— Я не знаю, что я им сделал, — Он чувствовал, как грязная вода стекает по его виску, по шее и затекает за ворот безразмерной рубахи заключенного. Тяжелая липкая капля. — Я ничего не знаю!
— Хорошо, — Пятая сделала ровно два шага, но этого было достаточно, чтобы нависнуть над Ним будто хищная птица. — Где твои родители?
— Я не знаю.
— Где твои друзья?
— Я не знаю!
— Где все твои знакомые, близкие или дальние? Где волшебники?
— Я не знаю, я ничего не знаю! — закричал Он и руки Его дернулись, желая закрыть голову и прогнать Пятую хотя бы оттуда, если Она не уйдет из Его комнатушки и не оставит Его и дальше тут гнить. — Мне нельзя дать кровать?
— Нет, — коротко ответила Она. — Задержанным не положено. Как тебя зовут?
— Я не знаю, — Он зажмурился, и попытался не слышать Пятую, но ее образ стоял перед глазами, ее голос звучал в голове набатом. «Как тебя зовут?» Раз. Второй. Третий. Четвертый.
— Драко. Люциус. Малфой, — выдавил Он из себя и поднял на нее глаза.
— Очень хорошо, Драко Люциус Малфой, — судя по голосу, Пятая была довольна ответом. — Тогда я приду завтра и мы продолжим.
— Ты, — Драко запнулся, — вы не убьете меня?
Пятая хрипло рассмеялась.
— Нет, Драко Люциус Малфой, не убью, — Она открыла дверь, которая вновь не издала ни звука. — Во всяком случае, не сегодня.
Пятая вышла и затворила за собой дверь, оставив его в этой пыльной холодной комнате, где каждый камень сочился ненавистью к нему, где каждое звено цепи жаждало разрезать его кожу и напиться его крови. Но это была не тюрьма, нет. Тюрьмой стали его собственные мысли, его воспоминания о том, что произошло после Битвы за Хогвартс.
Всю свою сознательную жизнь Драко считал магию чем–то само собой разумеющимся, тем, что всегда будет с ним и никогда его не покинет. Его дом был защищен чарами от магглов, он разговаривал с портретами своих предков и привыкал, привыкал, привыкал к тому, что магия пронизывает каждую клеточку его тела, что она будет с ним всегда. Но в тот день все казалось странным. Портрет пра–пра–прадеда не захотел с ним разговаривать, и даже не повел бровью в его сторону. Драко заподозрил, что дело нечисто и хотел было позвать отца, но в тот самый миг из столовой донесся звук бьющейся посуды. Эльф разбил чашку. Она просто выскользнула из его рук, а сам эльф скорчился на полу, заливаясь слезами от бессилия. Драко приказал ему починить чашку магией, но тот так и не смог этого сделать. Тогда Драко взялся за палочку сам, но «Репаро» не поддавалось ему. Впрочем, Драко списал это на усталость и не придал этому значения. А утром на кухне вместо горячего завтрака его ждал холодный труп домового эльфа. Остальные эльфы тоже обнаружились уже мертвыми. То ли от стресса, терзавшего ее последние два года, то ли по каким–то еще неведомым причинам, в тот же день слегла Нарцисса. Вслед за ней занемог и Люциус, а к концу недели обнаружилось, что с дома пали все защитные чары. И Люциус, и Нарцисса первым делом вытолкнули Драко из дому, понимая, что дом, появившийся ниоткуда, быстро привлечет внимание магглов. Как у Драко хватило магии на то чтобы аппарировать в Лондон, он и сам не понял. Он очутился посреди Косого Переулка и обомлел: извилистая улочка, надежно сокрытая от глаз немагического населения, просто–таки кишела магглами. Они заходили в магазины волшебных палочек, они примеряли мантии, они выпускали сов на свободу, стучали по котлам, били о мостовую колбы и флаконы с зельями, ломали метлы. Драко бросился прочь оттуда, путь его лежал в Министерство магии, где — он надеялся — найдутся какие–то более–менее вразумительные пояснения. Но будочки, в которой обычно спускались в Министерство посетители, тоже не оказалось. На ее месте в асфальте зияла дыра, возле которой уже тоже копошились предприимчивые магглы. Драко еще не понимал, чем может обернуться для него знакомство с этими магглами, но что–то, похожее на инстинкт самосохранения гнало его как можно дальше от Министерства и вообще от мест, где раньше могли скапливаться маги. И Драко побежал. Он бежал по улицам, то и дело спотыкаясь, задевая прохожих плечом, сворачивая в какие–то переулки, улочки и дворики, пока в один прекрасный миг не налетел со всего разбегу на какого–то человека в странной одежде. Хотя, странной теперь казалась одежда Драко: брюки и рубашка еще могли бы смотреться прилично, но поверх них была надета мантия, которая выдавала Драко с головой. Он пробормотал извинения и уже собирался было скрыться, но незнакомец отточенным жестом остановил его.
— Стойте, молодой человек, — пробасил он. — Куда вы так торопитесь?
— На поезд опаздываю, — выпалил Драко первое, что взбрело ему в голову. От гонки по лабиринту городских улиц, у него путались ноги, язык и мысли, поэтому если незнакомец и понял его, то понял, очевидно, неправильно. Подозрительно прищурившись, он попросил Драко показать содержимое карманов. Драко даже не успел придумать, что соврать по поводу предназначения волшебной палочки, когда незнакомец снял с пояса какую–то коробочку и сказал ей:
— У меня еще один, на Харли–стрит.
