это работает...
Теперь у Эльзы роскошное женское тело, длинные густые волосы и глаза такие светло-светло карие, едва не рыжие, как будто собрали в себя все оттенки и глубину Большого каньона. Парни не солгали, госпожа Эла была настоящей красавицей. Но страх портил всю картину.
- Я... я...
- Как вы, босс?
- Я...
- Вы в порядке?
Она поднимает голову и находит взглядом меня.
- Я... ничего не помню.
Всегда мечтал так сделать: грохнуться с размаху на огромную кровать, размером с Площадь Мердека. Постель в этой комнате была ничуть не меньше, уверяю. Несколько минут назад мне казалось, что большего для счастья не надо, но даже смертельно уставший я никак не могу отделаться от этого голоса, твердящего: "Я ничего не помню! Ничего не изменилось! Я не знаю, что со мной! Так больно!".
- Вы не помните меня? - уточнил в тот раз Кей, присев перед ней.
Эльза обхватила голову руками, уставившись в пол. Ее лицо было искажено паникой. Парни тоже заметно нервничали.
- Что... что со мной? Почему я ничего не вспомнила? Я думала, что...
- Кей, мать твою! - это был настоящий рев, самое удивительное заключалось в том, что он принадлежал Раску. - Как это понимать?!
- Завались! - оскалился док, порывисто выпрямляясь. - Я первый, кто совершил подобное, ясно?! Никто до меня не пытался сломать программу "разделителя" или, что хуже, его перестроить! Никто раньше не пробовал вернуть человека оттуда! Естественно, я не могу знать, каковы будут последствия.
- Надо было сначала проверить!
- Ты, блин, думай, о чем говоришь! Проверить?! Ты просто не понимаешь, о чем идет речь! С чем мне приходится работать! Ты думаешь, я могу экспериментировать?! Мне для этого понадобились бы пачки людей! А знаешь, сколько энергии уходит за один прогон?! Где я возьму все эти ресурсы?!
- Тварь! Речь идет о нашем боссе! Тебя, ублюдка, ничего кроме денег не волнует! - Видит бог, они едва сдерживались от мордобоя. - Ты крупно облажался, Кей. И не пытайся отвертеться!
- Я облажался?! Раскинь мозгами, пискун, может никто и не лажал, а? - тяжело дыша, Кей вытащил из внутреннего кармана халата фляжку, решая, что сейчас самое время залиться. - Ты... ты сам то прикинь, какой должна была быть реакция?
- А?
- Думал, что все пройдет гладко? Я не верю в чудеса, а ты?
- Че ты несешь?!
- Я тебе пытаюсь сказать, что все прошло успешно.
- Успешно?! Это ты называешь "успешно"?!
- Тело целое, душа на месте. Она ничего не помнит? Можешь сослать это на посттравматический синдром.
- Что ты...
- Я пытаюсь тебе сказать, что к ней вернется память! Может, уже через несколько минут, может, через час, а может, завтра. Как я уже сказал, мне не с чем сравнивать, до меня никто не пытался подобное провернуть, я не знал, какой будет реакция. Но она жива, следовательно, нам остается только ждать. Я уверен в том, что все сделал правильно. Все наладится.
- Молись, чтобы наладилось.
Они еще долго признаются друг другу в любви, а я продолжаю тупо пялиться на Эльзу. Несмотря на преображение, выглядела она препаршиво. Но док всех нас убедил в том, что кризис миновал. Он предложил Эльзе какое-то успокоительное средство, я отважился и попросил немного и для себя. Денёк, говорю, выдался адский.
Теперь я уже никак не мог дождаться, когда же он закончится.
Я бы так всю ночь и провалялся до утра. На грязную одежду, головную боль, интерьер комнаты - на все это мне тогда было начихать. Мне даже удавалось не думать о том, что между моей настоящей, привычной кроватью и этой - световые года. И что, вероятно, преподаватели и наши опекуны из школы-пансиона подняли на уши весь город. Чокнулись там, наверное, все от страха, ищут нас, заглядывают в каждый угол, листовки печатают с нашими фотографиями. Наверное, моя гнусная рожа будет по всему городу развешена. Это бы меня всерьез озаботило в прежние времена, теперь же я думал об этом вскользь, не придавая значения.