— Будьте как дома, — сказал ей Иван Алексеевич. — Мы не шикуем, но вас принять сможем, так что никуда вы сегодня не уедете.
Он ушел в другую комнату и вернулся с молодой женщиной, которая с трудом добралась до дивана и села рядом с Верой. Когда-то стройная фигура Светланы вздулась большим животом, который казался еще больше из-за ее низкого роста. Лицо было красивым, только сейчас им любоваться не тянуло.
— Зря вы встали! — сказала Вера. — Видно же, что вам плохо. Давайте я пересяду в кресло, а вы ляжете.
— Сидите, — остановила ее невестка, — я и так почти все время лежу. Дня через три-четыре рожать, а я боюсь! Видите, какой он большой. Вы Вера? Я вас представляла старше и не такой… худой. Муж о вас много рассказывал.
Вера отказалась от предложенного обеда и до прихода брата общалась со Светланой. Сначала сидели в гостиной, а потом ушли в спальню, где Света забралась на кровать, а гостья села рядом с ней на стул. За два часа она многое узнала о новых родственниках, а о себе старалась не говорить, чтобы меньше врать. Пришедший с работы брат ее не узнал.
— У нас гости? — сказал он, зайдя в спальню. — Познакомишь со своей подругой?
Сам он изменился мало, только раздался в плечах и поменял прическу.
— Почему нас кто-то должен знакомить? — спросила его Вера. — Брат, называется!
— Вера… — растерялся Валентин. — Как же так?
— Да вот, решила вас навестить. Ты мне даже не звонишь, поэтому взяла адрес у матери и примчалась. А тебе разве Иван Алексеевич не сказал?
— Отец куда-то вышел, — ответил все еще не пришедший в себя брат. — Я не верю своим глазам!
— А ты поверь, — сказала она. — Я о себе немного расскажу, но позже. Сегодня и завтра у вас погощу, так что время поговорить еще будет. Пока нет старшего поколения, сделаю вам подарок. Извините, ребята, но я не покупала подарков, потому что ничего о вас не знала, ни того, что вам нужно, ни размеров, поэтому подарю деньги, а вы себе сами купите все, что нужно. На этой карточке двести тысяч, а здесь записан код.
— Я от твоего мужа ничего не возьму! — отказался Валентин.
— А при чем здесь муж? — изобразила удивление Вера. — Это мои деньги, а я с сегодняшнего дня свободная женщина. Чему ты так удивился? Неужели я не имею права развестись?
— А откуда тогда деньги? — спросил брат. — И как ты могла так помолодеть? Неужели сделала пластику? И твой лишний вес…
— Моя молодость — это следствие двух месяцев голодания, — объяснила она, — им же убрала лишний вес. Денег я у Василия не брала, он только купил мне квартиру. Больше я пока ничего говорить не буду. Имею я право на маленькие секреты? Считай, что меня финансирует будущий муж. Ты лучше не задавай вопросы, а удели внимание жене. Что ты с ней сделал, изверг?
— У них в семье была двойня, — начал оправдываться Валентин, — я думаю, что будет и у нее. Можно было посмотреть на УЗИ, но я не верю в безвредность ультразвука, да и не поможет ей это. Через три дня родит, тогда узнаем.
— Несправедливо это, — сказала Вера, обняв Светлану. — Нам и вынашивать, и рожать, а вам только получать удовольствие. Еще в древности, когда вы тащили мясо в пещеру, это было обосновано, а теперь многие женщины обеспечивают себя сами. Ладно, что об этом говорить! Кажется, пришел Иван Алексеевич.
Выяснилось, что отец Светы вернулся из магазинов с двумя сумками деликатесов, чтобы отметить приезд снохи. Валентин обедал на работе, поэтому стол накрыли к ужину, а до этого Вера беседовала с мужчинами. Она уже знала, что Иван Алексеевич три года назад демобилизовался из армии и переехал в Тулу, где у него была доставшаяся от брата квартира. Жену он похоронил за год до ухода из армии, а вторая дочь вышла замуж и жила в Челябинске. О себе Вера повторила то, что уже сказала Валентину, и записала свой московский адрес. К шести часам объединенными усилиями приготовили праздничный стол. Света быстро поужинала и была отправлена в спальню, а остальные ели дольше.
— Ты нам так ничего и не рассказала, — в конце застолья сказал брат. — Чем хоть думаешь заниматься?
— Попробую писать книги, — ответила Вера. — У меня прорезался литературный дар, теперь его нужно развивать. Есть и другие таланты, но о них говорить рано. Не знаю, когда смогу вас навестить, но звонить буду. Вам теперь будет не до поездок, но я надеюсь, что и от вас будут звонки. А отсюда я поеду к родителям. Через несколько дней буду в таком месте, где нет сотовой связи, так что пока мне не звоните.