«Еще один? — удивился Драко, хоть вслух ничего и не сказал. — То есть, я не первый? И зачем он сказал об этом этой странной коробочке?»
События окончательно стали напоминать какой–то фарс, когда коробочка зашипела и ответила ему человеческим голосом:
— Отлично, Майрли, группа будет через пять минут. Задержи его пока что.
— Да, сэр, — рявкнул незнакомец в коробочку и повернулся к Драко. — Добегался, колдунишка? Теперь–то вы за все ответите.
За что он будет отвечать перед какими–то магглами, Драко так и не понял, лишь брезгливо поморщился, когда незнакомец мертвой хваткой вцепился ему в плечо.
— Вы посмотрите, он еще и морщится. А когда ты со своими дружками нас обворовывал, ты не морщился?
— Это какая–то ошибка, — прошипел Драко, пытаясь вывернуться, — я из чистейшей и богатейшей семьи, мне ни к чему воровать, особенно у каких–то…
«Жалких магглов», — хотел продолжить Драко, но сдержался.
— Богатейшей, как же, — проворчал маггл и сплюнул на асфальт. — Да вы веками воровали у нас, решили, что вы лучше. Прятались по норам, как крысы. Ничего, теперь–то вы ответите за все.
Прохожие с неприязнью смотрели на Драко, с уважением на незнакомца, державшего его, но ускоряли шаг, будто бы Драко был заразен или же с ним с минуты на минуту могло случиться что–то непоправимое, что заденет и их тоже.
Те, кого голос из коробочки назвал «группой», Драко увидел сразу. Пятеро фигур в фиолетовых одеждах, похожих на мантии, вышли из какого–то переулка и теперь приближались к ним.
— Очень хорошо, Майрли. У тебя на них нюх, — хохотнул один, пока двое заламывали Драко руки.
— Стараюсь, господин Инквизитор, — закивал Майрли, и Драко сделал мысленную пометку, что этот грузный человек боится людей в мантиях. Однако возможности для дальнейших раздумий у Драко не было. Люди в фиолетовом — Драко мысленно называл их просто Они — отвели его в какое–то здание, где было полно волшебников и таких же людей в фиолетовых мантиях. Волшебники, в основном, сидели за решетками, с комнатушках, напоминавших тюремные камеры. Люди в фиолетовом расхаживали из камеры в камеру и задавали одни и те же вопросы. Драко провели по коридору, бросили в одну из таких камер, и к нему тут же явился Инквизитор. Позже Драко называл его Нулевым. Нулевой задал ряд вопросов, на которые не получил ни одного внятного ответа. Нулевого интересовало все: как Драко понял, что он волшебник, пользовались ли его родители магией, когда ему купили палочку, сообщали ли они в школу, что он волшебник, чему его учили в школе. Драко отвечал неохотно. Вопрос о родителях он поначалу проигнорировал, за что тут же поплатился. Нулевой с силой ударил его по голове, да так, что Драко рухнул с колченогой табуретки, на которой сидел. От удара в голове загудело, и сквозь этот гул Драко услышал, как Нулевой повторяет свой вопрос. Пришлось отвечать. На вопрос о школе Драко ответил достаточно честно, однако Нулевому, видимо, не понравился ответ. Он схватил Драко за шиворот и потащил в угол комнаты, где стояла огромная бочка с водой.
— Просто учили варить зелья и превращать одни предметы в другие? — прорычал Нулевой, макая голову Драко в воду. — А я думаю, вас учили обманывать! Вас учили красть у других детей магию. Вы думали, что вы сильнее? Но вы сильнее за счет чужой слабости. За счет всей той силы, что вы украли у других детей.
— Я ничего не крал, — проговорил Драко, когда Нулевой вытащил его из воды. — Я всегда таким был.
— Ты украл силу у какого–то ребенка. И поэтому ты можешь творить волшебство, а тот, другой ребенок наверняка заболел и умирает, если еще не умер.
От дикости этих рассуждений Драко поморщился.
— Он еще и морщится, — взревел Нулевой и снова погрузил Драко лицом в воду, а тот даже не успел задержать дыхание. — Куда ты прячешь магию? Где она у тебя? В какой вещице? Отдавай!
— Я не знаю, — проговорил Драко, захлебываясь.
— А что ты знаешь? Вас учили тому, что вы должны воровать больше силы, чтобы поработить Британию?
— Нет–нет, — торопливо замотал головой Драко.
Камера открылась, пропуская еще двоих в фиолетовых одеждах.
— Этого — в Форт Новой Инквизиции. Посмотрим, как он там запоет.
Двое вошедших снова заломили Драко руки за спину и повели прочь по коридору. Драко знал, что его не отпустят, но когда его засунули в тарахтящую будку, где преотвратнейше пахло, он признался самому себе, что боится. Палочка его осталась у Нулевого, а без нее он не могу ничего сделать этим магглам. Хотя теперь, если он правильно понял, он и с палочкой ничего не смог бы сделать. Магия пропала.
Когда будка пришла в движение, в одной из ее стенок открылось небольшое окошко, в которое просунулась рука с каким–то буклетом.