— Болтаешь лишнее, — недовольно сказал глюк, когда они встали из-за стола. — Лучше промолчать, чем говорить то, во что не поверят. Предупреди брата, что уедешь завтра с утра. Я тебе из-за развода не стал говорить… Смотрел я сегодня ночью твою работу. Скорее всего, ты ее к завтрашнему дню закончишь. Если поедешь поездом, через четыре часа будешь в Дмитрове и успеешь пообщаться с родителями и договориться в клинике.
Валентин расстроился, когда узнал, что она утром уезжает, но не стал отговаривать. У него все мысли были о Светлане, к тому же завтра он должен был идти на работу. Начальство обещало отпустить на два-три дня, но только после рождения ребенка. Ночью Вера привычно возилась с «икрой», а утром глюк подтвердил, что программа больше не работает.
— Часть ночи ты спала, так что обойдешься без дневного сна, — сказал он, — просто раньше ляжешь спать. Теперь в память твоей души можно записать содержимое мозгов пятидесяти человек, и еще останется место.
— Зачем мне так много? — удивилась она.
— Во-первых, я уже записал в твою голову больше знаний, чем их у трех профессоров, — объяснил глюк, — и это только земные знания, да и то не все. А сколько еще всего нужно записать! А во-вторых, я не потерял надежды заполучить тебя в жены, а для долгой жизни и памяти нужно много. Ее нельзя достраивать, поэтому приходится все делать за один раз. Если активировать память у того, кто перенес клиническую смерть, ему от нее было бы мало пользы. При смерти в душе создается столько памяти, чтобы можно было записать содержимое мозга, а жить без резерва…
— Второй день не делаю даже утренней гимнастики, — пожаловалась Вера. — То ты меня заставлял заниматься, а сейчас самой неприятно пропускать занятия.
— Не бери в голову, — сказал он. — Это хорошо, что у тебя появились полезные привычки, но сейчас занятия ничего не дадут. После десяти дней лежания в коме все равно придется восстанавливать форму.
Электричка в Москву отправлялась в десять часов с минутами, поэтому Вера проводила брата на работу, позавтракала и, тепло простившись с остальными, поехала на вокзал. В Москве почти не пришлось ждать поезда на Дмитров, и в три часа она уже взяла такси и поехала к родителям.
— Сегодня в клинику не успеем, — прикинув время, сказал глюк. — Решай все вопросы со своими стариками, а завтра нужно будет не только договориться с медиками, но и лечь в их стационар. Выбора у тебя нет. В городе шесть частных клиник, не считая зубной, но стационар есть только в центре «ИМК Клиника N1». Это солидный медицинский центр, он нам подходит, главное, чтобы тебя оттуда не выгнали. Больных принимают круглосуточно и без выходных, но нам нужно руководство, а оно на износ не работает. Поэтому идти к ним нужно часов в десять.
Вера не стала пользоваться домофоном, потому что дверь открыл один из жильцов. Он даже пропустил вперед красивую женщину, наверное, чтобы полюбоваться на нее сзади. На звонок дверь в квартиру открыла мать.
— Вы к кому? — спросила она, не узнав дочь.
— Неужели я так сильно изменилась? — спросила Вера, — или у тебя проблемы со зрением?
— Дочка! — поразилась мать. — Как же так? Что ты с собой сделала?
— Давай поговорим об этом в квартире, — сказала она, протиснулась мимо растерявшейся матери в прихожую и сняла куртку. — Отец дома?
— Вера приехала? — спросил вышедший с кухни отец. — Ни хрена себе! А ну повернись.
Он повертел дочь, рассматривая ее со всех сторон.
— Рассмотрел? — спросила Вера. — Тогда я сяду на диван, а вы любуйтесь.
— Больше тридцати не дашь, — сказал отец. — Весь жир ушел, и задница аккуратная. Мордашка красивее, чем была в восемнадцать. Что с ней делала, пластику? А ты, мать, хотела ей сосватать нашего соседа! С такой внешностью можно заарканить олигарха.
— Никакой пластики я не делала, — ответила Вера. — Голодала два месяца и много занималась спортом.
— И как же Василий тебя отпустил? — спросил отец. — Неужели он такой дурак?
— Он умный, но любит другую. У нее, наверное, внешность не хуже. И потом развод предложила я, он только не стал упираться. Развелась бы в любом случае.
— А на какие шиши будешь жить? — спросила пришедшая в себя мать. — Или нашла ему замену?
— Деньги есть, а откуда, можете не спрашивать, все равно не отвечу, — сказала Вера. — Да, кстати, это вам. В конверте сто тысяч.